Статус-Кво (СИ) - Лимова Александра. Страница 34

- Ром… - в моем дрогнувшем голосе прорвалось отчаяние.

- Что, чудо? Прекрасная стратегия. Выверенная, сучья, охуенно продуманная. Глаза мне замылили, дали ложную уверенность, что я владею ситуацией, а дальше дочурка на сцене, восклицающая, какая она тупая и задвинувшая мне слезливую сказочку, после которой я как последний наивный деби…

Внутри все мгновенно вспыхнуло пожаром. Я даже не поняла момента, когда ударила его. Он мотнул головой от силы пощечины, а моя ладонь полыхнула болью и жаром. Я смотрела на него и не верила. Он совсем ебанутый. Повернутый на бизнесе. Вообще и полностью.

- Пошел ты на хер, понял, сука? – сквозь зубы выдала, глядя с ненавистью в его злое лицо. – Пошел ты на хер.

- Так это ты же в моей машине сидишь.

Исправила этот факт, с такой силой хлопнув дверью, что удивительно вообще, как она не отвалилась.

Я влетела в квартиру и… не знала, что мне делать. Меня колотило, просто выворачивало от злости и… боли. Вообще не понимала, что делать. Вообще. В голове хаос абсолютный.

Не поняла, зачем, когда и для чего набрала брату. В себя привел факт того, что он отклонил звонок. Осознала себя стоящей посреди коридора с зажатым телефоном в руках, на который почти сразу пришла смс от Кира:

«Я в стрипе, выйти пока не могу. Что?»

«Ты папе сказал?» - дрожащими пальцами набрала я, приваливаясь к стене и почему сползая по ней.

«Нет»

«Ты знал про исковое?»

«Про какое исковое?»

Отшвырнула телефон и сидя на полу, с силой сжала голову руками. Только гул и рев в ней это все никак не унимало. Трубка зазвонила я подорвалась с места, но почему-то заскулила, увидев оповещение, что мне звонит брат.

Скинула полусапожки, пальто прямо там посередине коридора и почему-то на неверных ногах пошла в кухню, к холодильнику. Кир звонил раз пять, я к тому времени почти не отрывалась от бутылки вина. Хуйня. Но покрепче не было.

Не было мыслей, не было плана действий. Меня просто швыряло из крайности в крайность. Хотелось взвыть и набрать Лисовскому, умоляя и оправдываясь, хотелось рассмеяться и набрать ему же, и рассказать какая же он тварь, повернутая на своем бизнесе.

К половине второй бутылке к одному какому-то решению я не пришла и тупо дымила сигаретой в приоткрытое окно на подоконнике. Снег валил. Наверное не растает.

Прекрасные, сука, мысли в такой момент. Воистину прекрасные. Брат звонил еще пару раз. Кабы не приперся. Пошла за телефоном.

Сидела на подоконнике, болтала ногами и допивала вино, глядя на смс от брата и думая как же мне на него ответить:

«Але, Ксю, трубку возьми! Что случилось??? Какой иск?? На кого???»

Раза три набирала какую-то лабуду и стирала. В итоге написала, что я тупая и документы перепутала пока дома завал разбирала и подумала что опять на меня иск подали, а это старое заявление оказалось. Кир написал, что я идиотка и он тогда едет домой, а не ко мне.

Слава богу.

Я уже решила вскрыть вторую бутылку, когда телефон снова зазвонил, я бросила взгляд на экран и у меня упало сердце. Взяла почти сразу, со второй попытки попав в значок приема вызова.

- Выйди. – Голос прохладен и неэмоционален.

- Зачем?- а мой предательски дрогнул.

- Мне подняться за тобой?

- Сейчас выйду.

Вышла. Села в салон, где витал запах виски и атмосфера арктической стужи, болезненно ударившая по моим рецепторам и заморозившая эмоции к хуям. Я впервые в жизни поняла, что я боюсь человека. Молча ведущего машину, с абсолютно непроницаемым лицом. Это не передать. Я сижу рядом и меня мелко колотит, потому что жуть берет только при одном взгляде на его ровный, четкий профиль. То ли вино взыграло, то ли блок его веяния был сброшен. Но я громко и с чувством велела остановить. Естественно, проигнорировал.

Метнул взгляд, от которого все сжалось внутри. Ненавидел. Он меня ненавидел, это отчетливо читалась в тенях его глаз. И от этого стало очень больно. Открыла окно, отвернулась, закурила. В моей скудоумной башке стучало только одно – нельзя плакать. Интуиция подсказывала, что он сейчас в таком состоянии воспримет это исключительно как попытку манипулировать собой и неизвестно чем тогда все закончится. Он же мне не верит. Он думает, что я его… предала.

