Мост в Хейвен - Риверс Франсин. Страница 89

— Вовсе не скоро, Абра.

— Да. Пожалуй, не очень скоро. — Он предупреждал ее заранее, что работа заканчивается, а значит — и его пребывание с ней в Агуа-Дульсе.

— Ты решила, что будешь делать дальше? — Тон его голоса был мягким, заинтересованным, но не настойчивым. Он тоже неплохой актер.

Сегодня утром мимо кафе проезжали два пикапа с трейлерами. Скоро прибудет кинокомпания, привезет декорации и костюмы. Служба обеспечения будет организовывать обслуживание. В мотеле Би поселятся только несколько плотников, для актеров приготовили жилье получше. Би сказала, что Абра может пожить в комнате до конца недели, затем ей придется платить.

Если бы Абра послушалась Франклина, она была бы звездой в фильме «Роза пустыни», жила бы в уютном трейлере между съемками в том салуне, который строил Джошуа. А вместо этого у нее всего три простеньких платья, пара босоножек, белые тенниски и большая сумка. Заработанных денег хватит на билет на автобус, еду и пару дней в дешевом мотеле Лас-Вегаса.

— Я справлюсь, Джошуа. — Абра коснулась его руки. Она так многим ему обязана. — Я не буду тебе обузой.

Абра сбежала из дома, чтобы обрести дом. Она путешествовала с самим дьяволом, который привел ее к пересохшему источнику и в бесплодную пустыню, полную безжалостных хищников. «Остановись на перекрестке и оглядись, — прошептал ласковый голос. — Спроси старую, угодную Богу дорогу и иди по ней. Иди этим путем, и твоя душа обретет мир».

Она слышала то же послание еще в Хейвене, но ответила тогда: «Нет, я не хочу идти по этой дороге». Но теперь она знала, что дорога, которую выбрала она и которая, как она думала, приведет ее к свободе, привела к отчаянию.

Разум подсказывал: то, что неверно, нельзя сделать правильным. А то, что упустишь, уже вернуть нельзя. Но сердце все надеялось.

Она могла бы заработать себе на жизнь. Нужно только возродить Лину Скотт и найти предприимчивого владельца клуба, желающего нанять пианистку в свой бар. От Лилит Старк она узнала, как можно использовать скандал себе на пользу. Газетные репортеры будут ходить толпами. И Дилан объявится у ее дверей.

Так кем ты хочешь быть, Линой Скотт или Аброй Мэтьюс?

Жить во лжи или жить с правдой? Вот главный вопрос.

Она больше не могла притворяться, будто Господь не интересуется ей. Кто, кроме Господа, мог привести Джошуа в Агуа-Дульсе, а потом и ее туда же? «Был мертв и чудом стал живой, был слеп и вижу свет…» Гимны всплывали в памяти, четверостишия звучали в голове. На чьи молитвы ответил Господь? Ее или Джошуа?

Пастор Зик, Присцилла, Питер и Мини — все они говорили о милосердии Божьем. Но она не прислушивалась. Возможно, пришло время найти Его. Ей захотелось выйти из тени на открытое пространство и позволить Господу выжечь в ней все плохое: эгоизм, тщеславие, гордыню. Однако такая перспектива пугала. Господь может отправить ее в такое место, куда она не захочет ехать. Интересно, не отправит ли меня Господь в Африку? Она даже не сразу поняла, что произнесла эти слова вслух, только когда Джошуа странно посмотрел на нее:

— В Африку? С чего бы Он стал это делать?

Она пожала плечами, смутившись:

— Разве не туда Господь отправляет людей, которые отдают Ему свою жизнь?

Он остановился, глаза его вдруг осветились.

— А ты этого хочешь? Отдать Господу свою жизнь?

Абра не хотела давать ему ложную надежду.

— Я не знаю, Джошуа. — Она не остановилась. — У меня еще остаются… — она подбирала подходящее слово, — опасения.

— Даже люди с железной верой иногда борются, Абра.

— Но ты — никогда.

Он хохотнул:

— Ты шутишь? В последнее время у меня с Ним происходило грандиозное сражение, и довольно долго.

— У тебя?

— У меня! И Он позволил мне идти своим путем, пока я не понял, что это не работает. Но я измучил себя попытками.

