Исцеление сердца (ЛП) - Фанетти Сьюзен. Страница 23

В этом не было никакого смысла. Тогда почему они вообще приплыли обратно?

Было так много того, чего он не знал. Решение остаться и удерживать замок отдалило его от Эйка. Он должен был снова с ним сблизиться. Только находясь поблизости, он мог надеяться предотвратить беду.

Они спешились, и Эйк и его старшие сыновья Колдер и Эйвинд вышли их поприветствовать.

Одетый в свою лучшую кожу и меха, украшенный драгоценностями, с медальоном на груди, ярл широко раскинул руки и подошел к Леифу.

— Леиф Олафссон! Как я рад тебя видеть. Я скучал по тебе, как по своему родному сыну.

Леиф обнял своего ярла, как отца, которым тот когда-то для него был, и почувствовал, как теплота и привязанность вернулись. Когда Эйк отступил назад, ухватив его за плечи, Леиф почтительно склонил голову.

— Ярл Эйк. Зима была долгой. Мы рады, что вы благополучно добрались сюда.

Ярл улыбнулся и легко похлопал его по плечу, затем повернулся к Бренне.

— И Бренна Око Бога. Моя прекрасная воительница. Корабли принесли нам еще больше историй о твоих подвигах в бою. И ты очень хорошо выглядишь. Один был с тобой этой зимой, как я вижу.

Затем Эйк коснулся ее лица, и Леиф увидел, как Вали мгновенно напрягся. Разница была почти незаметной: чуть расправились плечи, чуть нахмурился лоб, но Леиф провел большую часть года бок о бок с Вали и знал язык его тела. Тем более что в этом случае он наблюдал за ним.

Бренна, со своей стороны, спокойно приняла ласковое прикосновение ярла. Она кивнула, признавая его власть.

Когда Эйк повернулся к Вали, Леиф замер. Вали посмотрел на низкорослого ярла сверху вниз, гнев все еще не отпустил его.

— Вали Грозовой волк. Тебя хорошо знают, и я рад видеть, что твоя история продолжается.

Леиф мог слышать неискренность в тоне Эйка — а может, он видел ее повсюду, даже там, где ее не было.

Вали едва наклонил голову.

— Благодарю тебя, ярл Эйк, так и есть. Но я хотел бы знать, как поживает мой ярл, Снорри.

Вот оно. Беда, о которой Леиф думал, обязательно придет к ним, когда ярл заговорит.

Эйк, казалось, не заметил вызов в словах Вали. Но все же приосанился.

— Снорри пирует с богами в Валгалле. Прости, друг.

Наступила долгая тишина. Эйк и Вали уставились друг на друга. Бренна и Леиф уставились на них. Леиф повернулся и встретился глазами со своим другом, Колдером, и увидел, что глаза его холоднее льда.

Так много изменилось, пока был вдалеке от дома.

Ярл пригласил Бренну к себе в шатер для беседы. Когда Вали тоже шагнул вперед, Леиф положил руку на рукоятку меча.

Он слышал, как его друзья объявили о браке. Он увидел удивление, а затем холодную ярость во взгляде ярла. Он видел, как Колдер положил руку на рукоятку меча, и крепче сжал свой.

Разум Леифа метался. Ему нужно было увидеть, понять. Они хотят драки прямо здесь? Если так, по крайней мере, это случится вдали от деревни. По крайней мере, Ольга и остальные невинные не пострадают.

Но Эйк улыбнулся.

— Это благая весть, и мы еще выпьем за добрых богов, решивших так вашу судьбу. И я приветствую великого Грозового Волка в своей семье.

Вали не стал возражать, когда Эйк предположил, что он решил принести ему клятву верности, и Леиф почувствовал небольшое облегчение. Когда двое его друзей последовали за ярлом, он убрал руку с меча. Его не позвали — это было необычно. Но как только он подумал об этом, Эйк остановился и обернулся.

— Идем, Леиф. Нам потребуется и твоя мудрость.

Леиф последовал за ним, его сердце было полно беспокойства. По крайней мере, он все еще был своим в семье Эйка, а значит, все еще мог попытаться понять, что не так, увидеть беду — и попробовать ее остановить.

~oOo~

— Я вижу здесь длинные дома, — сказал Эйк, оглядывая восстановленную деревню.

Они разбили лагерь на рассвете на следующее утро и вернулись в замок. Бегло оглядев замок, Эйк объявил, что хочет увидеть деревню.

