Владыка - Лисина Александра. Страница 18

— Да я не хотел… вообще не думал ни про какие заговоры! Оно мне надо? Просто этот Коллин так меня разозлил, да еще пытался убить Вала, а потом схватил Милле за руку и куда-то потащил…

— Коллин?! — переспросил владыка, а потом вдруг облегченно рассмеялся. — Мальчик, а ты знаешь, что Коллин Воуло Арте Кирдаис — один из троих сыновей короля Мирдаиса? А его старший брат, Сиррин Арте Кирдаис, имел полное право наследовать трон? И ты, между прочим, спалил их обоих, даже не поинтересовавшись именами! Правда, тем самым избавил Мирдаиса от отравленного кинжала в спину, но… думаю, его последний отпрыск будет чрезвычайно благодарен тебе за открытую дорогу к трону. А его отец — за спасенную жизнь. Если он узнает, конечно, кому обязан… Тир, что с тобой?!

Царственный эльф тревожно дернулся в сторону внука, у которого вдруг расширились зрачки. Юный маг покачнулся, мысленно проговаривая про себя все, что помнил из недолгого разговора Вала, запоздало сообразил, куда исчезал юркий Страж, и потерянно опустился на землю. Он внезапно понял причину, по которой верный друг и опекун вдруг настоял на этом походе. Почему так отчаянно спорил, чтобы их отпустили. А ведь он знал, что в Аккмале ему не будут рады! И непременно станут искать, чтобы как минимум всучить одну золотую побрякушку, от которой его всю жизнь воротило! А как максимум — попытаются выпроводить из города. Он только не догадывался, насколько сильно встанет поперек горла двум старшим братьям. Наглый, скрытный, двуличный Страж, посмевший использовать их с Милле вместо прикрытия! Хмера двуликая! Змеюка подколодная, о коварстве которой они до сих пор не подозревали!

— Убью гада, — мрачно выдал Тир, когда до него дошло все остальное. — Как только придет в себя, сразу прибью.

— Ты о чем? — нахмурился Владыка.

— Не бери в голову. Так как, говоришь, зовут младшего сына короля?

— Валлин Арте Кирдаис. На данный момент он единственный наследник трона, и его наверняка скоро начнут искать. Но, насколько я знаю, он изначально не стремился к власти. Точнее, отказался от своих прав, а из Интариса ушел более двадцати лет назад. К Стражам, вроде бы, но как все сложилось — не знаю. Впрочем, полагаю, мы о нем еще услышим: насколько я помню этого наглеца, полностью затеряться он не сможет даже в Серых пределах — второго такого балагура еще поискать.

Тир удивленно посмотрел на него.

— Ты его знаешь?!

— Видел однажды, — почему-то усмехнулся владыка Л’аэртэ. — Этого изворотливого типа трудно забыть. Только, помнится, в тот раз на нем личина была — настолько искусная, что, пока он ее не снял, никто даже не догадывался о ее существовании. Неудивительно, что он столько времени расхаживал по всей Лиаре неузнанным. Забавное у него тогда было прозвище… кстати, твой друг чем-то на него похож. Только амулета я на нем не приметил, да и аура у твоего ланнийца слишком ровная, иначе я бы уже заподозрил неладное. Где ты его нашел?

— Друг семьи, — спокойно отозвался Тир, а потом неожиданно поднялся. — Извини, я хотел бы прерваться ненадолго — ты действительно плохо выглядишь. Не возражаешь, если мы продолжим вечером?

Тирриниэль осторожно напомнил:

— У нас мало времени.

— Ничего, управимся. Тем более самое главное ты мне уже показал. Нужно лишь отшлифовать и закрепить хорошенько, а с этим проблем не будет. К тому же я не хочу, чтобы твое время пришло быстрее, чем планировалось. Если помнишь, ты хотел дождаться Торриэля.

— Не уверен, что он приедет.

— Приедет, — со странной улыбкой ответил Тир. — Твой сын слишком хорошо помнит, что такое долг, иначе не отправился бы двадцать лет назад в пределы. Так что не бойся. Тебе как раз нечего бояться.