Приехали. Почти центр города и у меня сперло дыхание, когда я увидела вывеску.

- Пошли.

Пошла. Не знаю зачем. Внутри этого «мужского спа-салона» было тихо и красиво. Девушка -дминистратор прикрытого борделя белозубо улыбнулась при нашем появлении. Лисовский назвался и она кивнула на лестницу за своей спиной, сказав, что «девочки сейчас подойдут». Я спотыкнулась. Встала как вкопанная, с неверием глядя в его широкую спину. Он обернулся и… усмехнулся. Дернул меня за локоть, заставляя идти за собой мое помертвевшее тело.

Я не верила. Я не верила когда он толкнул дверь и рывком втянул меня в комнату, где элегантность интерьера скрадывал пошлый красный полумрак из подсветки на потолке.

Я не верила. Все еще не верила, глядя на него, упавшего на широкий диван и с удовольствием вглядывающегося в мое лицо.

Я не верила. Не поверила даже тогда, когда после стука вслед за девушкой-администратором вошли пять полуголых жриц любви и как в тех ебучих избитых фильмах, по всем стандартам и шаблонам остановились прямо напротив расслабленного Лисовского, прицокнувшего языком и довольно осматривающего шлюх перед собой.

Он перевел взгляд на меня и улыбнулся:

- У тебя же идеальный вкус. Выбери мне.

И сколько агрессии в голосе. Скрывающей боль.

Но я не предавала!

Не предавала…

Ром, я тебя не предавала… За что ты так, сука?..

Слезы в глазах и моя злая усмешка, душащая истерику и отчаяние. Я знала, на что иду. Знала, что это не благородный принц. Что это зверь, отвечающий безумной силы агрессией, когда...

«Агрессия, когда больно».

«Копают глубоко. Ответ на поверхности».

Сердце замирает болезненно и изнутри наконец прорывается злость, заслоняющая, затмевающая все. Усмехаюсь, глядя в его глаза и послушно скольжу взглядом по идеальным полуголым телам. Останавливаюсь на миловидной брюнетке.

- Эта. – Кивком в ее сторону.

- Уверена?

Сдерживаю судорогу в мышцах лица и свое отчаянное яростное рычание. Хочу сказать что-то паскудное, резкое, злое, вместо этого почему-то тихим шелестом с губ:

- У нее ногти подстрижены. Ты не любишь следов.

- Пошли вон.

Краткий, емкий, безапелляционный приказ. Стою. Смотрю, как уходят, как закрывается за ними дверь. Мой шаг к двери.

- Стой.

Сбиваюсь, хочу подчиниться, но слишком… Лисовский, это правда было слишком… Новый шаг.

- Стой, я сказал.

Пошел ты на хер, ублюдок. Мой шаг к двери стремительнее. Почти уже касаюсь ручки, когда меня рывком разворачивают и впечатывают спиной в дверь. Ненависть во мне взметается и запорашивает сознание, когда я смотрю в его прищуренные, злые серые глаза и он непередаваемой ненавистью прошептал:

- Что? Доигрываешь до конца, да? Вижу, как корежит, но папочка же установку дал, а ты верный маленький солдат…

- Может ты еще заставишь меня смотреть как будешь трахать шлюху?.. – мое гневное шипение сквозь зубы.

- Какая хорошая идея! – А он… наслаждался. С упоением считывал мои эмоции на разрыв. И сыто улыбался. Убивая. Уничтожая. С удовольствием швыряя меня горячим пеплом по ураганному ветру.- А тебе что, некомфортно будет? У папочки спросишь за сверхурочные…

Это… всё. Просто все.

- Я… не понимаю, как я тебя, уебка, полюбить могла… не понимаю… Ром, что ты делаешь?.. За что?..

С моих онемевших губ. С неверием. С отчаянием. С болью. Почти с позорной мольбой. А в его глазах… демоны опьянённо и радостно смеются.

- Какие слова-то, м-м-м… Ксения Егоровна, тебе бы в театральный! У меня аж сердце дрогнуло, пока я слушал дрожащий голосок такой суки. Определенно на том поприще достигнешь успехов.

И я снова его ударила. Снова безотчетно. Только на этот раз это была не просто пощечина, а сродни боксерскому удару. Я почти этого не осознавала, потому что перед глазами от ярости все поплыло.