Последний герой - Гладкий Виталий Дмитриевич. Страница 48

– Нам-то что до этого? Главное – идти легко, не то что в джунглях.

– Как раз эта легкость меня и пугает. Это плато как дорога, по которой ведут на расстрел.

Гараня и впрямь не мог отделаться от мысли, что впереди их ждет большая опасность. Что-то темное, нехорошее вползло ему в душу, вызывая непреодолимое желание повернуть как можно быстрее обратно.

– Типун тебе на язык! – испуганно воскликнула Фиалка. – Не каркай.

– Уже молчу. И давай потише. Кажется, конец пути близок…

Дорога через плато привела их на небольшую площадку почти круглой формы с невысоким барьером, примитивно сложенным из камней, посреди которой стоял высокий толстый столб.

Присмотревшись, Гараня невольно поежился. Когда-то это было дерево, но потом чьи-то искусные руки превратили его в идола со скрещенными на животе руками.

Большие глаза идола, похожего на огромную обезьяну, смотрели на людей с первобытной злобой и, казалось, прожигали кожу. Как сообразил Гараня, глаза сделали из перламутровых ракушек, хорошо отражающих солнечный свет, а потому они были пугающе живыми.

– Мамочки! – охнула Фиалка, посмотрев на идола. – Что это?

– Что-то очень знакомое, – задумчиво сказал Гараня. – В особенности гнусная рожа этого деревянного урода. А вот и ноша малайцев.

У подножия идола стояли корзины с разнообразными фруктами, деревянные подносы с медом в сотах, сладкими коврижками, обсыпанными крупным сахарным песком, большие керамические миски с вяленым мясом и жареной рыбой.

– Ух ты-ы! – Фиалка от восхищения всплеснула руками. – Сколько еды…

Она бросилась вперед и схватила коврижку.

– Хлеб… Федя, хлеб!

– Оставь! – резко приказал Гараня. – Немедленно положи на место!

– Почему?!

– Я догадываюсь, кому все это предназначено… Все, уходим! Быстро!

– Федя…

– Я сказал – уходим!

Он вырвал из рук девушки коврижку и бросил ее на поднос. Фиалка было начала сопротивляться, но тут Гараня зажал ей рот ладонью и прошипел на ухо:

– Тихо! Слушай…

Кто-то тяжелый и грузный шел через джунгли в их сторону. Шел уверенно, не таясь, хозяйской поступью и не выбирая дороги. Гаране показалось, что из зарослей потянуло мертвящим холодом. Он невольно поежился и ослабил хватку.

– Бежим! – пискнула Фиалка. – Пусти, задавишь…

– Поздно бежать, – в отчаянии сказал Гараня. – На этом плато мы будем видны как на ладони.

Решение пришло в виде озарения. Не говоря ни слова, Гараня схватил Фиалку за руку и потащил ее за собой.

– Куда?.. – на бегу спросила девушка.

– Туда, – указал Гараня на скалы, подковой окружавшие капище с идолом. – Если успеем…

Они успели. Как им удалось забраться на почти отвесную скалу, ни Гараня, ни Фиалка так и не поняли. Их будто толкала вверх невидимая сила.

Едва они спрятались за выступом, зеленый занавес раздвинулся, и к идолу подошло то самое существо, которое встретилось Гаране при восхождении на гору. Оно было очень похоже на резного деревянного истукана, потемневшего и растрескавшегося от времени.

Обезьяночеловек нагнулся, взял соты с медом и начал жадно есть, выплевывая воск.

Неожиданно он насторожился и шумно втянул в себя воздух. Злобная гримаса исказила его уродливую физиономию, глаза налились кровью, а движения стали быстрыми, бесшумными и ловкими.

Став на четвереньки, обезьяночеловек начал ходить вокруг идола кругами, обнюхивая камни и все больше и больше удаляясь от центра.

Гараня и Фиалка были ни живы ни мертвы. Ужас сковал их тяжелой цепью, придавив к камням стопудовым грузом. Они поняли, что обезьяночеловек почуял их запах и теперь, как ищейка, идет по следу.

Обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, Гараня и Фиалка безмолвно ждали страшного конца.

Отступление 2

Колян не без интереса наблюдал за играми девушек, которые загорали на лужайке возле искусственного водопада. Они где-то добыли электромеханический фаллоимитатор и выделывали с ним разные штуки, изображая и звуками и телодвижениями бурную страсть; при этом девушки покатывались со смеху.