— Тебе тоже, — твердо пообещал владыка эльфов, на что юный эльф зябко передернул плечами, хорошо понимая: кого-кого, а уж его-то хозяин Серых пределов будет совсем не рад здесь увидеть. Но, возможно, у опытного и сильного мага, коим всегда слыл младший сын повелителя, найдется решение этой непростой ситуации. И он сумеет отыскать причину столь быстрого угасания отца, которого, что бы там ни говорилось, все-таки не смог бы предать и бросить в беде. По крайней мере, до того, как не поговорит с ним сам. А что касается наивного заявления, что юному магу, о чьем существовании совсем недавно никто даже не подозревал, совсем нечего опасаться…

Тир неслышно пробормотал:

— Как знать, дед. Как знать…

У Тирриниэля екнуло сердце. Это признание много для него значило. Оно давало надежду на прощение и на то, что у его народа все-таки есть шанс. Не на выживание, а именно на возрождение малочисленной расы темных. И это заставляло постаревшее сердце царственного эльфа полниться искренней радостью и неподдельной гордостью за свой род, в котором впервые за долгие девять эпох появится такой повелитель, каким мог бы стать юный Тир.

— Здесь для тебя нет угрозы, мой мальчик, — повторил свои недавние слова Тирриниэль. — Даже если Торриэль изменился настолько, что не признает в тебе родича и попытается вмешаться… клянусь, я не позволю причинить тебе вред.

— Да уж. — У молодого мага невольно вырвался нервный смешок. — Спасибо, конечно. Но, боюсь, никто не сможет мне помочь, если он, как ты говоришь, «попытается вмешаться».

— Тир… — нахмурился Владыка.

— Не надо. Ты и раньше не мог сравниться с ним по силе, а теперь и подавно: твоя магия уходит слишком быстро. Еще две-три недели, и от нее ничего не останется. А если ты попробуешь обратиться к огню, то это произойдет гораздо раньше.

— Но до тех пор я буду делать все, чтобы наш спор никоим образом тебя не коснулся.

— Поздно, — невесело улыбнулся Тир. — Поверь: он меня уже коснулся, и тут ничего не поделаешь. Ни ты, ни я, ни даже Милле не изменят этого. Так что, боюсь, когда мы с ним встретимся в чертогах, рядом с тобой, хранителями и всеми остальными… здесь вполне может случиться небольшая буря. Ма-а-аленький такой пожар, от которого нам обоим никуда не убежать. Правда, я искренне надеюсь, что сумею выжить после этой встречи, а в твоей роще останется целым хотя бы один ясень, потому что они красивые, как оказалось, и мне бы не хотелось, чтобы эта красота пострадала во время нашего… гм… разговора.

Владыка Тирриниэль озадаченно сморщил лоб.

— Ты всерьез думаешь, что Торриэль может на тебя напасть?

— Напасть — нет, — неохотно признался юный маг. — Но вот все остальное… Прости, я хочу побыть один.

— Конечно, мой мальчик. — Владыка проводил наследника долгим взглядом и, убедившись, что Тир уже не вернется, устало опустился на вплавленный в землю камень, который уже не первый день служил повелителю эльфов местом для отдыха и даже постелью в те участившиеся моменты, когда в неравной борьбе с собственным телом немощь все-таки брала верх. Слава богам, Тир об этом не знал, иначе сократил бы время занятий гораздо раньше. Но мальчик, к счастью, не понимал, что заемные силы имеют свойство быстро заканчиваться. И не догадывался о том, что почти весь его подарок Тирриниэль уже израсходовал.

Обретя долгожданную опору, царственный эльф сгорбился и обессиленно уронил руки, дрожь в которых стало невозможно скрывать. После чего с горечью посмотрел на истончившиеся запястья и прикрыл набрякшие веки. Да, это был риск. Он понимал, на что идет и почему Иттираэль так рассердился сегодня. Кто-кто, а старший хранитель не мог не почуять подвоха. Не мог не узнать, что грозный повелитель в последнее время держится на одной только силе воли. А ведь Тирриниэль просто хотел побыть с внуком подольше. И если бы не широкие рукава, Тир догадался бы гораздо раньше. После этого владыке пришлось бы признаться в слабости, в этой унизительной беспомощности, от которой не было спасения. И каждый день видеть в светлых глазах внука обреченное понимание, смешанное с ненавистной жалостью и чувством вины.

— Нет, — неслышно прошептал владыка Л’аэртэ, сжимая кулаки. — Не такой ценой…

Он напрягся всем телом, пережидая знакомый приступ слабости. Сжался в комок, стиснул пальцами виски, пытаясь прогнать темную пелену перед глазами, и приготовился к ставшей привычной боли в поразительно быстро состарившихся костях. Но тут вдалеке послышался какой-то неясный шум, подозрительно похожий на шаги, испуганный вскрик и стремительно нарастающий топот.