Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая (СИ) - Веселая Мария. Страница 37

— Я рада, что ты помнишь моё заявление о закрытой двери… — вздох Беллы выражал облегчение.

Что? Ах, да… «Дверь закрыта, ручка подперта стулом, ключ проглочен и уже переваривается».

Мисс Свон просто не знала, что я был достаточно вероломным, чтобы попытаться влезть в её сердце через окно…

— И я рада, что ты не злишься на меня, Эдвард.

Злюсь на неё? Три ха-ха! Кажется, я потерял способность к подобному:

— Я уважаю принципиальность, но ещё больше я люблю здравый смысл, Белла.

Девушка позволила себе слабую улыбку.

Едва ли следя за дорогой, я впитывал эту её эмоцию всем своим существом, а затем почти нагло решил закрепить успех:

— Но если ты ощущаешь потребность позаботиться о моих чувствах, я ничего не имею против.

Её тихий смех действовал на меня почти ослепляюще. И пусть она качала головой и смеялась над моей дерзостью, мне было невероятно хорошо в этот момент.

Я понял, что она не ненавидит меня. Мне открылась женщина, которая быстро привязывается к людям, имея невероятный успех благодаря своей открытости, искренности, но которая слишком болезненно воспринимает потери, и поэтому предпочитает не рисковать, раздавая вторые шансы направо и налево.

Поездка закончилась удачно, мне удалось поговорить со старым другом отца, который принял меня за родного сына Карлайла и заметно обрадовался новостям о бывшем коллеге. Отец будет счастлив узнать, как хорошо сложилась жизнь этого талантливого доктора, с которым Карлайл по понятным причинам почти прервал переписку. Именно мистер Сандерленд помог чуть растерянной Белле найти поначалу знакомых ему хирургов, а потом и онкологов…

Пока девушка общалась с очередным врачом, демонстрируя удивительную, нет, феноменальную осведомлённость, я стоял неподалеку, беседуя с другом отца, который вспоминал их общую практику.

— Ваша невеста немного старше вас, верно? — внезапно перевёл тему мистер Сандерленд.

Я удивился больше заявлению о возрасте, чем о статусе, так как сосредоточившись на разговоре Беллы, упустил мысли Дерека, предшествующие этому предположению.

— С чего вы взяли, сэр?

— Я просто умею считать и ещё не разучился слышать, — рассмеялся уже не практикующий хирург, прищурив подслеповатые от возраста глаза.

— Ещё двадцать два года назад Эсми не была беременна, молодой человек… А я слышал, что вы младший сын. Даже если эта девушка рано закончила школу, судя по разговору с уже паникующим Говардом, она сейчас находится как минимум на третьем курсе, и мне интересно, где в нашей стране готовят таких специалистов, которые способны, еще не выпустившись, смутить бывалого практика своими дотошными вопросами. Хотя Файерс больше писака в последние годы…

Значит, я не один заметил странное несоответствие внешности и содержания…

— Вы очень удивитесь, если я скажу, что Белла младше меня на полгода, а школу закончит только через год? — улыбнулся я собеседнику.

— Вы меня разыгрываете? Это у вас, верно, от вашего дяди Эмметта.

Я чуть усмехнулся воспоминаниям Дерека о моем «брате-дяде»:

— И, тем не менее, я говорю чистую правду. Но мисс Свон действительно отлично разбирается почти во всём, что касается медицины.

Разговор Беллы с «паникующим Говардом» заметно подходил к концу. Девушка только что отклонила несколько новых экспериментальных методик, которыми желал поразить молодую и симпатичную специалистку именитый врач, написавший несколько научных работ.

— Вы не поняли, — тихо, но зло перебила Белла, когда онколог, которому было меньше сорока, начал доказывать, что химиотерапия — прошлый век, а в его клинике едва ли не изобрели лекарство от рака. — Доктор Файерс, мне нужно стандартное, проверенное и действенное на этой стадии лечение, а не ваш дорогой и неисследованный препарат, который ни разу не претендует на философский камень, каким вы заученно его мне расписываете. Когда обедневшие, похоронившие родных родственники и ваши мёртвые пациенты наконец вскроют вашу скрытую под жаждой наживы совесть, я буду готова продолжить наш разговор…

— Но этот препарат даёт заметный эффект уже в первый месяц!

