Леди Несовершенство - Донцова Дарья. Страница 5

– Господи! Простите, если сможете. После пропажи Костика голова у меня совсем не работает. Я в дуру превратилась. Так мальчика жалко! У меня год назад сын-подросток погиб, машина сбила, я-то понимаю, каково сейчас Вале!

– Я же говорила: «Зачем людей беспокоить? Не надо, никто мне не поможет», – вздохнула Игрунова. – А ты меня силой сюда притащила. Слова сказать не дала, только рот открою, а Лика в крик: «Замолчи, меня слушай!»

– Входите, – велела я.

– Не хотела вас беспокоить, – твердила Валентина, входя в холл. – Понимаю, что никто мне не поможет! Никто! Это же все равно что пуговицу в болоте искать. Я просто в отчаянии! Но Лика! Она как танк! Потому ее и выбрали председателем родительского комитета. Она все может, любую стену лбом прошибет! Ваш домашний телефон узнала и меня сюда привела.

– Я увидела вчера по телику репортаж, – перебила ее Киселева, – про находку в вашем холодильнике. Посмотрела соцсети, почитала отклики об агентстве Вульфа и решила: вы точно поможете. Валя размазня, слишком интеллигентная, мягкая, не способна за себя постоять! Но у нее есть мы, родительский комитет! Соберем деньги на оплату ваших лучших детективов. Не сомневайтесь!

Глава 5

Минут через двадцать мы остались в столовой вчетвером: Макс, Валентина, Анжелика и я. Киса, взяв Фиру и Мусю, отправилась в свою комнату. Вульф сказал ей:

– Нам надо побеседовать с женщинами. Они не гостьи. Это работа. Будем тебе очень благодарны, если ты посидишь в детской. Примерное поведение всегда вознаграждается.

– За конфеты примерно себя ведут только вредные дети, – отрезала Кисуля, – мне можно просто сказать: «Наш разговор не для твоих ушей». И я спокойно уйду. Фиру с Мусей заберу, им тоже не стоит про чужие тайны знать. Я уже взрослая, не младенец. И мне есть чем заняться. Я шью костюмы для кукол – жителей Новокошкинска. Надо успеть до начала конкурса. В общем, я не мешаю вам, а вы мне!

Высказавшись, Киса удалилась, за ней посеменили мопсихи. Я заварила чай, и мы наконец уселись.

– Не знаю, с чего начать, – растерялась Валентина.

– У вас есть сын… – подсказала я.

– Да, – оживилась гостья, – Костик, сначала был Волков, а теперь Игрунов. У нас одна фамилия. Я в девичестве Волкова. Потом вышла замуж. Развелась. Не оригинальная история. Спасибо за чай! Крепкий, горячий, прямо восторг.

– Сколько лет мальчику? – поинтересовался Макс.

– Десять. Вернее, одиннадцать, – тут же исправилась мать, – просто мы день рождения не справляли, вот и кажется, что ему до сих пор десять.

– Почему не устроили праздник? – спросил Вульф. – Наказание за плохое поведение?

– Ой, что вы! Конечно, нет! Котик прекрасный мальчик, – с жаром произнесла Валя. – Впрочем, будь он двоечник, хулиган, горе матери – я никогда бы не лишила его торта, подарков и гостей. Это слишком жестокое наказание. Но Котенька настоящий мужчина. Родных у нас с ним нет.

Валентина опустошила чашку и принялась рассказывать о своей жизни, начав с родителей.

Петр и Лариса Волковы познакомились в архитектурном институте на общем комсомольском собрании. Поженились они перед получением диплома, как молодая семья москвичей остались в столице, пошли на работу. Теоретически когда-нибудь они собирались обзавестись детьми, но сразу после окончания вуза наследников не планировали. Петя и Лариса мечтали переселить всех жителей столицы в просторные собственные квартиры, а сами жили в крохотной однушке, которая досталась Волкову от бабушки. Сложное материальное положение, одна комната – все это сподвигло отложить рождение ребенка. Но дети не спрашивают, когда им появляться на свет, а в советское время у женщин был только один способ планирования семьи. Петя стал уговаривать Лару сделать аборт, та категорически отказалась, супруги поругались, муж в запале крикнул:

– Здесь я хозяин, ты живешь у меня в гостях, поэтому поступай, как я велю. Вот тебе телефон врача и конверт с деньгами.

– Хорошо, – неожиданно ответила Лариса и через два дня утром уехала к доктору.

