Истинная пара дракона (СИ) - Арминская Мая Юрьевна. Страница 41

В надежде оттянуть наплыв видений с эмоциональным, ярким и реалистичным до криков по пробуждению происходящим, я часто отвлекалась собственными воспоминаниями, думала о том, как все начиналось. Как могла моя красивая сказка об истинных чувствах и высоких метаниях закончиться так резко, слезами и трауром? Мне казалось, что ошибка где-то далеко в прошлом, там, где история брала свое начало.

Можно ли что-нибудь изменить в памяти? Нет, конечно, нельзя. Но, обдумывая прошлое, можно изменить настоящее. Так он сказал однажды, во время лекции. И часто сомневаться в его правоте не приходилось.

Однако мое прошлое слишком часто перемешивалось с настоящим и будущим… Тем будущим, могло, но так и не наступило. Ночью это были видения нежных сцен, где он остался бы жив. А днем…

ОН рядом. Неуловимой тенью за спиной, легким дуновением ветра, отголоском ироничного смешка, едва ощутимым нежным касанием и щекотным поцелуем. Каждый раз, лихорадочно оборачиваясь, я ожидаемо встречалась с пустотой, вновь и вновь находя себя в звонком одиночестве на грани безумия… Лишь тихим эхом звучал за невидимой чертой приглушенный смех. Я слышала шепот над ухом, знакомое до боли, насмешливо-протяжное «Ма-ара, моя Ма-ара». Я кричала, меня почти выворачивало — но он не отступал. Здесь, близко и далеко. Он сводил меня с ума в самом буквальном смысле. Его имя преследовало меня навязчивым звоном, становилось все громче и громче, отчетливее и гневнее с момента, как я сбежала…

А сбежала я из Академии через неделю после того, как начался мой траур. Не смогла выдержать. Стены учебного заведения стали давить на меня пыткой воспоминаний, но даже покинув их, я не избавилась от мук памяти. Поэтому я покинула и родительский дом, сбегая от снова знакомых мест. Вина, сожаление и чувство недосказанности — это было лишь частью того, что причиняло мне боль. Я была его истинной, он частью его души. И он владел мной… Моим сердцем. Часть его словно вырвали у меня из груди.

Папа помог мне обмануть стражей. Я добралась до порта и покинула берег незаконно, на грузовой корабле, который должен был привезти меня в Виладу. Уже в тот солнечный день, стоя на борту плывущего судна и рассматривая горизонт, где только-только затерялся в тумане берег, я почувствовала что-то странное.

"Ма-ара", — тихий шелест над ухом, незнакомое, пока еще совсем неразборчивое. Позже я начала считать, что это сокращение от "Мариа", но потом поняла, что это неизвестный мне язык и обращение. Что оно значило — я даже не догадывалась.

Тогда, замерев и старательно прислушиваясь к ветру, я так увлеклась, что не сразу заметила, как и в реальности меня позвали по имени. А когда ощутила прикосновение к плечу и испуганно обернулась, то обомлела.

Болезненно знакомые глаза. Их цвет как будто заменял небо, что чистым сине-голубым оттенком отражалось на волнистой глади воды. И шум моря, крики чаек и членов корабля отступили на второй план, потому что в моей голове судорожно пролетали картинки.

Молодой лорд, что танцевал со мной на балу. Загадочный незнакомец, круживший в страстном виерсо на студенческом вечере. Ринталион Эльдашс, вампирский посол, поплатившийся за мою ошибку.

Дракон не обманул. Моя первая влюбленность не погибла, она, вернее, он стоял передо мной, тактично отступив на шаг. Эти губы, которые я безошибочно узнала, улыбались мне так, что ни на миг не возникло сомнений: встреча не была случайной.

Отзовитесь, пожалуйста, комментарием. Мне будет приятно и вы поможете книге. И лайк).

Часть семнадцатая. Прошлое, настоящее и будущее, которого нет(2)

— Я ведь обещал, что найду, миледи, — добродушно хмыкнул он. — Не желаете познакомиться?

— Ринталион Эльдашс, — растерянно прошептала я.

— Мариабелла Аймит, — не остался в долгу он.

