Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 197
Манона вцепилась когтями в выступ и поднялась на ноги. Прислонилась к камням, тяжело дыша, пытаясь вдохнуть воздух, чтобы найти способ подняться в воздух, найти Крошанку и украсть у нее метлу…
Но ведьм здесь не было. Не было метлы, чтобы она смогла найти ее. Аброхас оставался без сознания.
Манона смутно осознавала, что оборотень и принц Эдион приближались к ней, Лорд Рен с ними. Отдаленно осознавала тишину над замком, городом, стенами.
Когда все они наблюдали за приближением башни ведьм, их гибель собиралась внутри нее.
В то время как Тринадцать летели к ним, мчались против ветра и самой смерти.
Стена Железнозубых встала перед башней, перерезая им путь.
Сотня против двенадцати.
Внутри башни ведьм, достаточно близко, чтобы Манона могла видеть сквозь открытую арку самого верхнего уровня, молодая ведьма в черных одеждах шагнула к полому пространству.
Шагнула туда, где стояла бабушка Маноны, указывая на яму внизу.
Тринадцать приблизились к врагу на их пути и не дрогнули.
Манона вонзила пальцы в камни так сильно, что ее железные ногти треснули. Начала трясти головой, что-то в груди полностью рухнуло.
Рухнуло, когда Тринадцать врезались в блокаду Железнозубых.
Маневр был идеальным. Безупречнее, чем все, что они делали. Смертельная фаланга, пронзившая вражеские ряды. Целясь прямо в башню.
Секунды. У них были секунды, пока эта молодая ведьма не призовет силу и не выпустит Жертву во взрыве темноты.
Тринадцать пробили Железнозубых, широко раскинувшись, отталкивая их в сторону. Расчищая путь прямо к башне, когда Астерина пронеслась сзади, нацелившись на самый верхний уровень.
Имоджен отдала себя первой.
Потом Лин.
И Гислейн, ее виверна кишела их врагами.
Потом Тея и Кая, вместе, как всегда.
Затем зеленоглазые демоны-близнецы засмеялись перед тем, как они отдали себя. Затем Тени, Эдда и Бриар, стрелы все еще стреляли. Все еще находили свои следы.
Затем Веста, с ревом бросая вызов небесам.
А потом Соррель. Соррель, которая держала путь открытым для Астерины, твердая стена для Второй Маноны, когда та взлетела. Стена, против которой волны Железнозубых разрушались и разрушались.
Молодая ведьма внутри башни начала светиться черным, в нескольких шагах от ямы.
Рядом с Маноной, Лисандра и Эдион обняли друг друга, готовые к концу стука их сердец.
И потом появилась Астерина. Астерина неслась к этому открытому участку воздуха, к самой башне, купленной жизнями Тринадцати. Их последним построением.
Манона могла только смотреть, смотреть, смотреть и смотреть, качая головой, как будто она могла отменить это, Астерина снимала свои доспехи, рубашку под ними.
Когда Астерина поднялась в седле, освободившись от пряжек, с кинжалом в руке, ее виверна нацелилась прямо на башню.
Бабушка Маноны обернулась. Вдали от ямы ведьма собиралась прыгнуть внутрь и уничтожить их всех.
Астерина метнула кинжал.
Лезвие летело верно.
Оно вонзилось в спину ведьмы, и она растянулась на камнях. В футе от падения в яму.
Астерина вытащила два меча из ножен на бедрах, и виверна врезалась в стену башни. Треск кости о камень эхом разнесся по всему миру.
Но Астерина уже прыгала. Уже выгибалась в воздухе, мечи были подняты, виверна падала вниз, тело Нарин разорвалось от удара.
Тогда Манона начала кричать.
Крик, бесконечный и безмолвный, как тот, что в ее груди, когда ее сердце, разбилось. Когда Астерина приземлилась в открытой арке башни ведьм, мечи замахнулись на ведьм, которые бросились к ней пытаясь убить. С таким же успехом они могли быть травинками. С таким же успехом они могли быть туманом, потому что Астерина легко вырезала их одну за другой, двигаясь вперед, к Матроне, которая заклеймила буквы на животе Астерины.
НЕЧИСТАЯ.
Вращаясь, сражаясь, Астерина пробиралась к бабушке Маноны.
Высшая Ведьма клана Черноклювых попятилась, мотая головой. Ее рот зашевелился, будто она выдохнула:
— Астерина, нет…
Но Астерина уже была там.
И это была не тьма, а свет… свет, яркий и чистый, как солнце на снегу, извергавшийся из Астерины. Свет, который создала Жертва Астерины.
Как и Тринадцати, их разбитые тела, разбросанные вокруг башни, также создали Жертву.
Свет. Они все горели им. Излучали его.
Свет, который лился из их душ, их ожесточенных сердец, когда они отдавали себя этой силе.
Он раскалился.
Астерина прижала Черноклювую Матрону к земле, бабушка Маноны была чуть больше чем тенью против света. Затем она превратилась в чуть больше, чем клочок ненависти и памяти, когда Астерина взорвалась.
Ее Жертва и Жертвы Тринадцати взорвались, и тем самым разнесли себя и башню ведьм в щепки.
Глава 90
Манона опустилась на камни зубчатых стен замка и долго не двигалась.
Она не слышала тех, кто говорил с ней, кто касался ее плеча. Не чувствовала холода. Солнце вспыхнуло и опустилось.
В какой-то момент она легла на камни, прижавшись к стене. Когда она проснулась, крыло накрывало ее, и теплое дыхание шепотом проносилось над ее головой, когда Аброхас задремал.
В ней не было слов. Ничего, кроме звенящей тишины.
Манона поднялась на ноги, отходя от крыла, которое защищало ее.
Светало.
И там, где стояла башня ведьм, где была армия, осталась только взорванная земля.
Морат отступил назад. Далеко назад.
Город и стены все еще стояли.
Она подняла Аброхаса, потрепав его рукой по боку.
Он еще не мог летать, поэтому они пошли вместе.
Вниз по ступенькам. Через ворота замка на городские улицы.
Ей было все равно, что за ней следовали другие. Все больше и больше.
Улицы были заполнены кровью и щебнем, все позолочено восходящим солнцем.
Она не чувствовала тепла этого солнца на своем лице, пока они шли через южные ворота на равнину. Ей было все равно, что кто-то открыл для них ворота.