Заложница красных драконов (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 21

— Я знаю! — вмешался Фаилан. — И чего сразу Элида? Может, я лучше бы сумел?

— Так идите вместе, — усмехнулась королева.

— И не опаздывайте на обед, а то за стол с гостями не пустим больше, — нахмурилась Силда.

— Ма-ам, мы же всего один раз опоздали, теперь всё время напоминать будешь? — обиделась девочка.

— Сколько надо, столько и буду, — улыбнулась дочери коричневая драконица. — Ладно, идите уже.

В коридоре, оставив нас стоять возле двери столовой, Фаилан пробежал до той, что вела в королевские покои, на бегу хлопая ладонью по остальным дверям:

— Это дяди Баэдора и тёти Силды комнаты, это Элиды, здесь Дионил, тут бабушка Лиора, а тут Варион с Таодой живут, а рядом Деолек с няней, тут моя комната, а дальше — папины, там их целых четыре, на трёх этажах. В первую заходить когда хочешь можно, а дальше — только если он сам позовёт, без спросу нельзя. Хотя тебе-то, наверное, можно? — это он уже лично мне, так же бегом возвратившись к нам.

— Глупый, она его жена, конечно, можно, — усмехнулась Элида.

— А, ну, да, — кивнул мальчик и рванул в другую сторону, зачастив. — Это утренняя столовая, ну, вы и сами знаете, она посредине, чтобы недалеко идти, через эту дверь слуги еду приносят, там комната такая, со всякими тарелками, и когда утро, там служанка сидит после того, как стол накроет, вдруг кто позовёт, но мы обычно сами справляемся, тут яйца. Здесь Раэгон с Истлой, тут никого пока, это для их малыша с няней, тут комнаты Леикона, ты тут теперь тоже живёшь, да? — это он Неаре. — А те три пустые.

Я себя почувствовала так, словно у меня в голове кто-то ложкой перемешал все имена. Всё, что я запомнила, — комнату Неары и самого Фаилана, потому что она была рядом с нашей, которая, в отличие от остальных, была не в длинной стене, а в короткой, в самом конце коридора. И ещё комнату с яйцами, потому что её «владельцы» не имели имени — запомнить было легко. Да и на самой двери был узор в виде большого яйца, окружённого маленькими, а верхняя часть двери была застеклённой. Не перепутаешь.

— Ох, Фаилан! — покачала головой Элида.

Мы так и стояли возле столовой, а мальчик уже выбежал из коридора… куда-то. Не помню, что там, за той дверью, что отделяет семейное крыло, вчера вообще плохо запомнила, как мы шли, не о том думала.

— Он всегда такой… быстрый? — поинтересовалась я у Элиды.

— Почти всегда. Мальчишка! — девочка пожала плечами, словно это всё объясняло.

Вот только не мне. Братишка Богдан с раннего детства был степенный, основательный, эдакий мужичок, только маленького роста. А вот я, по рассказам родителей, была та ещё егоза, на месте усидеть не могла, тоже всё бегала. Сестрица Любава гораздо спокойнее была. А про меня батюшка, качая головой, говорил — «шило в попе». С возрастом-то поспокойнее стала, а уж как в заложницах оказалась, первое время вообще лишний шаг сделать боялась, лишнее слово сказать. Потом-то поняла, что бояться нечего, да привычка уже осталась.

Поэтому для меня слово «мальчишка» — вовсе не то же самое, что «непоседа». Всякое бывает.

— А где уборная? — спросила у Элиды. Привыкла, что в девичьем крыле есть общая, да и вчера нас тоже в общую водили, а здесь нам что-то её не показали.

— Так у каждого — своя, — пожала плечами девочка и похлопала по ближайшей к столовой двери, не помню чьей. — Там гостиная, спальня и уборная. Это в других крыльях есть общие, а здесь как бы и не надо.

Точно. У красных, в крыле для семейных пар, тоже не было общей уборной, у каждого своя. Но я там редко бывала, вот и забыла.

— А можно на яйца посмотреть? — спросила Неара.

Думаю, ей не столько на чужие яйца полюбоваться хочется, сколько на саму комнату. Скоро и ей своё туда класть, интересно же. Даже мне любопытно стало. Прежде я комнату для яиц не видела, у красных я вообще в семейное крыло заходила, только если Крина звала, так сразу к ней и шла, в другие комнаты не заглядывала. Даже и не знала, где там у них яйца лежат.

