Детектив для всех влюбленных - Устинова Татьяна. Страница 8
– Как на сцене!
– Вот-вот. Значит, отсчет начинаем с девятых этажей двух башен. Хотя нет, погоди… Они располагаются немного ниже твоего дома, мне не показалось?
– Не показалось! Эти дома действительно стоят чуть пониже! Тогда начинаем с десятых этажей?
– Думаю, стоит рассматривать одиннадцатые-двенадцатые. Теперь решаем следующую задачку: радиоуправляемые игрушки не работают на расстоянии больше ста метров. Не знаю, какова была дальность управления семь лет назад, возможно меньше… Но дома стоят не рядом, один метров на двадцать дальше другого.
– Здорово! Значит, остается только вот эта башня, которая поближе? – я указала рукой.
– Думаю, она, – кивнул Алексей Андреевич. – До нее метров семьдесят, а то и меньше, так что подходит.
– На этаже восемь квартир, на двух – шестнадцать. Ура! Шестнадцать – это не так страшно, их можно обойти за пару дней… Спасибо вам!!! Огромное!!! Сколько с меня?
Детектив качнул головой и направился к выходу.
– Удачи, Аня! – крикнул он, закрывая за собой дверь.
А я кинулась в башню напротив.
…Я сразу узнала его. По выражению глаз: в них было столько радости, сумасшедшей радости видеть меня!
И любви.
Я стояла на пороге, не в силах вымолвить ни слова, а он сидел и смотрел на меня снизу вверх, держа сильные руки на колесах инвалидного кресла.
– Простите… – промямлила я наконец. – Я оши… Я не в ту квартиру попала, извините, – проговорила я и, быстро повернувшись, нажала на кнопку лифта. Кабина все еще стояла на последнем этаже, двери сразу раскрылись. Я ступила в лифт с бьющимся сердцем, щеки мои пылали, – я чувствовала: он замер на пороге своей квартиры, надеясь, что я вернусь…
Но я не вернулась.
Я осуждала себя за трусость, но этот молодой парень, он… Он влюблен в меня все эти годы, тут к гадалке не ходи: все сказали его глаза. А что я могу ему дать взамен? Я ведь пришла просто сказать спасибо, – оправдывалась я перед собой, – а он надеялся, что я разыскала его для… Не знаю, но влюбленный человек ждет любви в ответ. А я…
Я не могу. Я не могу ему помочь, как когда-то помог мне он. Я больше не хочу инвалидного кресла!!!
Это было ужасно. Я чувствовала себя виноватой. Я ведь даже не сказала ему спасибо… И не спросила насчет денег… Два дня назад я была уверена, что Фея и мое чудесное исцеление связаны между собой, что деньги в нашем ящике оставил тот же человек, который смастерил для меня куколку. И за это следует сказать хотя бы огромное-огромное спасибо.
Но теперь я засомневалась: разве жил бы богатый человек в старой двенадцатиэтажной башне?
Секрет остался неразгаданным. А я – неблагодарной эгоисткой.
Я плакала всю ночь. Но так и не вернулась в ту квартиру.
И вот сегодня мне двадцать пять. Со дня моего совершеннолетия прошло семь лет, в которые я перестала выходить на наш балкон. Я знала: он ждет меня. Он годами смотрел на меня, жил мною… Как когда-то я сама жила сказками Феи – его сказками. Мне было стыдно, я чувствовала себя почти преступницей, но ничего не могла с собой поделать. Этот парень любит меня, и ему нужно больше, чем мое спасибо. Только мне нечего ему дать…
За эти годы я чуть не вышла замуж – только для того, чтобы переехать в другое место, чтобы избавиться от невидимого взгляда, любящего и печального… Тогда в его глазах была радость, но я знаю: я эту радость убила. И теперь его глаза наверняка полны печали…
Нет, я не сделала такой ошибки – замуж ради переезда. Я ждала свою любовь. И дождалась. Скоро мы с Сережей поженимся и будем счастливы. И я перееду в квартиру, которую мы уже присмотрели. А тот парень в инвалидном кресле… О господи, как же тяжело!
Я посмотрела на себя в зеркало. Мое отражение показалось мне ужасным. Воспаленные глаза, бледность… Так и должны выглядеть люди с нечистой совестью.
Я бросила пудру, сорвала тюрбан-полотенце с головы, наспех причесалась, оделась и выскочила из дома.
