Кровь и песок (СИ) - Капли Кристианна. Страница 12
Тени пытали её в подземельях божественного чертога.
Потом исцеляли её раны.
Затем пытали снова, следуя приказу Мардука.
«Пусть эта сука поплатится», — так он сказал перед тем, как потерять сознание. И она платила. Кровью и слезами, мольбой о пощаде и отчаянными криками в темноте, куда не проникал солнечный свет.
Собрав остатки силы, Иштар ударила стоящую рядом тень. Та испуганно отпрянула от неё, видимо, не ожидая, что жертва будет сопротивляться. Сама же Иштар покачнулась от резко накатившей слабости, но на ногах устояла. Пробудившаяся ярость, поднявшаяся обжигающей волной в груди, придала ей сил.
Сила, собралась в её руках, горячая и смертельная, и Иштар направила её всю, без остатка, на темную фигуру рядом с собой. И не отпускала до тех пор, пока от тени не остались лишь крупные куски пепла, оседающие на песок.
А затем повернулась к остальным, что стояли в стороне.
— Еще кто-то хочет исполнить последний приказ Мардука?
Тени трусливы по своей природе. Они проявляют храбрость лишь тогда, когда жертва слаба и беспомощна. Иштар уничтожила одну из них, и теперь тени неуверенно замерли, не решаясь нападать на богиню.
В конце концов они благоразумно отступили, скрывшись вскоре за стенами Вавилона. Иштар же подобрала с земли кинжал и зашагала прочь от своего города.
Ничего. Она еще вернется…
Пока Мардук царствует в божественном чертоге, быть ей проклятой.
А значит, их ждет еще одна встреча.
И в будущем Иштар сделает всё, чтобы прикончить мерзавца уже наверняка.
Она открыла глаза, уставившись в потолок. Недавний сон, такой яркий и близкий к реальности, всё еще стоял перед глазами. День, когда на её руке появилась проклятая метка. День, когда Мардук изгнал её из Вавилона.
Астарта медленно приподнялась и села в постели, поймав на себе изумленные взгляды слуг. Парочка тотчас бросились вон из покоев, и до Астарты донеслись крики из-за дверей.
«Она очнулась!»
«Передайте царю, что она очнулась!»
Астарта опустила взгляд на своё запястье, где до сих пор виднелась бледно-розовая метка. Выглядела она скорее как застарелый шрам. Уже и не разобрать письмена, но сила проклятья ничуть не ослабла за прошедшие столетия.
Бездна… Сколько же она проспала? И что здесь вообще происходит?
Богиня спустила ноги с кровати, медленно поднялась, чувствуя, как вновь накатывает предательская слабость.
Память возвращалась к ней медленно. Из того, что произошло тогда на ужине, Астарта помнила немного: кровь, испуганный взгляд Астарота, Соломона, зовущего лекарей, а еще это отвратительное ощущение колючего холода, разрастающегося в её груди. Так из неё ушла сила Иштар.
И она вновь стала Астартой…
Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Соломон. Он бросился было к жене, но остановился, поймав на себе тяжелый взгляд синих глаз. Его супруга замерла, облокотившись на невысокий столик. Спутанные темные волосы и болезненно-белая кожа вкупе с синяками, залёгшими под глазами, делали её похожей на призрачное подобие прекрасной царицы.
— Любовь моя, тебе не здоровится… — он протянул к ней руки, но Астарта не шагнула к нему навстречу. — Тебе стоит прилечь. Я позову лекарей.
— Не нужны мне твои лекари, — глухо произнесла она.
Хотела было двинуться в сторону кувшина с водой, но упала — подкосились слабые ноги. Медленно поднялась, ругаясь в полголоса. Соломон же нерешительно переминался с ноги на ногу. Что-то ему подсказывало, что супругу сейчас лучше не трогать.
Астарта плеснула себе воды в кубок и выпила залпом, потом глянула на царя.
— Сколько я проспала?
— Двадцать ночей тебя не было подле меня, любовь моя.
Астарта шумно выдохнула, пробормотав что-то под нос. Очередное ругательство, как понял Соломон.
— Где он? — наконец спросила она.
— Он?
— Не делай вид, будто не понимаешь, о ком я говорю, — Астарта со стуком поставила кубок обратно. — Где Астарот?
— Он уехал.
Астарте показалось, что она ослышалась… Как уехал? Куда? Неужели он оставил её здесь одну? Хотя не удивительно, после всего того, что она ему наговорила.