Они уже оглядели руины прибрежной деревни. Ее тоже должны были отстроить, но сначала решено было сосредоточиться на деревнях подальше от берега — тех, что были окружены полями и могли прокормить население замка.

Леиф и Кнут сопровождали Эйка и его сыновей, и теперь все они стояли в центре деревни. Пахло свежим деревом и землей. Хороший, спокойный запах. Но Леиф не знал спокойствия.

— Да, — ответил он. — В Эстландии предпочитают жить в маленьких домах, но мы построили эти дома для поселенцев. Пусть это место для них тоже будет домом.

Эйк потянул за свою длинную белую бороду.

— Я слышал, что Вали Грозовой Волк строит здесь дом.

Кнут бросил взгляд в сторону Леифа. Были разговоры, но Бренна и Вали пока не говорили об этом открыто. Кнут вряд ли мог знать точно, но Леиф не смог решить, был ли этот быстрый взгляд полон удивления или беспокойства. Он пытался найти слова.

— Мы все строим. Помогаем всем, кто ищет помощи. Это место хороших людей, Эйк. Мы построили для тебя хорошее место.

Но ярлу как будто было все равно.

Эти часы рядом с Эйком, после стольких месяцев его отсутствия, позволили Леифу кое-что понять. Всю свою жизнь он знал сложного и могущественного человека, сурового и холодного во многих отношениях, но теплого и открытого в других. Человека, который проявил к нему любовь и благосклонность. Он знал, что Эйк может быть суровым, и он видел, как годы изменили его, но Леиф помнил человека, которого любил, даже когда тепло в его душе иссякло.

Он не был слеп и видел, что ярл изменился. Он просто соблюдал свою клятву и помнил человека, которым Эйк был, и с высоко поднятой головой принимал последствия своей преданности, хоть и соглашался с ярлом все реже и реже.

Бренна тоже была предана Эйку — пыталась быть даже сейчас — но Леиф понимал, что ее преданность не такая, как его. Она предложила себя ярлу в рабство, и он принял это. Когда она спасла его жену и маленьких детей от врагов, которые убили жену и нерожденного сына Леифа, Эйк погасил этот большой долг, освободив ее и доверив ей свой меч и щит. Он заставил ее поклясться в верности. Он все так же держал ее при себе, но теперь в качестве воина.

Но он дал ей дом, когда у нее его не было, и он был честен, когда Бренна отдала свой долг. В этом заключалась ее верность. Леиф знал ее лучше, чем большинство других, и он думал, что она примирила свою преданность с человеком, которым стал Эйк, просто потому что приняла бы его решение и его путь. Она бы закрыла глаза на его недостатки и видела бы перед собой только человека, которого хотела видеть.

У Леифа не было такой роскоши. Он видел Эйка таким, какой он был. Теперь, после разлуки, он видел его по-настоящему.

И ему было стыдно.

Но дело было не в том, чтобы просто отказаться от клятвы. Последствия любого решения любого из них сейчас могли привести к беде. Вали не хотел видеть дальше того, что видел. Он взял себе жену и решил поселиться здесь, полностью осознавая опасность такого выбора, и ему было все равно, потому что он презирал Эйка. Леиф снова и снова пытался поговорить с ним о том, с чем они столкнутся. Но Вали всегда просто пожимал плечами и говорил, что пусть все идет своим чередом.

Но приближалась беда. И Леиф вдруг оказался единственным, кто мог отвернуть корабль их будущего от скал. Попробовать, по крайней мере.

Теперь Эйк бросил на него пытливый взгляд, и Леиф уверенно вернул его.

— Ты тоже строишь длинный дом, мой друг? — спросил Колдер, его голос звучал преувеличенно ласково.

От ответа зависело, останется ли он в семье ярла или станет чужим.

— Я помогаю. Как я уже сказал, мы все помогаем. Но если тебе интересно, хочу ли я остаться, то я отвечу, что нет. Мой дом — Гетланд.

Ярл тепло улыбнулся и, кивнув, повернул своего коня обратно к замку.

~oOo~

Вскоре после их возвращения Леиф разыскал Ольгу. Он поймал ее, когда она спускалась по задней лестнице, и потащил по темному коридору, не останавливаясь, пока не они не оказались в укромном уголке, который она называла своим. Там он захлопнул дверь.