Академия Тьмы и Хаоса (СИ) - Масалова Екатерина Александровна. Страница 47

Я нашел чудом сохранившейся замок вампира. Убедил различных темных, чтобы те пожертвовали свой дух, магию и жизнь. Чтобы обучить и защитить молодых темных, чтобы вместить всех и даже больше.

И тогда тот за кем гонялась лучшие охотники и связки, сам явился во дворец дабы просить об открытии темной академии. Ох, какой тогда был визг. Нельзя позволять темным обучаться, от них и так житья нет!

Хорошо, что я вампир, ты даже не представляешь, сколько раз мне пришлось прикладываться к шеям, чтобы успокоить нервы. Но они забыли, чтовампиры умеют ждать и, в конце концов, у нас появилась своя академия.

С тех пор Гэлеас все время пропадал в столице, что-то вынюхивал, выискивал и находил. Он снабжал нас разработками заклинаний и артефактов, и светлыми дарованиями, которые «делились» своим опытом и знаниями. Вскоре мои выпускники могли на равных потягаться с их. А когда появился первый хаоссит, я прыгал до потолка от счастья.

И так продолжалось пока триста лет назад мы не встретили Лиэль. Светлую чародейку, мы хотели использовать ее, чтобы убрать светлую защитницу Тасму. Так же как нас, так и светлых магов ослабила бы потеря покровительницы магии.

Но Лиэль удалось заглушить мою боль. Она не боялась ни меня, ни других темных и искренне хотела помочь нам всем существовать вместе. Я отдался ее любви как спасательному средству. И вот когда у нас все было готово для ритуала, я сорвал ритуал.

Я спрятал ее у его под носом в своей академии, изменив внешность, спрятав ее суть светлой чародейки. Отыскать чародейку стало наваждением дракона, имена тогда мы стали скрытными друг от друга.

У нас была три чудесных года, а тайные свидания придавали остроту и пикантность. Пока Гэлеас не выманил меня в Асру. В тот год на материке свирепствовала серебряная лихорадка, и дракон, дав мне, противоядие от нее отправил в столицу, сказав, что это поднимает авторитет темных.

Вампир замолчал, отпил прямо из горла, он смотрел перед собой, а видел ее девушку, чьи статуи украшают вход в его кабинет. Сжал кулак, по руке потекла кровьиз пореза и кровь из бокала с вином. Очнулся, стряхнул осколки на пол, и продолжил рассказ:

— Меня не было всего неделю. А когда я вернулся, Гэлеас так радостно меня встретил, сказав, что меня ждет сюрприз, и надо сказать сюрприз получился. Моя Лиэль лежала в центре пентаграммы с разорванным горлом. Что он провел за ритуал я не смог узнать до сих пор. Обезумев от горя, я разрушил башню Затмения. Похоронив Лиэль, я стал одержим идеей остановить Гэлеаса, я перелопатил все библиотеки: Арддары, Ладдары и Диргайраш, нашел тысячу и один способ убить дракона, но мне этого было мало.

И вот когда я разбирал вещи Лиэль, нашел наработки интересного ритуала. Она назвала его «Поцелуй вечности». Я год готовился к ритуалу и вот когда все астральные и астрономические вычисления были готовы, я приступил к непосредственно к ритуалу.

Дракону в вино посыпал снотворное, но все равно своим последним заклинанием он разрушил половину подвала. После того как ты его разбудила и несколько раз проверил выкладки по ним им выходит, что ты не могла разбудить дракона.

— Так это сделала не одна я, а с Арной мы тогда были связаны наказанием Арисы, — припомнила я.

— Да? — посмотрел на меня вампир, вот ведь вылакал почти целую бутылку, а только слегка захмелел, это чтобы надраться, вампиру продеться выложить приличную сумму. — А я думал это вы друг на дружку спереть решили.

А меня уже укачивали мягкие волны, лекарство оборотня и вино вампира отогнали боль.

«Только не усни Эмили, другого шанса так душевно поговорить с ректором может, не представится», — уговаривала я саму себя.

— Частично да, — хихикнула я.

Неслышно подошел оборотень.

— О! Ксар, — обрадовался ему вампир. — Отведи, Эмили к целителям.

— А как же наш бартер? — возмутилась я.

— Ну, хорошо, — согласился Эндан, поставив пустую бутылку рядом с креслом, он подошел к бару и, взяв новую бутылку, вернулся обратно в кресло.