Некоторое время спустя мы были в его каюте. Он налил чаю. Почему-то мысли о неприличности приглашения мужчины к нему у меня даже не возникло. Опасений вампир не вызывал вообще. Если, глядя на него, меня и охватывали эмоции, то они были не отрицательные, а весьма даже наоборот. Да, чувства были смешанные. С одной стороны, он был всего лишь еще одни второстепенным героем из прошлого, а с другой… Я была в него влюблена. По-дурацки, по-подростковому влюблена. Не так, как у меня слабели от страха и постыдного возбуждения коленки от близости дракона, а так… Нежно, чисто. Менее всего на свете после того, что пережила за последние недели, я ожидала, что какие-то чувства напомнят о себе знать даже сейчас, когда все так сильно поменялось, так много прошло.

Поджарый юноша сильно окреп и стал выше меня на целую голову. По сравнению с Шайканом, Ринталион был более изящного телосложения, более худощавого. Однако и в нем отчетливо ощущались мужественность, надежность и энергия, которую он контролировал.

Забытые боги, неужели все мужчины в моей жизни обладали этой яркой особенностью дикого контроля? Но уж этому я не позволю контролировать мою судьбу. Он, впрочем, все-таки тем и отличался, что казался намного… Мягче. Я была уверена, что, если сейчас развернусь и пойду на выход, мне не будут мешать, и только поэтому спокойно сидела на прикрепленном намертво к полу кресле.

— Они пригрозили жизнью моей сестры, — тихо начал он, нарушая бархатную тишину помещения. — Я не смог рискнуть, Мариабелла… Белла, Белль, я могу звать вас так?

Мне не понравилось, как это звучало, ведь до этого как меня только ни сокращали, только не так. И только запоздало возникшая мысль о том, что вот я и сменю заодно свое имя, остановило от отказа.

— Я покинул страну и еще на год, как мне и приказали, залег на дно. Мою сестру вернули домой, как и обещали, и я почти расслабился, поверил в их честность, но через семь месяцев… Я узнал о том, что ее забрали замуж. Выкрали, точнее. Потом прислали откуп семье в качестве морального возмещения, и даже разрешили ей пару раз навестить родителей. Я узнал, что ее муж — один из НИХ, и я думал, что они так мстили… А когда вернулся домой и попытался что-то сделать… Больше сестра не навещала нас. Мы могли видеть ее только на редких светских вечерах, ведь ОНО было важной шишкой. Впрочем, они все, — он усмехнулся. — А ваш…

Ненависть. Лютая, леденящая ненависть горела неожиданным контрастом в голубых омутах его глаз. Я даже вздрогнула от того, с какой яростью от выплюнул намек на Шайкана. Вдруг стало не по себе, и расслабленности между нами уже и близко не было.

— Но я не забывал о вас, Бель, — он резко выдохнул, виновато смягчаясь. Я сделала нервный глоток, вспомнив о чае, и Ринталион, заметив это, пододвинул чашу со сладостями. И хорошо, что я отпила и отставила чашку до того, как услышала следующее заявление: — Ведь вы моя истинная.

***

— Знаешь, я начинаю подозревать, что ты перестала понимать, как все устроено, — он рычал. Никак иначе этот низкий, рокочущий голос, пожалуй, назвать было нельзя.

— Перестаньте, — напряженно ответила я, невзначай отшатнувшись от очень, очень сейчас злого мужчины. Только вот то, на что он злился… Я все не могла поверить в то, что, после того, что я пережила, он вместо успокаивания начал самую настоящую сцену ревности. Впрочем, была и хорошая сторона неожиданно отвратительному поведению дракона: шок сошел безболезненно и слезы высохли, не успев даже показаться. — Ничего ведь не было!

— Ничего, говоришь? — усмехнулся он, делая в свою очередь шаг ко мне. А я — назад. — А на руки он тебя поднял из ничего, от нечего делать?

— Мне стало плохо! — воскликнула я. И снова шаг в нашем безмолвном танго. Спиной чувствую, что в любой момент мое тактическое отступление придется закончить, потому что комната небольшая, а стены твердые.

— Я был в двух шагах, а падать моя леди в беде почему-то решила не своему лорду в объятья, а какому-то мальчишке?

— Да вы сошли с ума, он просто меня придержал, он хотел…