Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4 (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 51

Я осторожно, так все-таки не был уверен в своих навыках постановки блоков от ударов ног, подшагнул к нему. Быстрый прямой удар с правой ноги - мае гери - я с трудом, но отразил. Предплечье заныло. Второго удара , с разворота - уширо гери - я не увидел . Просто почувствовал, как что то со страшной силой врезалось мне в живот. Я отлетел назад, врезался в кабинку, сломал дверь и упал на пол. Под рукой хрустнул унитаз.Рука предательски заныла.

А парень то реально хорош, подумал я, пытаясь вдохнуть воздух. Даже по меркам будущего. Мог бы где- нибудь на боях без правил выступать, деньги бы зарабатывал. Резко вскакиваю, подныриваю под еще один размашистый удар, который ломает перегородку. Кувырок, еще один. Режу ладони об осколки плитки. Или фаянса? Похоже, мы успели своротить еще и раковину.

Ладно, пора и честь знать. А то сломает мне что-нибудь. Удар в живот явно даром не прошёл, хотя боль и можно было перетерпеть , но попадание на больничную койку мне совсем не нужно .

С такими мыслями, я вскакиваю и делаю ставку на ближний бой. Бокс наше все. Шагаю влево, вправо, качаю маятник. Голова наглухо прикрыта руками, а мой пресс ему не пробить.

Внезапно приблизившись , я воспользовался тем, что попытавшись достать меня прямым в голову, он чуть провалился вперёд. Подтолкнув его снизу в локоть , с силой пробил по очереди с обоих рук в печень .

Охнув, он отступает от меня. Решив что надо добить сделал шаг в его сторону и опять нарвался на удар ногой, на этот раз в голову. Проведен он был хитро. Нога шла сначала в голень, а потом быстрым движением развернулась и пришлась лицо. Почти пришлась. В самый последний момент я успел поставить блок. Рука, та самая, которую я ударил об унитаз, взорвалась болью.

Я вижу, что блондин уже просто осатанел и бьется как берсек. Каратист меня хочет покалечить! Пора кончать этот цирк. Хочешь победить сильного противника? Удиви его.

Изобразив удар ногой снизу, от которого он закрылся в какой то хитрой стойке, я подпрыгнул и обрушился на него сверху вниз. Всем весом. Вложил в удар всю свою силу и злость, выплёскивая весь страх и ярость. Удар попал точно в переносицу. Под кулаком хрустнуло, брызнула кровь. Каратист упал как подкошенный.

Пошатываясь и морщась, открываю кран и подставляю ноющую руку под ледяную воду, боль немного утихает, и мне остается только надеяться, что там простой ушиб и никаких трещин. Я переступаю через ноги поверженного врага и выхожу из туалета. Вываливаюсь в коридор, устало прислоняюсь к стене и тихо сползаю по ней, усаживаясь прямо на пол. Такое ощущение, что с последним ударом из меня все силы ушли. Пошел откат. Вижу ошарашенные лица Альдоны, Сергея Сергеевича и еще целой группы товарищей, стоящих у дверей в актовый зал.

- Врача. Быстро!

Алька срывается на бег, а добежав, падает передо мной на колени и с тревогой начинает ощупывать меня

– Да, не мне врача. Там в туалете…

Машу устало рукой, и теперь уже Сергей Сергеевич бросается к двери и застывает в коридорчике на пороге мужского туалета, оторопело рассматривая учиненный нами погром

- Ё…. … … … … Ни на секунду тебя Селезнев нельзя оставить одного!! Ё…. … … … …

Красиво матерятся наши чекисты…! Хотя я Сергей Сергеевича я отлично понимаю. Расхлебывать все это безобразие теперь придется ему. Еще и втык получит за ненадлежащую охрану. А я получу втык от Веверса – к бабке не ходи.

Вслед за безопасником в туалет заскакивают и все остальные, а через минуту выносят оттуда моего врага. Кто-то приподнимает ему голову, пытаясь остановить кровь, кто-то пытается привести его в чувство. Наконец, тот глухо стонет и открывает глаза. Крепкий кряжистый мужик с черными усами, по которым я безошибочно опознаю Тадеуша Касьянова, зло выдыхает и поворачивается в мою сторону.

- Парень, ты с ума сошел!? Что за разгром вы тут устроили?? Ты ему еще и нос сломал, а это подсудное дело!

