КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 24

Алина недоуменно поморщилась и открыла глаза. Темнота расцвела бархатными тенями и отступила перед ночным зрением — и принцесса, едва не пискнув, зажала себе рот рукой.

Прямо напротив нее, на узкой деревянной кровати лежала женщина, вцепившись пальцами в простынь и жарко выгибаясь ягодицами назад. А над ней, вжимая ее в постель, опираясь на руки и судорожно дыша, двигался профессор Тротт. Обнаженное тело его было влажным от пота, лицо — незнакомым, диким, крылья нервно подрагивали и глаза светились зеленью. Но смотрел он не на женщину. А на нее, Алину.

Взгляды их встретились — ее словно ледяной плетью полоснуло, а Тротт дернулся, прошептав какое-то отчаянное ругательство, оскалился, запрокидывая голову и зажимая рот своей женщине — точно как Алина зажимала себе — и застонал уже в голос, наваливаясь на партнершу и вбиваясь ожесточенно, грубо. Лицо его исказилось, а принцесса зажмурилась от страха, услышав тяжелый, рваный стон — и сорвалась с места, к двери, выбежав в темный двор. Ей было так стыдно, что щеки горели, и тело было слабым и горячим почти до болезненности.

Максу потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и еще несколько, чтобы натянуть штаны. Экстатическая хмарь отступала неохотно, вязко. Далин села на кровати, испуганно поводя головой:

— Охтор, я виновата?

— Нет, — бросил он, направляясь к двери. — Не бойся. Одевайся и иди к детям.

Он нашел Алину у дальнего сарая — принцесса сидела прямо на земле, спрятавшись за колодой с дождевой водой: колени прижаты к груди, крылья закрывают голову и плечи. По мере того как Макс подходил ближе, она все ниже опускала голову и все сильнее обхватывала себя крыльями, вжимаясь в деревянную стену.

Тротт остановился, молча глядя на нее. Его отпускало — и наваливались и облегчение, и раздражение, смешанное со злостью и тяжелой гадливостью по отношению к себе. Разгоряченное тело, которое еще потряхивало от недавнего удовольствия, холодило ветерком. Принцесса сопела себе в коленки, в чертовы царапающие его коленки, не поднимая глаз. На секунду подняла руку потереть мокрую щеку — и в промежутке меж крыльями мелькнуло ее лицо — зажмуренные глаза, закушенная нижняя губа. Макс беззвучно выругался. Естественно, она испугалась.

— Хорошо, что вам хватило ума не убежать со двора, — сухо проговорил он совсем не то, что собирался.

Принцесса засопела так зло, что казалось, она сейчас вскочит и набросится на него. Ладони в кулаки она, во всяком случае, сжала. Макс поморщился, прошелся туда-сюда мимо нее, не понимая, как объяснить все, чтобы не напугать еще больше. Рассказать про кровный поиск? Про обостренные инстинкты и что это пройдет? Как объяснить то, что у самого вызывает недоумение и неприятие?

Он остановился, вздохнул…

— Пойдемте в дом, ваше высочество, — голос прозвучал раздраженно и глухо. — Неразумно здесь сидеть.

Сопение стало совсем уж угрожающим, и Богуславская еще и отвернулась в сторону, всем видом показывая, что разговаривать не собирается и никуда не пойдет. Плечи ее были опущены, и сама она казалась такой маленькой и невинной, что Максу стало совсем тошно.

— Алина, простите за эту сцену, — слова давались тяжело. — Я не хотел вас напугать. Поднимайтесь. Заночуете в доме, я покараулю у двери. Вам ничего не угрожает, клянусь.

Спина ее чуть расслабилась, но принцесса с отчаянным мычанием зарылась лицом в руки и замотала головой.

— Алина, — настойчиво позвал он.

Принцесса снова застонала в ладони.

— Уйдите, лорд Тротт, — попросила она невнятно. — Мне так стыдно.

— Мне тоже, — буркнул он.

— …мне теперь стыдно на вас смотреть, профессор, — продолжала она, не слушая его. — Я, — добавила она отчаянно, — наверное, никогда больше не смогу на вас посмотреть.

— Ну, — пробормотал он, чувствуя себя идиотом, — когда-нибудь наверняка сможете. Не сразу, конечно. Но поймите вы, вам нечего меня опасаться. Я вас не трону.

