Бледная немочь (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 53

Первым экзаменом была литература и Элинор считала себя достаточно подготовленной по этому предмету. Поэтому, она лишь освежила в памяти то, что они изучали и почувствовав себя нашпигованной знаниями до бровей, как рождественская индейка, вышла в коридор, чтобы проветриться.

К себе идти она не собиралась, там сидела Мадди, которая непременно начала бы хныкать и жаловаться на то, что ничего не может запомнить. А говорить о литературе Элинор уже не была способна. В данный момент она чувствовала, что ее голова так распухла от знаний, что становится квадратной от выпирающих углов.

На втором этаже девушка заметила Кору, стоявшую у раскрытого окна и задумчиво смотревшую вдаль. Лицо у нее было напряженным, так что Элинор сразу подумала, что та повторяет про себя стихи, которые следовало знать на экзаменах. Она отнеслась к этому с пониманием и сочувствием.

Тут Кора обернулась.

— Беррингер, — произнесла она негромко, — опять ты здесь бродишь.

— Я отдыхаю, — пояснила Элинор, — прости, если помешала. Я сейчас уйду.

— Нет, не помешала, — Кора вздохнула, — объясни мне, почему ты так говоришь. Трудно понять, серьезно это или нет.

— Кто как понимает, — девушка пожала плечами, — меня сейчас мутит от литературы, вот я и решила пройтись.

— Меня всегда мутит от литературы, — призналась Кора, — ты помнишь, что это за окно?

Элинор подошла ближе и внимательно осмотрела вышеуказанный предмет.

— Нет. А что это за окно?

— Отсюда упала Пэшенс, — девушка сдвинула брови, — до сих пор не могу понять, как это получилось. Иди сюда, Беррингер.

Та выполнила ее просьбу и встала рядом.

— Вот, посмотри. Обычное окно. Скажи мне, каким образом отсюда можно упасть? Что надо для этого сделать?

— Я не знаю, — Элинор покачала головой, — может быть, она разговаривала с кем-нибудь, низко наклонилась и… в общем, не сумела сохранить равновесие.

— С кем она могла разговаривать? — Кора махнула рукой.

— Прости, я не знала, что вы с Пэшенс были такими близкими подругами.

— Дело не в этом. Просто я до сих пор не могу понять, почему это случилось. У меня возникло только одно объяснение. Из этого окна можно вывалиться лишь намеренно.

— Хочешь сказать, Пэшенс покончила с собой? — на лице Элинор появилось удивление, — мне кажется, что она не стала бы этого делать.

— Не стала бы, — согласилась Кора, — но это единственное разумное объяснение. Остальные притянуты за уши. Помнишь, какую глупость сказала мисс Томпсон? Мол, у мисс Харрингтон закружилась голова, ей стало плохо и случилось несчастье. Чушь. У Пэшенс никогда не кружилась голова. Она была на редкость здорова. А разговаривать так, чтобы выпасть… для этого она должна была разговаривать с человеком, который стоял этажом ниже. И не открывал окна.

— Больше ничего не приходит в голову.

— Да. А ты никогда не размышляла о том, как погибла твоя тетя? Я слышала, что она упала с лестницы.

— От кого ты это слышала? — нахмурилась Элинор.

— От Фрэн. А ей сказал кто-то еще.

— И теперь вся школа знает, — заключила девушка.

Кора пожала плечами.

— Это тоже был несчастный случай. Вроде того, что случился с Пэшенс. Никто не может объяснить, как это случилось.

— Люди иногда падают с лестниц.

— Правильно. И из окна тоже выпадают. К примеру, наш садовник вывалился из окна второго этажа и не сломал даже пальца. Правда, он был пьян, как сапожник. А Пэшенс не пила. И твоя тетя, насколько я знаю, тоже.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я уже говорила. Хотелось бы мне знать, почему это произошло.

Элинор перегнулась через подоконник и посмотрела вниз. Не так уж здесь высоко, если подумать. Всего-то второй этаж. Она когда-то прыгала с такой высоты и до сих пор жива. Голова у нее тоже не кружилась. Наверное, Кора права. Чтобы выпасть отсюда, нужно перегнуться так, чтобы постараться увидеть человека, стоящего этажом ниже. Кажется, примерно так она и рассуждала, стоя перед лестницей. Толку никакого ни от того, ни от другого.

— Ну как? — поинтересовалась Кора, когда девушка приняла обычное вертикальное положение.

— Ничем не могу тебе помочь, Престон. Мне ничего не приходит в голову.

— Я тоже так делала, — хмыкнула та, — полчаса висела, а толку никакого. Не кружится у меня голова, хоть тресни.

— То, что случилось с Пэшенс — это необъяснимо.

— У всего должно быть объяснение, — рассудила Кора, прислонившись к подоконнику, — и я его найду. Знаешь, что самое интересное?

— Что?

— Пэшенс и твоя тетя умерли одинаково.

— Не вижу ничего…

— Они упали, — почти по слогам произнесла девушка, — неважно, откуда, но упали. Здесь есть какая-то связь.

— Глупости, — фыркнула Элинор, — они даже не были знакомы. Знаешь, Престон, по-моему, ты слишком много думаешь об этом. Экзамены начнутся послезавтра. Ты бы лучше почитала какой-нибудь учебник.

— Мне это не нравится, — гладя на нее широко раскрытыми глазами, сказала Кора, — чем больше я об этом думаю, тем больше мне это не нравится. Наводит на странные мысли. На страшные мысли.

Судя по ее лицу, она не слышала ни слова из того, что говорила Элинор.

— Ладно, мне пора, — девушка отступила назад, прижимая к себе учебники.

Престон в данный момент ей очень не нравилась. А особенно, ее последние слова о страшных мыслях. Кто знает, что у нее в голове?

Кора машинально кивнула и отвернулась к окну.

Элинор развернулась и зашагала по коридору в общую комнату. Кора оставила в ее душе неприятный осадок. Напоминание о смерти тети до сих пор было ей неприятно. А теперь еще и Пэшенс. Раньше ее смерть Элинор особо не волновала. Она не любила Харрингтон и считала, что ее давно и не без оснований следует поколотить, как следует. Но теперь слова Престон зародили в ней сомнение. В самом деле, почему Пэшенс выпала из окна?

Впрочем, этот вопрос занимал ее недолго. Элинор глубоко погрузилась в мир английской литературы и все остальное перестало волновать.

Экзамены для нее прошли без сучка и без задоринки, хотя она волновалась. Элинор всегда волновалась перед экзаменами, хотя больше ее пугала сама торжественная обстановка, чем вопросы учителей. На любой из них она отвечала почти не задумываясь.

Маделайн повезло куда меньше. Лучше всего она отвечала по истории и только по этому предмету ей могли поставить положительную оценку.

— Не расстраивайся, — утешила ее Элинор вечером, после сдачи математики, — ты же не собираешься преподавать этот предмет. Зачем он тебе нужен?

— Кузины опять будут издеваться, — провсхлипывала Мадди.

— Не обращай внимания. Думаю, они и сами не имеют пятерки по всем предметам.

— Нет, — согласилась соседка, — у кузины Элизы отметки куда хуже.

Элинор мысленно ужаснулась, так как не представляла себе, что может быть хуже. Но вслух этого не сказала.

— Хватит реветь. Лучше подумай, что наденешь на прощальный бал. Слышала, мисс Томпсон обещала устроить вечер с концертом и танцами?

Маделайн кивнула. Она вытерла глаза платком, наблюдая, как Элинор роется в сундуке, перебирая платья.

— А я надену это, — приговаривала она между тем, — нет, пожалуй, слишком темное. Вот это, точно. Ой, нет, тут подол отпоролся.

— Зашей, — предложила Мадди.

— Не хочу возиться.

— Ну, давай я зашью.

— Все равно оно мне не нравится. А это что? Фу, нет! В этом я дома ходила.

Соседка смотрела, как на полу растет куча вещей и качала головой. Они давно перестали выяснять отношения. Помешали экзамены и еще то, что они исчерпали себя. Теперь они мило общались, правда, общению не хватало сердечности для настоящей дружбы. Но ни одна, ни другая не считала, что они дружат.

Наконец Элинор выбрала себе подходящее платье и аккуратно расправив складки, повесила его в шкаф. Остальные уже хотела запихать обратно, но передумала.

— Нужно оставить еще парочку. В чем я домой поеду, и это, — она энергично встряхнула оба платья.