Знакомый подъезд, последний этаж, кнопка звонка. Я набрала побольше воздуха в легкие. Я обязана хотя бы сказать этому человеку спасибо, обязана!
Дверь мне открыла красивая пожилая женщина. Глаза у нее были немного грустные. Она посмотрела на меня и отступила молча, предлагая мне войти.
– Здравствуйте, я хотела…
– Заходи, Аня.
– Вы знаете, как меня зовут?
Женщина не ответила, жестом пригласив меня в большую комнату. Парня в инвалидном кресле не было видно. Может, он спрятался в соседней комнате? Чтобы не встречаться со мной?
– Долго же ты шла к нам… – покачала головой женщина.
И вдруг я подумала, что он умер!
Слезы выступили у меня на глазах.
– Простите меня… – всхлипнула я. – Я просто не посмела… Духу не хватило…
Женщина лишь вздохнула.
– Вы его мама, да?
– Надежда Сергеевна, – кивнула она.
– А он… Он… где?
– Виктором его зовут. Подожди пару минут. Если бы я знала, что ты придешь сегодня, я бы ее приготовила…
Я не отважилась спросить, о чем речь.
Она вернулась минуты через три, держа в руках что-то прямоугольное, как коробка конфет, завернутое в бумагу. На мой вопросительный взгляд она сухо кивнула:
– Разворачивай.
Это была книга. На английском языке.
– Если ты не читаешь по-анг…
– Читаю. Я иняз окончила.
«СКАЗКИ СИРЕНЕВОЙ ДОЛИНЫ» называлась она. Автор – Виктор Матвеев. С фотографии смотрел на меня он, тот самый парень, с грустными и ласковыми глазами.
Я открыла книгу. На титульном листе от руки написано размашистым почерком: «Аня, будь счастлива!»
Дальше шло предисловие издателя. «Однажды Виктор увидел на балконе дома напротив маленькую девочку в инвалидном кресле…»
Я снова набрала побольше воздуха в легкие, чтобы не плакать.
«…И тогда он решил смастерить для нее летающую куклу, которую он назвал Феей…» Рядом с этим текстом я увидела фотографию своей чудесной по- дружки.
«…Он стал сочинять для девочки сказки, которые и легли в основу этой замечательной книги…»
Я с трудом удерживала слезы. Принялась листать книгу дальше, чтобы не читать слова, которые вызывали во мне столько воспоминаний и столько неожиданной боли. На второй странице предисловия мелькнула фотография колпачка, который я смастерила для Феи…
А на третьей – фотография с подписью: «Знаменитый сказочник с женой и детьми». Красивая женщина, двое хорошеньких пупсиков-близняшек… Виктор стоял рядом с ними. Стоял!
– Он вылечился?! – обрадовалась я.
И подумала, что на месте этой женщины могла быть я. Если б в тот день я не сбежала…
– Можно и так сказать. У него бионические протезы. Это, если ты не знаешь…
– Знаю.
«…Книга Виктора Матвеева переведена на двадцать два языка…»
Я перевернула страницу. «Моей маленькой Фее» – стояло перед текстом посвящение.
– Фее?..
– Тебе. Ты была для Вити если не феей, то уж музой точно.
– Значит, он уехал в Америку? – всхлипнула я. – Книга издана там…
– Его отец, мой бывший муж, был богат. Но скуп. Однажды он все-таки дал значительную сумму на лечение Вити, однако мой сын предпочел подарить эти деньги тебе… – ровным голосом говорила его мать. Но нейтральная ее интонация не обманула меня: она не простила мне малодушия.
– Родители мне тогда ничего не сказали… Я потом сообразила, несколько лет спустя…
– Да. И пришла к нам… Наверное, поблагодарить собиралась, – холодно произнесла Надежда Сергеевна.
«Но сбежала». Этого она не сказала, но фраза будто повисла в воздухе.
– Витя считал, что вылечить его смогут только за границей, где уже начали работать с бионикой, – продолжала Надежда Сергеевна, – но отцовские деньги не покрывали поездку, операцию и протезы. А для тебя эта сумма была достаточной. Он все знал о тебе и изучал возможности твоего излечения… Если это может тебя утешить, я не держу на тебя зла. А уж Виктор – тем более. Ты очень скрасила ему несколько лет. Сначала он заботился о тебе, сочиняя сказки, а потом жил твоим счастьем. «Мама, смотри, Аня ходит!» – кричал он мне, когда впервые увидел тебя на улице…