Не принц, но сойдёшь (СИ) - Каминская Лана. Страница 74

– Трефовая дама всегда меня выручает, – дымя сигарой, пробормотал Эйгон, возвращая рубин на палец и пряча бриллиант в левый карман камзола. – Надеюсь, моя победа не оспаривается. Всё честно?

Тайернак глянул в сторону обескураженного Флинна, сверлящего хозяина замка ненавидящим взглядом. Его дружки нависли над ним и ждали команды. Но одно движение рукой, и напряжение спало, а подельники отступили назад.

– Всё честно, – согласился Флинн, собирая карты и раскрывая чемоданчик, чтобы упрятать внутрь колоду и скудный по сравнению с проигранным бриллиантом выигрыш.

– У меня мало времени, – ответил Эйгон, – но будет крайне неуважительно не дать вам шанс отыграться.

Рука Флинна, убиравшая карты, на мгновенье замерла, лоб покрылся испариной, а глаза хищно заблестели.

– Я бы рад, милорд, да ставить нечего. Мало что с таким камушком может сравниться.

– Так уж и нечего, – усмехнулся Эйгон.

– Портсигар, кучка золота, пара дешевых минералов, – Флинн обвёл рукой собранные в чемоданчик богатства, а сам навострил уши, вслушиваясь в каждый шорох и каждое слово Тайернака.

– Я ставлю камень, а вы то, что может с ним сравниться по стоимости.

– Боюсь, с собой у меня ничего такого нет, – покачал головой Флинн.

– Уверен, что есть.

– И что же?

– Долг принца Мартана.

Зловещая тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь стуком дождя, перемешанного со снегом, о водостоки и окна. К монотонному шуму присоединилась и лёгкая, но раздражающая дробь: Эйгон барабанил пальцами по столу, торопя Флинна с ответом. Тот кашлянул, похрустел шеей и осторожно заметил:

– Долг принца Мартана слишком велик, милорд.

– Бриллиант, который вы поставили, стоит четверть королевства. Хотите его обратно?

Флинн напрягся и прищурил глаза, раздумывая.

– Моего времени осталось всего на одну партию, – давил Тайернак. – Решайте.

Флинн кивнул.

– Играем. Весь долг принца Мартана против розового камушка.

Эйгон поднялся, прошёл к столику у окна, заставленному кувшинами с домашним вином, бутылками с карамельной жидкостью, откупоренными и новехонькими, обвязанными соломой и сверкающими в свете свечей. Левая рука сама потянулась за терпкой янтаркой, и пряная настойка тут же забулькала в бокале. Вторая рука скользнула по шероховатой ткани камзола, нырнула в правый карман и вытащила розовый камень. Точно такой же, как тот, который был выигран минутами ранее и теперь лежал в левом кармане; точно такой же огранки, такого же цвета и чистоты, но... абсолютно фальшивый. Снятый и забытый Арлиной в купальне и вовремя найденный Эйгоном. 

Крепко зажав подделку в кулаке, Тайернак сделал несколько жадных глотков, вернулся к столу, положил в его центр кольцо, вытер рукавом губы и произнёс: 

– Сдавайте. 

Флинн захлопнул чемоданчик, перетасовал колоду, и карты снова зашелестели, перелетая с одного края стола на другой. Одна, вторая, третья и так далее, пока не было набрано нужное количество. Эйгон взял доставшиеся ему, глянул и поменял три. Флинн скинул две и взял столько же. 

– Я открываюсь, – бросил Эйгон и медленно перевернул карту за картой. Парад королей с трефовой дамой посередине – комбинация, побить которую могло только чудо.

Флинн начал отвечать, и с каждым новым переворотом губы Эйгона растягивались в довольной улыбке. Двойка, семёрка, валет, девятка и… летающий джокер!

– Партия за мной, – довольно рыкнул Флинн и сграбастал камень.

Эйгон облизнул сухие губы. Такого не должно было быть. Такого просто не могло случиться! Во время всеобщей суеты Максимилиан успел подменить колоду, и первую же партию картами Лачтны Эйгон выиграл. Он всегда выигрывал этими картами. Почему в этот раз всё пошло кувырком? Эйгон растерянно вертел в пальцах смятую трефовую даму и усиленно думал. Время шло, и действовать надо было прямо сейчас.

– Сколько стоит долг?

– Простите?

Флинн щёлкнул замочком чемоданчика и поднялся из-за стола, намереваясь уходить.

– Я спрашиваю, сколько стоит долг принца Мартана? Я хочу его купить.

