Сенатор (СИ) - Машошин Александр Валерьевич. Страница 30

-- Превосходно! Начинаю привыкать к ним.

-- Смотри, не сбеги на Рилот, я себе этого не прощу, -- усмехнулся Ник.

-- Постараюсь. Спасибо тебе большое. Можно ещё одну маленькую просьбу?

-- Конечно.

-- Нам потребуются ещё тогрутские рога. Одни точно, такие же, как мои, для Сабе. И другой формы, для Дорме.

-- Вылеплю хоть пять штук, не вопрос. Там только слуховые полости сделать и делители частоты, это недолго.

-- Буду очень благодарна.

-- Лекками это показать сможешь? -- хитро сощурился он. На секунду задумавшись, я сделал нужный знак.

-- Хорошо. Теперь прощайся.

-- Вот, -- я сделал другой знак.

-- Прекрасно. И тебе спокойной ночи, мисс твилека.

-- Пради. Называй меня Пради.

-- Очень приятно. Ник. Пока.

Я протянул лекку и дотронулся кончиком до сенсора отбоя. Изображение погасло. Как раз вовремя. Буквально через минуту в спальню заглянула Сабе.

-- Не спишь? -- спросила она. -- Не смогла заставить себя лечь без того, чтобы ещё раз не подёргать тебя за лекки.

-- Пожалуйста, мне только приятно. Ты очень ласково дёргаешь.

Она довольно бесцеремонно для фрейлины улеглась рядом со мной, придвинулась поближе. Сабе очень яркая, красивая девушка, и она мне очень нравилась - примерно так, как нравится собственное отражение в зеркале. Никакого влечения к ней я не испытывал, слишком уж мы похожи друг на дружку. Ещё когда я была королевой, мы с ней часто спали под одним одеялом. Там же, в кровати, вместе ревели, когда было грустно, делились самыми сокровенными секретами. Я знала обо всех её парнях, она - о моих, и даже об отношениях с Ваи.

-- Не могу дождаться, когда сниму с тебя эту штуку и надену на себя, -- со смехом призналась Сабе, теребя мои лекки. -- Так хочется пару дополнительных конечностей.

-- Да, с ними галактически удобно, -- ответил я. -- Я один вечер попользовалась, и они уже как свои.

-- А вот Дорме давно хотела вторую пару рук, как у даби или кодру-джи.

-- Что же она мне-то не сказала? Спрошу у мастера, наверняка, сможет сделать.

-- Ты так нас всех одну за одной в другие виды превратишь.

-- Откуда ты знаешь, может, в этом и заключается мой коварный план? А если честно... Мне бы сейчас очень хотелось недель на пять, а лучше на десять, стать какой-нибудь служанкой. Или секретаршей в министерском офисе. Перебрасывать документы с терминала на терминал, а по вечерам ходить по клубам, пить коктейли, слушать музыку, танцевать и не думать ни о какой политике.

-- Думаешь, я этого не вижу? Всё оттого, что ты слишком много тянешь сама. А нас не используешь.

-- В некоторых делах я просто не могу, Сабе. Вы решите, что я сошла с ума.

-- Я - точно не решу. Ты меня знаешь. А я знаю тебя. Дело, конечно, твоё, но если надумаешь доверить мне какое-то задание, я его выполню, не задумываясь. Даже если буду знать, что умру.

-- Ты не умрёшь. А вот Текла - да... И ещё одна моя хорошая подруга умрёт. Я точно знаю, когда и как. Главное, изменить это я не могу, не знаю, как это сделать, чтобы не повлиять на другие события.

-- Я не пойму, ты будущее знаешь, что ли? Как магистры Ордена?

-- Да. Почти как они. И хочу исправить кое-что очень-очень важное.

Сабе покачала головой:

-- Нет, ты точно не сошла с ума. Ладно. Если мне нельзя что-то знать, можешь просто говорить мне, что именно надо делать, и точный момент?

Я слабо улыбнулся:

-- Могу. Например, через два дня тебе придётся стать мной и тянуть всю текущую работу шесть дней.

-- Ну, это несложно, сколько раз мы уже это делали.

-- Дальше будет становиться всё сложнее и сложнее. Главное, чтобы враг не почуял, а его чутьё и талант стратега просто зашкаливают.

-- Ты справишься. Мы справимся.

-- На это и надежда. Иначе я тоже умру, и тело моё сожгут на мысе Тиида.

-- Мрачная перспектива.

-- Ради того, чтобы этого не случилось, стоит побороться, не находишь?

-- Вот! Эту Падме я знаю и люблю! Выше нос, и всё получится.

-- Спасибо. Вправила вывихнутые мозги, -- усмехнулся я. И спросил: -- Скажи, Сабе, а вот если бы у меня был младший брат... Как бы ты к нему относилась?