— А когда это было?

Он бросил на нее странный взгляд:

— Когда я впервые поехал тебя искать. И во второй раз. — Он вскинул голову, челюсти напряглись. — И сейчас, когда оставляю тебя.

И снова сердце подскочило. Абра взяла Джошуа под руку и прижалась головой к плечу.

— Прости. Я была для тебя испытанием. Когда-нибудь я приеду в Хейвен. Но сейчас я, пожалуй, не готова. — Сначала она напишет, прощупает почву, посмотрит, хотят ли Питер и Присцилла принять ее. И тогда, может быть…

Я не давал тебе дух трусливый и нерешительный.

Абра не могла вспомнить такое время в своей жизни, когда она ничего не боялась.

Джошуа замедлил шаг:

— Ты никогда не сможешь что-то исправить, если не поедешь туда, где все запуталось.

Абра убрала руку. Вернись. Прими вину. Прими позор. Она должна стать Аброй Мэтьюс со всеми вытекающими последствиями, ее история на виду. Ее призовут к ответу за все страдания, которые она причинила другим. Она всегда чувствовала себя обнаженной под камерами. В Хейвене ей будет негде спрятаться. Люди знали о ней все: брошенный под мостом ребенок, который переходил из рук в руки.

Я сотворил тебя в чреве матери. Ты моя.

У Абры внутри что-то затрепетало и испугало ее. Проще и менее болезненно уехать в Лас-Вегас. Она могла бы снова стать Линой Скотт, которую никто по-настоящему не знал, а бедняга Франклин меньше всех. И сотвори себе новую жизнь. Заманчивая мысль.

А какой ценой, Абра?

Раньше она никогда не думала о цене. Джошуа говорил, что Господь знает, что лучше для ее жизни. Возможно, ей стоит подождать, вместо того чтобы идти своим путем. Все планы, которые строила она сама, вели к разрушению.

В голове проносились разные слова — она читала или слышала их когда-то давно. «Куда пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда убегу?» Тот, кто это писал, не хотел убегать. Он хотел приблизиться. «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя — к Тебе, Боже!»

Где же она может обрести Господа? Где угодно. Везде.

Вспомнилась еще одна мелодия, всплыли в памяти слова:

Придите, безутешные, нуждой обремененные,

За милостью небесною к Создателю миров.

Как дороги для Господа колени преклоненные,

Он видит сердца чаянья, Он слышит все без слов.

Абра вздрогнула и всхлипнула. Отчего все эти старые гимны, которым учила ее Мици, возвращаются слово в слово? Они одолевали ее обещаниями, но такими призрачными, ей до них не дотянуться.

— Готова ехать обратно?

Абра подняла взгляд и увидела темные тени под глазами Джошуа. Он тоже плохо спал, а ему нужно хорошо выспаться перед долгим переездом на север, в Хейвен. Он не спрашивал, хочет ли она вести машину. Она бы ответила «нет», если бы он спросил.

Похолодало, на небе появилась Полярная звезда. Он не взял ее за руку, когда они шли к грузовику. Жаль, что их молчание не было столь располагающим, как хотелось бы.

— Я не прощаюсь, Джошуа. — Он ничего не ответил, и Абра засомневалась, слышал ли он ее. — Я напишу тебе, обещаю.

Он вел машину, глядя вперед, и молчал. Но не злился и не печалился. Скорее, исполнился решимости.

В кафе горело несколько ламп. Кларис и Руди сидели в кабинке и разговаривали. Абра знала, что им тоже предстоит принять решение. Закроются они или поработают еще год?

Джошуа сделал поворот и нацелился на парковочное место перед своим номером. Он вырулил на него, выключил мотор и вынул ключи. И сидел, не шевелясь; его молчание угнетало Абру.

Глаза начало щипать от закипающих слез, но она пыталась сдержать их. Попытается ли он еще раз уговорить ее вернуться домой? Считает ли он ее глупой? И не была ли она глупой все это время?

Абра не догадывалась, что Джошуа задерживал дыхание, пока он не выдохнул:

— Ну, вот и все.

Прозвучало как конец всему.

— Да, наверное.

Тогда он к ней повернулся: