Трансфер (ЛП) - Харрисон Ава. Страница 24

Я направляюсь к маме, а они отправляются продолжить свой идеальный день, который я тоже хотела бы разделить с ними вместе.

Выйдя из кафе, я решаю отправиться в квартиру моей матери. Мои ноги медленно скользят по снегу, пока я направляюсь вниз по улице. Я тяну время. Это очевидно. Есть миллион вещей, которые я предпочла бы делать, нежели отправиться в пригород, чтобы заботиться о ней. Одна такая вещь, например, катание на санках. Я очень хочу быть такой, как все — нормальной, наслаждаться жизнью. Но вместо этого я стою у дороги, ожидая смены сигнала светофора.

В животе от волнения о том, какой я найду ее, когда приеду, все скручивается в тугой узел. Нет, мой разум решительно не позволяет мне пойти туда прямо сейчас, не после моего чудесного утра. Вместо тоскливых мыслей, нависших надо мной, я думаю о детях и докторе Монтгомери. Сегодня я увидела его с другой стороны, его игривую сторону. Я не уверена, что должна знать подобное о своем докторе. Меня уже влечет к нему физически, а видя его таким... Это сбивает с толку. Он не такой как в своем кабинете. Я не знаю, как мне следует сейчас действовать.

В памяти мелькают его глаза, палец, ощущение его кожи на моей, как он вытирает крем, который остался на моих губах.

Дерьмо.

После такого все становится намного сложнее.

Когда несколькими часами позже я снимаю с себя одежду, не переставая звонит мой телефон. Я не могу представить, кто бы это мог быть, но напрягаюсь, когда вижу, что это моя мама. Начнется паника. Я должна была быть с ней сегодня. Это не может быть обычный звонок.

— Эй, мам. Ты в порядке?

— Я умираю.

Дерьмо.

— Ты не умираешь, мама, — начинаю нервно ходить по комнате. Это не может происходить прямо сейчас. Я хочу кричать.

— Нет, это так. На этот раз точно.

— Почему ты так думаешь?

— Моя голова раскалывается, и у меня странная сыпь на руках. Я знаю, что это заразно. Я чувствую это.

— Ты это действительно чувствуешь или это просто твои фантазии?

— Меня возмущает, что ты так думаешь. Конечно, это не фантазии. Мне нужно, чтобы ты отвезла...

— Мама, я накануне была у тебя весь день, и все было нормально. Я не вернусь в твою квартиру, чтобы везти тебя в больницу по причине головной боли.

— Но это может быть что угодно! Может быть, это опухоль. Это может быть рак. Я могу умереть. А тебе нет дела, что я умираю, — она кричит в трубку.

Все мое тело напряжено, как будто я стеклянная, и одно неверное слово разобьет меня на миллион осколков.

— Хорошо, мама. Я буду через пятнадцать минут.

И вот, я разбиваюсь на куски.

Глава 15

Ева

Мягкие поцелуи покрывают мою кожу. Они переходят от линии моего воротничка до ложбинки моей шеи. Мои пальцы зарываются в его волосы. Мягкий, отчаянный стон срывается с моих губ. Я так хочу быть с ним. Прямо здесь, прямо сейчас. Его рука опускается вниз, вызывая покалывание по моему телу, ниже и ниже, пока он дразнит меня в самом желанном месте.

— Престон...

Я дергаюсь вперед. Мое дыхание тяжелое и неровное. Я стараюсь вернуть самообладание, но это невозможно, потому что это практически мой первый сон, который мне снится в течение нескольких недель. Я выдыхаю весь воздух, пытаясь восстановить дыхание.

Какого черта со мной происходит?

Сначала тревожные кошмары, наполненные кровью, а сейчас сексуальные мечты о моем психотерапевте. Я начинаю думать, что Престону… доктору Монтгомери следует написать мне направление к другому специалисту, который сможет лечить меня при помощи лекарств. Очевидно, что я — сумасшедшая.

Нуждаясь дать выход наболевшим разочарованиям, я беру свой дневник и начинаю писать.