-- Странный вопрос. Так же, как ты, разумеется. Я всегда так отношусь к твоей родне. Но у тебя нет брата, или я опять чего-то не знаю?

-- Мне это просто приснилось однажды. Давно. Он был на шесть лет младше, я нянчилась с ним, водила в школу... Так забавно.

-- Ты всегда была мила с маленькими мальчиками, -- с ноткой ехидства заметила Сабе.

-- Мальчики со временем вырастают...

-- Весьма точно подмечено.

-- Вот я и подумала, что было бы с ним сейчас?

-- К гадалке не ходи, он бы вырос таким же умным, как ты, и, наверняка, тренировался бы с нами вместе, бегал, прыгал, стрелял, управлял всеми машинами. И старался бы нас защитить, хотя мы и сами очень даже можем за себя постоять. Мне даже кажется, что он обязательно ухаживал бы за ученицей твоего мужа. А твоя подруга Рийо влюбилась бы в него с первого взгляда.

-- Вот тебе раз! -- опешил я. -- С чего ты взяла?

-- Ну, разве я не вижу, как ты обожаешь Осоку? И с какой нежностью на тебя смотрит госпожа сенатор Чучи? Просто ты не парень.

-- Да. Не парень... -- вздохнул я.

-- Тебе приятно так?

-- А? Да, довольно приятно.

Только сейчас я обратил внимание, что пальцы Сабе легонько поглаживают мою правую лекку где-то возле уровня ключицы. Уж не знаю, каким образом была сконструирована система передачи ощущений, я просто чувствовал это место, как часть собственного тела.

-- Чуточку выше, -- шепнул я. -- Да, здесь. Ой, Сабе, я сейчас во всамделишную твилеку превращусь, так хорошо.

-- Спи. Пусть тебе приснится, что ты твилека. Я - жена важного вельможи, а ты - моя горничная. И самая близкая, доверенная подруга...

-- Угу, -- глаза мои помимо воли закрывались, я улыбнулся в полусне. -- Госпожа, растолкай меня завтра в половине седьмого, ладно?

-- Обязательно. Спи.

Удивительное дело, снилось мне именно то, что нашептала на ухо Сабе. Сон получился настолько приятным и расслабляющим, что утром я почувствовал себя великолепно отдохнувшим. Правда, и вставать тоже не хотелось ужасно. Пришлось фрейлине меня поднять, насильно умыть и затолкать в душ. После чего, усадив в кресло, Сабе сразу принялась укладывать мне волосы. К середине этого процесса я уже нормально соображал, в деталях вспомнил повестку дня в Сенате. Настроение от этого слегка понизилось. Как говаривал Игорь Губерман,

Бывает, проснёшься, как птица,

Крылатой пружиной на взводе.

И хочется жить и трудиться...

Но к завтраку это проходит.

Вспомнил я и ещё одну важную вещь. А именно, какой сегодня день. И, отправляясь на работу, захватил с собой кое-что из шкатулки в спальне.

Анакин и Осока ждали меня на посадочной площадке Сенатской ротонды. Едва удостоив мужа коротким "привет", я подхватил девушку под локти:

-- Доброе утро, солнышко! С днём рождения!

-- Спасибо, -- улыбнулась она. -- Удивительно, что ты знаешь.

-- Ну, как же не знать! Мы ведь не чужие с тобой.

-- У неё, кстати, новый наряд, -- сообщил Скайуокер.

-- Я, кстати, заметила, -- я наклонился к Осокиному уху и тихо добавил: -- Просто замечательно. Подчёркивает, что ты уже не ребёнок, а взрослая барышня. А откуда второй меч?

-- Это то, ради чего я летала на стажировку. Теперь я умею обращаться с двумя, не хуже всяких там Вентресс.

-- Не зазнавайся, юный падаван, -- проворчал Скайуокер.

-- Да, Учитель.

-- Зачем одёргиваешь? -- укорил я. -- Осока, действительно, хороший фехтовальщик, это и Айла говорила. Новорожденная, а у меня для тебя кое-что есть...

Я извлёк из сумочки небольшое украшение, подвеску на цепочке из мелких цилиндрических звеньев. Его я увидел в одной из ювелирных лавок, когда ходил по магазинам с Рийо. Увидел и остановился в шоке. Это то самое или нет? Подвеска выглядела иначе: объёмный кубик, продёрнутый цепочкой насквозь ближе к одному из углов. Я поинтересовался материалом. Иридий, точно. Да нет, оно, оно, только вот эта тыльная часть - лишняя, и цепочка должна быть значительно короче. И тогда я сделал решительный шаг. Попросил ювелира прямо в моём присутствии отсечь задний угол кубика, чтобы лучше прилегал к шее, а цепочку укоротить, по прекрасно известному мне размеру. Сейчас подвеска плотно легла тогруте на воротник, нигде не топорщась, но и не болтаясь.