Элида потянула незапертую дверь, которая очень легко распахнулась, словно была не пригнана плотно к косяку, а ходила свободно. И никакого запора я в ней тоже не увидела. Комната оказалась небольшой и без окна, на полу, на маленькой расшитой зелёной перинке лежало большое вытянутое яйцо непривычной формы. Я к птичьим привыкла, а тут оба конца одинаковые. Если бы не форма и размер — я б решила, что это просто булыжник речной, очень похоже.

Рядом лежала другая перинка, голубая и тоже узорчатая.

— Это бабушка для твоего яйца вышила, — показала Элида на пустую перинку.

— Красиво, — улыбнулась Неара. — Пусть остаётся. А ту, что я сама вышила, для второго приберегу.

Я помню, как она вышивала тот чехол на перину. Любая драконица на выданье заранее готовит ложе для своего будущего яйца, такая перинка в каждое приданое входит. Но порой и будущая свекровь руку прикладывает, мечтая о внуках. Или о правнуках, как сейчас, например.

Раньше драконы не держали яйца в доме. Издревле у них другой обычай был. У каждой расы было своё, особое место, солнечное, укрытое от ветров и так далее — в общем, удобное, — куда все драконицы слетались, чтобы снести яйца. И там они лежали почти год, пока из них не вылуплялись маленькие дракончики.

Мне не очень понятно было, зачем это нужно, почему не держать их дома, как сейчас, но Крина объяснила мне, что места те — священные для драконов, считалось, что лишь там из них могут вылупиться крепкие и здоровые дети. Суеверие, в общем.

Всё это прекратилось, когда один человек пробрался в священное место жёлтых драконов и выкрал несколько яиц. Их не охраняли, никому из драконов и в голову не приходило, что это вообще нужно делать. В том месте, конечно, постоянно кто-то находился, но лишь на случай вылупления очередного малыша. Точного срока, в течение которого малыш готов вылупиться, нет, разница бывала в месяц, ну и какой смысл сидеть над яйцом и караулить? Достаточно прилетать время от времени, узнавать, не появился ли уже новый дракончик. А служанки, что к яйцам приставлены, присмотрят, ведь драконьих детей не нужно выкармливать грудью, достаточно просто кашки.

У новорожденных дракончиков есть особая способность — вылупившись, они не плачут, как человеческие дети, а лежат себе тихонько пару часов, обсыхают, сил набираются. А потом, если их к тому времени никто не обнаружит, ползут к ближайшему тёплому телу. К матери, к служанке, может даже к собаке, если она будет где-то поблизости. Какой-то у них то ли инстинкт, то ли ещё что, я так и не поняла.

И, как оказалось, служанки, к яйцам приставленные, этим пользовались. И спокойно спали всю ночь, вместо того чтобы дежурить по очереди и регулярно обходить кладку. Мол, если кто и вылупится, то никуда не денется, сам приползёт. Вот этим-то и воспользовался вор, укравший драконьи яйца, рассчитывая продать их, как диковинку, а потом сгубивший. Что после этого случилось, мне хорошо известно. Потому что лично меня это коснулось дважды. В первый раз, когда мы с сестрой мать потеряли, и второй — когда я в заложницах оказалась. Да и на ситуацию я с двух сторон взглянула. И так до сих пор и не могу осознать, как можно ради алчности столько жизней погубить, а ещё больше — судеб сломать.

Я знала, что негодяя того казнили в итоге, да этим ничего не исправить. Потому и не пыталась как-то оправдаться или защититься, видя ненависть в глазах жёлтых драконов, хотя было очень больно от такой несправедливости. Кто знает, возможно, именно их ребёнок был среди тех, погубленных яиц. Конечно, моей вины в этом точно не было, да только горе порой разум затмевает.

— А это яйцо Истлы, да? — прервала мои мысли Неара. Кажется, у неё проблем с именами не возникло.

— Да. Она его почти десять месяцев назад снесла. Со дня на день может вылупиться. Надеюсь, это будет девочка. Хотя… это уже и неважно, — Элида вздохнула и махнула рукой.

— Почему? — не совсем поняла я.

— Мне семнадцать уже, — вздохнула Элида. — Кто бы ни родился, пусть даже и девочка, вряд ли мы станем подругами, слишком большая разница в возрасте. Всё же повезло вам — и дома вас, наверное, много было, ровесниц, и сюда вдвоём приехали, да и здесь Таода с Истлой ненамного вас старше. А у меня ближе всех — только Фаилан. Но он мальчишка, сами понимаете.