Запись в дневнике:

Я думала о нем весь день. Я мечтала о нем всю ночь. Я мечтала о том, как почувствую его руки на себе, пока он будет меня обнимать.

С каждой минутой во мне возрастает желание узнать, каковы его губы на вкус. С одной стороны, я хочу рассказать ему все, и хочу, чтобы при этом он держал меня в своих объятиях в тот момент, когда я расскажу про демонов, которые скрываются внутри.

К тому времени, когда я достаточно успокаиваюсь, чтобы посмотреть на часы рядом с моей кроватью, эта проклятая штуковина начинает наигрывать ритмичную музыку. Пора вставать — шесть утра. Когда я вхожу на кухню, нахожу Сидни, которая уже переоделась для работы.

— Доброе утро, солнышко. Где ты была вчера? — спрашивает она, поворачиваясь на табурете.

— После завтрака, который некоторые пропустили по причине похмелья, я пошла к маме. Ты спала, когда я вернулась домой... или все еще спишь?

— Знаешь, если бы ты разбудила меня, я бы присоединилась к завтраку.

— Ну, я пыталась тебя разбудить. У нас был целый разговор, ты не помнишь? Сколько же ты выпила? — дразню я, но втайне радуясь, что вчера подруга предпочла отлеживаться в постели. Чувствую, что краснею, и по телу распространяется дрожь.

— Почему ты краснеешь? Что-то случилось?

— Гм, нет.

Это неважно, и я сомневаюсь, что подруга поймет мое увлечение, как у юной школьницы. Я полностью контролирую это. Ничего не происходит. Ничего не будет. Все совершенно невинно. Только потому, что он волнует, утешает меня и заставляет меня чувствовать себя сильнее, не значит...

Бл*дь.

Боже, почему он должен быть моим психотерапевтом? Почему я должна была увидеть его с другой стороны? Почему от мысли о нем у меня сбивается дыхание?

Бл*дь. Я пропала.

Да, такое я точно не могу сказать Сидни.

Понедельник пролетает прежде, чем я это осознаю.

Затем вторник.

Когда наступает среда, я в ожидании, что рабочая неделя скоро закончится. Часы на моем столе показывают только три, остается продержаться еще пару рабочих дней. На моем столе звенит телефон и загорается кнопка моей линии.

— Агентство Стоун. Это Ева.

— Ева, это Майкл.

— Привет, Майкл. Могу чем-то помочь?

— Когда у тебя появится свободная минутка, можешь прийти в мой офис?

— Да, конечно. Нет проблем.

О чем он может хотеть поговорить со мной? Может быть, он заметил отсутствие моей работы, или, может быть, клиент пожаловался. Может быть, он заметил приступы моей паники? Мое сердце колотится, а руки трясутся по бокам, когда я подхожу к его двери. Когда вхожу в кабинет, он жестом указывает закрыть дверь и занять место. Мое сердце так сильно стучит по ребрам, что может выскочить из груди. Он выглядит усталым, пока изучает меня в течение нескольких минут, после чего вздыхает.

— Как ты?

— Я в порядке.

— Я хотел проверить тебя. Ричард хотел бы, чтобы я так делал.

Ощущаю раскаяние в его голосе.

Мои губы слегка сжимаются.

— Ты ничего не должен, Майкл. Все нормально.

— Я не уверен, что ты знаешь, но Ричард и я были очень близки. Я начал работать на него еще в колледже. Сразу после смерти твоего отца, — он склонил голову, прежде чем вновь взглянуть на меня. — Ему было больно. Он потерял своего лучшего друга. Я понимал его потерю. Сам на тот момент потерял старшего брата из-за наркотиков. Этим я пытаюсь сказать тебе, что знаю, насколько вы с Ричардом были близки. Знаю, как сильно он любил тебя. Во всех отношениях для него ты была как дочь, и если тебе когда-нибудь что-то понадобится, я сделаю все, что смогу. Понимаю, что никогда не заменю Ричарда. Я бы и пробовать не стал, чтобы занять его место в твоем сердце. Но я могу быть твоим другом, если понадоблюсь. Я бы считал за честь стать частью твоей жизни.