— Чтобы ещё через месяц резко наступившее ухудшение убило больного…

— На второй стадии статистика достаточно утешительная!

Белла молча развернулась, собираясь уйти, но рука мужчины, задетого за живое, бесцеремонно обхватила её локоть.

Я уже хотел вмешаться, когда меня опередил другой человек. Натренированные на операциях пальцы крепко сжали запястье доктора, который больше предпочитал говорить и писать научные статьи, чем лечить пациентов.

Говард заметил, что в ситуации проигрывает, и счёл за благо отступить.

Белла поблагодарила незнакомца, чей взгляд был предельно спокоен, даже равнодушен. Девушка, не ожидавшая такой реакции, смутившись, решила представиться, но хирург принял её за чью-то дочь и заметно пытался уйти от разговора. Его мысли были больше заняты скорым переездом в Бостон, и он думал, как бы улизнуть от почётной миссии выбора дома, оставив это на откуп любимой, но чуть привередливой жене, вкусы с которой у него всё равно не совпадали.

Увидев, что он параллельно раздумывает об очередном пациенте с раком лёгких, я понял, что именно такого специалиста Белла и искала. Но о том, что он — врач-онколог и скоро переедет в Бостон, она бы никогда не узнала, если бы не…

— Дорогая, — я с очаровательной улыбкой подошёл к Белле. — Ты так и не нашла хорошего онколога для своей подопечной?

Не обратив внимания на мою фамильярность, девушка хмуро пожаловалась, что ушедший специалист из Бостона её не устроил и вряд ли теперь поделится контактами коллег из города. После этого потерявший было интерес к беседе врач воспрянул духом и представился. Клиенты в новом городе нужны всем.

Меньше, чем через полчаса плодотворного разговора Белла договорилась с мужчиной о контракте, который чуть позже помогут составить её знакомые юристы. Как специалист этот врач из Флориды её полностью устроил…

Белла

— А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо… Все хо-ро-шо! — напевала я, укладывая волосы перед новым серебряным зеркальцем и закрепляя причёску красивым гребнем с белым жемчугом.

— Либо всё хорошо замаскировано, — сказала я с видом настоящего параноика.

Врач для мамы Бо был найден. Миссис Вайт с удивлением и радостью попала к жутко опытному и жутко серьёзному новому специалисту из Флориды. После того, как он озвучил цену своих услуг, мать Квона переспросила: «За день лечения или за неделю?». Однако это было за всё лечение, так сказать, до победного конца. С доктором Морганом мы вели переписку по ходу лечения и всё больше проникались взаимным уважением.

Квон, если и подозревал о моем финансовом вмешательстве, так как именно я через Свету порекомендовала этого врача, то пока благоразумно молчал. Очень правильно, с другой стороны. Этот разговор не привёл бы ни к чему, кроме ссоры.

Папа часто пропадал на работе, так как от мистера Квона сейчас толку было мало. Единственное, что Чарли сделал, так это сдал под моим хмурым взглядом все анализы. Папа, который особо никогда не болел, гордо принёс мне результаты, и пока я дотошно проверяла каждую бумажку, на радостях приговорил две банки любимого пива.

Мама тоже посетила больницу в Джексонвилле и теперь периодически звонила, чтобы спросить о том или ином термине.

Мои близкие были в безопасности. Друзья, знакомые жили спокойной и размеренной жизнью. Только почему-то успокоиться я не могла. Во мне росло внутреннее напряжение, как в сжимаемой пружине, которое выходило из-под контроля, стоило мне уснуть.

Чёртов белый волк преследовал меня почти каждую ночь. Огромный белый волчара с кроваво-красными глазами, он рычал и рвался с цепи, пока я медленно, словно завороженная, подходила ближе. Когда мы встречались с ним взглядом, я с ужасом видела в этих жутких глазах несвойственный зверю разум. А потом, как щелчок, слышала рвущуюся серебряную цепь, что удерживала огромное чудовище. И начинался бег. Беспощадный бег, где я дрожала от страха, кричала, падая в темноту, и просыпалась от собственного крика.