— Почему ты до сих пор не рассказала? — напустился на меня младший учитель.

— Уже рассказываю, — запротестовала я.

— И что же это? — заинтересовался вампир, отпивая из горла. — Надеюсь это не рассказ о тайном поклоннике?

Оборотень, устроившийся на низкой скамейке около камина, хихикнул.

— Нет, — ответила я, не поняв от чего, он веселиться. — Помните нашу с Арной вылазку в Лейнос?

Оба слажено кивнули.

— Так вот после нее у меня появился интересный «внутренний» голос. И все что я о нем знаю это — он мужчина или молодой парень не старше меня, он владеет сильной магией, и зовут его Элмарас.

— Как ты знала, его зовут? — подавился вином ректор.

— Элмарас, — повторила я. — Еще он знает Тьму, ну я так поняла, потому что он назвал ее Эрмиэн, а может ты даму в черном, а еще его знает Гэлеас, — я затухла видя как застыл ректор.

Смотрит только на меня, взгляд странный словно решает я настоящая или глюк под воздействием винных паров.

А потом неожиданно расхохотался:

Вытер выступившие слезы. Посмотрел на вино.

— Нет нужно другое, — заключил вампир.

— Так вы его знаете? — робко спросила я.

— Да, — хитро улыбнулся ректор.

Вернувшись к бару, открыл скрытый отдел и извлек из него, маленькую пузатую бутылочку с прозрачно-золотым содержимым. Фейский нектар. Одна бутылка стоит пять тысяч соек. Прихватив еще и три бокала, вернулся к нам.

— Это надо отметить, — проговорил он, наполняя наши бокалы. — Дорогая, Эмили твоим «внутренним» голосом был сам темный защитник — Мрак.

— К-как? — опешила я.

Новостьчто говориться пыльным мешком по голове. Я почти два месяца общалась с таинственно исчезнувшим темным защитником, которого знает Гэлеас.

— Эндан, это точно он? — недоверчиво поинтересовался оборотень. — Ты же его не видел.

— Эмили, асейра, а значит это он, — мягко разъяснил вампир.

— А это кто? Все меня так называют, а я ни сном, ни духом, — обиженно протянула я.

— Вот и будет над чем подумать пока будешь у целителей, — ушел от ответа ректор. — Все уноси ее, а то уже засыпает.

— И вовсе нет, — отперлась я, сладко зевнув.

Глава 7

Белый потолок, стены и пол в моей палате навевали тоску. А еще просто руки чешутся, с первого дня, заляпать эту стерильную чистоту.

Но первые недели три я лежала пластом на животе и когда не спала, любовалась правой и левой стенкой. Переломанные крылья закрепили и обездвижили, напичкали их (и меня заодно), лекарствами и заклинаниями. Естественно на занятия я не ходила, и со мной по вечерам занимался Натан. На первых порах я обрадовалась, что наконец-то хоть какое-то движение, и не страдаешь от скуки, пересчитывая заломы на одеяле в попытке заснуть. Но потом я взвыла, как его терпят студенты просто не понятно. Да рассказывает он доступно и понятно, но вцепившись как клещ, хочешь, не хочешь, а ту же практическую магию изучишь, и теперь благодаря ему после трех недель я могу сдать экзамен по таким дисциплинам: история Арддары, начертательная магия (пока только теория), зеркальные пути (тоже теория). Я уж не говорю про чары и наговоры. Так же был и личный профит от нашего общения — вампир оттаял и теперь походил на того Натана с которым я познакомилась и словно никакой ссоры не было.

За три недели я ни разу не видела Киарта и Арну. Первый ко мне почему-то не заходил, а вторая до сих пор пребывала в волшебном сне. Но теперь она не грозит каждые пять минут уйти за грань.

А вот на четвертой неделе, когда мне позволили двигаться и сесть на табуретку. И то, что навертели на крыльях, постоянно оттягивает меня назад и приходилось за что-нибудь держаться, чтобы не завалиться на спину. Передо мной во весь свой гигантский рост встало страшное слово: «СЕССИЯ». И если за экзамены я не волновалась, по теории меня натаскал Натан, то, как быть с соревнованиями? Я спрашивала у Арисы, то, что мы на лечении не смягчающее обстоятельство (нас ни кто не заставлял вляпываться), присудят технический проигрыш — и все. Для факультета строчка вниз в общем зачете, а для меня — отчисление из академии.