Порой сквозь глубокий сон Астарта чувствовала присутствие низшего во дворце. Но он почему-то не приближался к ней. А сейчас, когда она очнулась, и вовсе был далеко.
— Что? — переспросила Астарта, резко обернувшись. — Что ты сказал?
— Твой воин уехал, — повторил Соломон. — Я отправил его искать для тебя исцеление. И он не успокоится, пока не найдет его. Таков был мой приказ.
Астарта выдавила из себя смешок. Ей внезапно захотелось расхохотаться в ответ на подобные слова. Исцеление для нее? Что за глупость! Разве существуют травы, что вернут ей былую силу и снимут проклятье Мардука? Разве существует снадобья и порошки, которые вернут в людские сердца веру в неё?
Нет.
Ничего такого не существует.
Но есть кое-что другое… То, что тысячелетиями было сокрыто в глубине под землей. То, о чем ей несмело шепнула заклинательница теней в Мемфисе. То, что навсегда сделает из неё Иштар. То, что сокрушит и раздавит Мардука, а заодно и всех тех, кто посмел встать на её пути.
— Верни его.
Соломон покачал головой.
— Я не могу отменить приказ, любовь моя. Твой воин вернется… если, конечно, никто не задержит его в пути.
Астарта подняла на него тяжелый взгляд. В тусклом свете свечей лицо её напоминало восковую маску. Она уловила едва заметные насмешливые интонации в его спокойном и заботливом голосе. Соломон что-то замышлял. И это что-то ей не нравилось.
— Что ты задумал? — в голосе Астарты прорезались стальные нотки. — Что ты с ним собираешься сделать?
Но царь ничего не ответил на это. Заботливо улыбнулся со словами:
— Отдыхай, любовь моя. Мои молитвы были услышаны, и щедрые боги вернули тебя ко мне. Я больше никому не позволю нас снова разлучить, Астарта. Никому. И в этом я клянусь перед всеми богами, мертвыми и живыми.
Он ушел, и Астарта услышала его голос, отдающий приказ страже, охранявшей двери в её спальню.
«Впускать и выпускать только слуг. Царица же должна оставаться в покоях».
Астарта яростно швырнула пустой кувшин в стену, а потом медленно сползла на пол, борясь с вновь накатившей слабостью.
Царь запер её здесь, словно свою собственность! Будто она пташка, которую можно так легко поместить в золотую клетку!
Нет! У него не выйдет запереть её здесь! Она вышла из Иркаллы, выйдет и из ворот дворца!
Стиснув кулаки так, что ногти впились в кожу, Астарта вскинула голову, глядя в окно, за которым темнело ночное небо.
Демон сумеет позаботиться о себе сам. Астарот не зря считался лучшим воином. И что бы ни задумал Соломон, богиня не сомневалась, что низшему ничего не грозит. Он вернется. Всегда возвращался. Ведь не печати и знаки Соломона влекли его обратно, отнюдь не они.
А вот ей самой пока во дворце придется несладко. Но ничего. Она выбиралась из ситуаций похуже.
Астарта коснулась метки Мардука на своём запястье.
Не сомневайся, Великий царь.
Меня ничто не остановит… Я еще вернусь в Вавилон на правах его повелительницы.
Мы скоро встретимся, Мардук.
И для кого-то из нас эта встреча станет последней.
Ночь была безлунная, на темном же небе не было ни одной звезды. Вокруг царила тьма хоть глаз выколи. Не к добру это, как бы сказали люди. Их пугает темнота, пугают мрак, тени и духи, что выползают на свет, стоит солнцу скрыться за горизонтом.
Для демона же темнота не была помехой. Он прекрасно в ней видел. А уж такие безлунные и беззвездные ночи ему чем-то напоминали родной Хаос, из которого он вышел. Так же темно и тихо, как и в его родном мире.
Астарот замер, услышав шорох за спиной.
Приказ Соломона завел его снова на север, где якобы жили мудрейшие и могущественные заклинатели. Никого похожего на мудрейших и могущественных он не нашел. Ему всучили очередные травы, и демон, не скрывая разочарования, оставил маленькую деревню. Тем более заклинатели сразу смекнули, кто перед ними, и не особо шли навстречу. Женщины испуганно прижимали к себе детей, шепча охранные заговоры. Даже несмотря на то, что он оставил своё оружие при входе в дом, люди всё равно были напуганы.