– Могу с абсолютной уверенностью сказать, милорд, что у самого принца Мартана таких денег нет.

– Сколько?

– Чем вам так дорог принц Озёрного края, что вы столь сильно о нём печётесь? 

– Я задал вопрос. 

– Сумма очень большая, милорд, и сравнима разве что только с камушком, который вы так неаккуратно спустили.

Взгляд Эйгона упал на рубин на пальце; рука сама собой потянулась за любимым камнем, внутри которого бушевал пожар, как вдруг её накрыла горячая ладонь Максимилиана, выросшего из-за спины друга, словно айсберг из тумана.

– Мы покупаем долг.  

Лавиндер снял с мизинца тяжёлый перстень с крупным, шафранового цвета янтарем. 

– Нет, Макс! – в панике выкрикнула побледневшая Шела, но Максимилиан обдал сестру таким взглядом, что та тут же прикусила язык и села в кресло. Перстень пролетел по поверхности стола и оказался в цепких пальцах карточного ловкача. 

– И почему я должен предпочесть ваш камень рубину лорда Тайернака? – с недоверием в голосе спросил Флинн.

– Это не просто фамильная реликвия, но и один из камней-основателей. 

Флинн покрутил перстень, посмотрел на свет, попробовал камень на зуб. Тот блеском не поражал, идеальной огранкой не удивлял, но манил и не отпускал, заставлял завороженно любоваться собой, брызгал огненными искорками, словно лавой плевался, и приоткрывал Флинну тайны бытия, стоило тому сунуть в глаз увеличительно стекло, выуженное из внутреннего кармана кафтана, и всмотреться в самое сердце немыслимого по ценности сокровища.

Флинн знал о камнях-основателях: их было не так много, но лет им было ровно столько, сколько и самому миру. На первый взгляд все были неприметны, но стоило поднести любой из них к свету, и перед глазами мелькала история всего живого: от зарождения до сегодняшнего дня.

– По рукам, – выдал Флинн и упрятал перстень в чемоданчик. – Долг принца Мартана ваш, лорд Тайернак.

– Пишите, – выдохнул Эйгон, и перед Флинном тут же нарисовался желтоватый листок, перо и чернильница. – Поставьте подпись и сегодняшнее число.

Вырвав расписку из рук карточного шулера, стоило тому начертать все необходимые закорючки, Эйгон пробежал по ней взглядом, скрутил и спрятал во внутренний карман камзола.

– Что же, – подытожил Флинн, выдвигаясь к дверям, – сегодняшняя игра была крайне занимательной. Надеюсь, вы не расстроены, милорды. Хотите отыграться – милости прошу в «Малиновый туз». Вашим сбережениям и азарту там будут только рады. И да, провожать меня не нужно.

Дорогу из-за непрекращающегося дождя со снегом развезло: колёса застревали в сильной колее, а лошади шарахались из стороны в сторону и пугались колючих ветвей по-зимнему голых деревьев, но, остервенело подстёгиваемые продрогшим кучером, понуро плелись, увозя Флинна, его пособников и выигранное добро подальше от хмурых стен Штормового замка, в которых, по правде говоря, всем было крайне неуютно, хоть и на деле оказалось прибыльно.

Довольный Флинн полулежал на мягких бархатных подушках и потягивал вино из горлышка бутылки. Чутьё и выработанная годами привычка после первого же незапланированного проигрыша сразу и незаметно для противника менять колоду и в этот раз не подвела. Ловкости рук хозяина «Малинового туза» не завидовал только ленивый, а переплюнуть его талант доставать из рукава джокера и подавно никому не удавалось. И уж если несколько десятков пар глаз никогда не замечали, как одна колода со стола исчезала, а другая появлялась, то вкушающий радость крупной победы Эйгон и подавно подвоха не разглядел. Предложил отыграться, купился на ломания Флинна да отошёл от стола за новой порцией выпивки.

Потайное отделение рыжего чемоданчика всегда таило в себе множество секретов. И в этот раз выужены были не игральные кости и не фальшивый золотой, а колода карт. Спрятана в манжету и ловко подложена на стол взамен той, которая стоила Флинну целого состояния. Ту, роковую, он изучит позже, когда доберётся до притона, проспится и сядет за стол. Вооружится увеличительным стеклом и пинцетом и будет копаться в каждом узоре и изгибе линий, пока не выяснит причину столь странного проигрыша. Ведь по плану никакого проигрыша не должно было быть…