— Вы бы себя видели, — она передернула плечами. — Я думала, вы меня там прибьете. А я не хотела подглядывать, — сердито выпалила она и подняла блестящие зеленью глаза.

Вам нужно было выбрать другое место, профессор. Если уж вы используете этих несчастных женщин.

Макс от облегчения привалился плечом к стене сарая. Слава богам, она ничего не поняла.

"Да она и не могла понять, — подумал он устало, посмотрев в невинную чистоту ее сердитых глаз и отводя взгляд. — Девочка шестнадцати лет. Что она способна понять? Что не собирался этого делать, а потом уже и не мог уйти ни в какое другое место, потому что ее видел и хотел?.."

Он со злостью мотнул головой, сунул руку в бочку с дождевой водой и медленно провел мокрой ладонью себе по лицу, прогоняя непрошеные мысли.

— Я обещаю, больше этого не повторится, — сказал он сдержанно.

— Больше не будете делить с ними постель? — со странным глухим упреком спросила Алина.

— Не забывайтесь, Богуславская. Это вас не касается, — буркнул он, искоса поглядев на нее.

— Не касается, — зло и звонко произнесла принцесса и дернула крыльями. — Спасайте, кого хотите, живите, с кем хотите.

— Что за приступ детской ревности, ваше высочество? — сухо поинтересовался Тротт. Алинка, задохнувшись от эмоций и яростно сверкая глазами, вскочила. Сорочка была ей до бедер, и Тротт отвел глаза.

— О чем вы? Я очень зла на вас, профессор, потому что думала — вы цивилизованный человек, ученый. А вы заставляете этих женщин обслуживать вас. Как рабовладелец.

Макс раздраженно посмотрел на нее.

— Они мне не рабыни, — резко ответил он. — Что за фантазии, Богуславская?

— Фантазии? — Алина гневно сжала кулаки. — Вы пользуетесь ими, когда хотите. Бедные… одна слепая, вторая почти немая. Как вы можете использовать их?

— Я никого не заставляю, — бросил он жестко.

— А они могут отказаться? — спросила принцесса свистящим шепотом. — Могут? Они полностью от вас зависят, от вашего расположения — и у них нет никакой свободы выбора. Да они и не откажутся — они ноги вам готовы целовать за то, что вы их спасли, и другой жизни не знают. Но то они, а вы? Человек другого мира, другой эпохи. Как вы вообще можете? Они и так несчастные. Я думала, это ваш дар-тени так поступает, но ведь вы тоже, тоже.

— Вы глупый ребенок, — раздраженно произнес Тротт сквозь зубы, — который сует нос в отношения взрослых. Вырастете, поймете. Если повезет, и вы выживете здесь.

— Я не ребенок, — проговорила она угрожающе и низко. — Запомните это, наконец. Мне через месяц семнадцать. И даже если я слишком мала, я способна понять, что то, как вы поступаете, — это недостойно. Вы могли бы просто им помогать.

— В этом мире просто не помогают, — рявкнул он. — Да и в нашем это случается только в фантазиях романтичных девочек. За все всегда нужно платить.

— Вы и мне помогаете, — принцесса тоже почти кричала. — Так, может, и с меня потребуете такую оплату?

В течение нескольких секунд стояла мертвая тишина — в которой было слышно только злое дыхание Богуславской.

— Что за чушь вы несете? — процедил Тротт, зверея. Тон его стал ледяным — и он схватил Богуславскую за подбородок, заставляя смотреть на себя, выругался очень грязно. — Что. За. Чушь. Вы несете? Разве я позволял себе… — он запнулся о понятную только ему правду и снова выругался, зло дернув головой.

Алина молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами. Непонимающими. Сглотнула, опустила взгляд вниз — Макс остро почувствовал, что почти раздет и шагнул назад, убрав руку. Щеки ее начали краснеть, и в темноте румянец ощущался горячим, стыдным.

— Идите в дом, Богуславская, — тем же ледяным голосом приказал он. — Очень надеюсь, что наше путешествие не затянется. Вы уже надоели мне до чрезвычайности.

— Может, вам повезет, и меня убьют раньше, — с неприсущей ей ядовитостью проговорила принцесса. Голос ее дрожал от обиды, по щекам побежали слезы. — Вот тогда и освободитесь. От вашей надоедливой ноши.

— В дом, — свистяще и яростно повторил он. — Иначе, клянусь, я отнесу вас туда и запру. Как нецивилизованный человек и рабовладелец.