Я встаю и равнодушно пожимаю плечами:

- Можно подумать, что это я на него напал! Он первый начал

- Первый, второй... – в толпу вокруг нас протискивается хмурый Говорухин. Рядом с ним стоит круглолицый, усатый мужик в пиджаке. Ага, режиссер Борис Дуров.

- Теперь начнется – вздыхает режиссер – Милиция, протоколы…

- Съемки на неделю встанут – кивает Говорухин - А у нас график!

- Что же вы, Тадеуш Рафаилович – Дуров поворачивается к Касьянову – За своими учениками не смотрите?

- А на его подопечного, похоже, и так уже в Москве давно заведено уголовное дело за нанесение побоев с использованием приемов каратэ - Сергей Сергеевич подходит к блондину, который уже пришел в себя и наморщив лоб, рассматривает его. Узнает.

– Ну что, каратист, допрыгался? Побои, злостное хулиганство, да еще и вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Пятирик народные судьи тебе накинут? Как думаешь? Вот ничему тебя, дурака, жизнь не учит?! После прошлой драки восемь потерпевших на тебя показания дали, а ты все никак не успокоишься и ищешь новые приключения!

- Это правда? – Касьянов хмуро сдвигает брови и переводит взгляд на блондина. Тот молчит, как партизан, только глаза отводит.

- Товарищ Касьянов, нужно лучше следить за своими буйными учениками. Он с 26-го февраля в розыске и бегах, а вы, оказывается, до сих пор не в курсе - Наш Сергей Сергеевич продолжает нагнетать обстановку.

И правильно. За своих учеников отвечает учитель. Касьянов поднимается в полный рост, грозно нависая над своим подопечным:

- Так вот почему ты уехал из Москвы, Костя? Никакой болезни отца не было? - «Костя» отворачивается и продолжает молчать. – И что прикажешь с тобой теперь делать?

- А что вы можете сделать? – наш Сергей Сергеевич суров как само советское правосудие. – Не было бы уголовного дела, еще можно было бы отдать его вам на поруки, чтобы вы сами его всем коллективом выпороли, а сейчас придется вызывать наряд милиции. Потом под конвоем его доставят в столицу – прямиком в следственный изолятор.

- Ну, дурак… Допрыгался?!

Касьянов зло сплевывает, парни из съемочной группы, обступившие каратиста, хмурятся. Сергей Сергеевич разворачивается и громко, официальным голосом спрашивает меня, так чтобы все услышали:

- Виктор, кто из вас драку начал?

- Ну, не я же! Это проигравшей в феврале стороне реванша захотелось.

В съемочной группе поднимается ропот:

- Ему подраться захотелось, а нас теперь из этого санатория попрут…

- Интересно, за чей счет ремонт будет?

- Понятно за чей! Придется нашему директору картины раскошелиться.

- Ага, еще и в Москву потом нажалуются на Мосфильм…

Сергей Сергеевич и тут не ударил в грязь лицом – проявил великодушие:

- Ладно, проблемы с администрацией санатория я беру на себя, убытки мы им возместим, хотя по совести нужно бы их с виновного взыскать. Но что теперь с арестованного взять… Вы за ним присмотрите минутку, а я сейчас ребят своих пришлю и наряд милиции вызову.

- Альдона, – строгий взгляд в нашу сторону – а ты гляди в оба за Виктором!

Девушка шутливо заламывает мне руку за спину. Больную! Я морщусь, но терплю. Если сейчас вякну – опять начнется. Врачи, больницы…

Сергей Сергеевич удаляется под взглядами притихшей группы, прихватив с собой Дурова и испуганную даму в белом халате, которая все это время, молча, простояла у окна, прижав руки к груди и с ужасом наблюдая за происходящим.

Слышу в ухе злой шепот Альдоны:

- Эс-Эс тебя скоро сам прибьет! Вить, ты понимаешь, что даже в туалет тебя одного отпустить нельзя?

- Алечка, ну кто же знал, что здесь буйные каратисты на каждом шагу?!

Подруга фыркает, потом вздыхает и, толкая меня мимо касьяновского ученика, бросает на него кровожадный взгляд:

- Нет, ну почему тебе всегда везет, а?! Вить, ну почему он не на меня нарвался?

- Солнце мое, не нужно завидовать чужому счастью. Скоро Касьянов выдаст тебе десяток мужиков, и ты будешь метелить их, как твоей душеньке угодно.