«Ну, шаболды… – бубнил про себя Колян. – Нашли себе забаву. Вот и заведи такую оторву жену… Не-ет, никаких делов. На хрен мне такие мансы. Лучше иметь дело с Дунькой Кулаковой. И бесплатно, и никогда не изменит, и главное – никакую заразу не подхватишь…»

Он стоял в тени увитой плющом беседки с колоннами, скрытый от взглядов девушек густой листвой.

В этот утренний час Колян, который обычно вставал рано, чувствовал себя неприкаянным. Босс еще почивал, и Коляну не оставалось ничего другого, как бесцельно шататься по многочисленным, большей частью пустым помещениям виллы и по ее окрестностям – лишь бы убить время.

Неожиданно ожило мобильное переговорное устройство, которое Колян всегда носил с собой.

– Первый, Первый, я Четвертый! Как слышно, прием?

– Не ори так, фуцан… [5] – поморщился Колян. – Тебя слышно даже на Марсе. Что случилось?

– Вертолет с юго-востока.

– Ну и?..

– Просит дать добро на посадку.

– И какие проблемы?

Четвертый замялся.

– Хотел сказать… ну, типа доложить… – наконец ответил Четвертый едва не шепотом.

– Бля! – выругался Колян. – Вы что, без меня и шагу не можете ступить?! Тебе зачем доверили твой пост? Верно – чтобы в нужный момент ты мог меня подменить. Пароль назвали?

– Да…

– Так какого хрена мозги мне компостируешь?! Первый раз, что ли, вертолет принимаем? Ладно, ждите меня, я подойду. А ты пока поднимай парней, и пусть смотрят в оба. Ежели что, бить на поражение. Понял, дубина?

– Так точно!

– С кем приходится работать! – бурчал Колян, наблюдая за посадкой вертолета. – Где только таких конченых придурков босс навербовал…

Из вертолета на аккуратно подстриженный газон вылез мужчина под стать Коляну – такой же мощный, высокий, с быстрыми уверенными движениями хорошо тренированного спортсмена. Он был симпатичен, но его портил шрам через всю левую щеку.

Похоже, рану зашивали неумело и непрофессионально, притом в полевых условиях, а потому шрам получился с рваными краями и натягивал кожу к виску, отчего казалось, что здоровяк постоянно улыбается. Но от этой, с позволения сказать, улыбки у многих мурашки бегали по коже.

– А, Колян, – бросил здоровяк небрежно. – Привет. Ты все еще в сторожах ходишь?

– Привет, Рваный, – спокойно ответил Колян. – Хожу. А ты по-прежнему бегаешь без привязи?

– Веди к боссу, – сказал Рваный, оставив без внимания выпад Коляна.

– Он еще спит.

– Хорошо вам тут живется, – не без зависти молвил Рваный. – Виски, мороженое, девочки, жратва козырная от пуза, спи сколько хочешь, кофе в постель…

– Так это ведь кто на что учился.

– Ну да, особенно ты. Кот ученый… – Рваный хищно ухмыльнулся. – И все равно мне нужен босс. Срочно. Так что буди…

Босс не стал ни умываться, ни переодеваться, сидел за столом с помятым от сна лицом в майке и пижамных брюках. Он внимательно слушал доклад Рваного.

– …Какая-то сволочь дербанит видеокамеры, – со злостью рассказывал Рваный. – Притом конкретно. От аппаратуры остается один металлолом.

– Может, это наши подопытные кролики? – высказал предположение босс.

– Ни в коем случае. Они даже не подозревают, что за ними ведется скрытое наблюдение. Все «робинзоны» под полным контролем… за исключением бомжа. Он, как вы уже знаете, ухитряется ходить такими тропами, где не установлены видеокамеры. Как ему это удается, ума не приложу. Но бомж вряд ли способен на такие дела.

– Почему ты так думаешь?

– Для этого нужна большая сила. И ловкость. Мы старались устанавливать камеры в таких местах, куда добраться без соответствующего снаряжения очень сложно. К тому же аппаратура хорошо замаскирована и заключена в специальные металлические боксы. Поэтому мы предполагали, что обнаружить ее и разбить будет весьма сложно.