Мобильных тогда не было, а звонить с работы и беседовать на интимную тему Петя не стал. Скорее всего, он ждал, что жена расскажет ему о визите к врачу вечером, но она не вернулась. А потом Волков нашел короткое письмо, которое супруга положила ему под подушку: «Прощай. Мы с ребеночком от тебя уходим. Не волнуйся, беспокоить не будем. Денег требовать тоже». В том же конверте было и заявление на развод, которое Лариса предусмотрительно заверила у нотариуса.

Как отец отреагировал на послание, искал ли он жену, испытывал ли угрызения совести, Валя не знала. Мать, которая рассказала ей эту историю, с бывшим мужем никогда не встречалась, алиментов не получала, мыкалась с дочкой по съемным углам, собственная десятиметровая комната в коммуналке у нее появилась не сразу.

Умерла Лариса от инфаркта. Валечка осталась одна. Она чувствовала себя очень одинокой, только начала работать воспитателем в детдоме. В институте вместе с Валей учились одни девочки, на работе рядом были только женщины. В школе скромная Валечка не привлекала к себе внимания мальчиков. И мать воспитала ее по принципу: умри, но не давай поцелуя без любви. Время шло, страна кардинально изменилась, а Валя осталась прежней.

После смерти матери Валя чувствовала себя самой несчастной на свете: не с кем поговорить по душам, некому пожаловаться, никто ее не утешит. И с деньгами стало совсем плохо. Лара давно бросила архитектуру, работала горничной, получала немного, но ухитрялась содержать и себя, и дочь. Она умела шить, вязать, готовить. Валечка была за ней как за каменной стеной. А теперь и средств не хватало, и суп получался противным, и новую юбку к лету никто ей не сшил. Отсутствие семьи, человека, который мог бы ее утешить, поддержать, да и чего греха таить, бедственное материальное положение – все это сподвигло Валю на брак с Юрием. Юра был веселый парень, ни из чего не делал проблем, воспринимал жизнь как нескончаемый праздник. Он был из обеспеченной семьи, которая совсем не обрадовалась нищей невестке. Валечка изо всех сил старалась понравиться свекрови и свекру, но те всегда были ею недовольны. С рождением Костика ситуация усугубилась, ребенок плакал, всем мешал. Валя сидела в декрете, своих денег не имела, мужа никогда не было дома. Юрий возвращался заполночь, он потерял к жене всякий интерес, смеялся над ее расплывшейся фигурой. Летом родители мужа уехали на море, Валентину отправили на дачу, Юра остался в городе. В один далеко не прекрасный день в деревне отключили электричество, пообещали устранить неисправность через неделю. Валечка приехала в Москву и нашла супруга в постели с другой. Она поступила, как ее мать Лариса, молча ушла, согласилась на развод. Никогда не требовала алиментов, жила в коммуналке, воспитывала Костика, бегала повсюду в поисках заработка. Хорошо хоть на кухне в детдоме можно было взять немного супа или каши для мальчика.

Полтора года назад в самом начале осени Валюша брела с работы домой. Лил холодный дождь, туфли промокли, денег на резиновые сапоги не было, в кошельке не шуршали, а звенели деньги. Жизнь казалась беспросветной, да еще прямо из-под носа уехал ее автобус. Валентина осталась на остановке одна и чуть не зарыдала. В тот момент, когда она пыталась проглотить горький ком, вставший поперек горла, мимо пронеслась машина. Автомобиль влетел в глубокую лужу, грязная вода взметнулась фонтаном и окатила Валю с ног до головы. Это было так неожиданно, так омерзительно, что Валечка замерла. Ну и ну! Похоже, судьба решила, что смерти мамы, развода, комнаты со злыми соседями в коммуналке, копеечной зарплаты, отсутствия личной жизни, невозможности купить самые простые теплые сапожки ей мало. Получи еще тропический душ из грязной жижи! Нет, это уже не обидно, не горько. Это край. Это так плохо, что даже смешно. И что ей делать? Она насквозь мокрая, автобуса нет и, похоже, в ближайшее время не предвидится. Валю внезапно охватило равнодушие. Теперь ее уже ничем не напугаешь. Все плохое с ней уже случилось. Если ее сейчас обольет еще одна машина, то ей останется только смеяться. И, словно по заказу, из-за угла вынырнула иномарка и въехала колесами в лужу. Грязь взметнулась и осела на Валентине. Она расхохоталась. Машина притормозила, из нее вышел симпатичный мужчина лет тридцати пяти, подошел к Вале.