Я присмотрю за тобой - Черкасова Галина Геннадьевна. Страница 29

С момента приезда скорой, а приехала она удивительно для такого часа быстро, Ира плохо понимала, что происходит. Она отчётливо помнила, что пыталась отказаться от осмотра, потому что врач был мужчиной. Когда же тот, заявив, что пострадавшая просто прибывает в состоянии шока, полез ей в лицо щупать нос, Ира без особых усилий сцапала его за руку и едва её не сломала. Тут уж ей занялась фельдшер — здоровенная, краснощекая тётя, которая отпихнула доктора и, рывком усадив Иру на каталку, всадила ей успокоительное. На этот раз Ира и не думала сопротивляться — сбивчиво, но все же доступно объяснила, что мужских прикосновений не терпит.

— Это что ж так? — добродушно спросила тётя, осматривая распухший Ирин нос. — Обидел кто?

— Обидел, — Иру разморило и вместо привычных кивков, она ответила в стиле "эхо".

Фельдшер спросила что-то ещё, Ира опять ответила. Перед глазами плыло, но она могла побиться об заклад, что увидела перед скорой Сергея. Он беседовал с врачом, который, стоя у открытой двери, обиженно поджимал губы и тер запястье.

— Мне надо извиниться, — промямлила Ира. — Я не со зла.

— Ничего, милая. И не такое бывало. И нашли тех, троих? А того, парня твоего, посадили?

— Что? — Ира удивлённо посмотрела на тетю. — Кого посадили?

— Гаишники приехали, — доложил водитель, обернувшись.

Ира не могла пошевелить носом. Она его только видела, и он здорово мешал обзору. А такой был маленький, аккуратный…

От любого касания боль простреливала до затылка. Ира вообще жалела, что у неё есть нос. Дышать приходилось ртом. Нос мало того, что опух, так в ноздри ещё и запихнули ватку, а на сам хрящик, или что там главное, прилепили мокрую, холодную салфетку.

— Смещения нет, но рентген сделать надо. Отпускают её? — фельдшер высунулась из машины.

— Я не поеду. У меня кошка.

— Кто?!

— Кошка упала, — заявила Ира, отпихивая тётю и спуская с приступки на землю.

— Девушка, да стойте вы…

Ира, покачнувшись, замерла, схватилась за открытую дверцу пассажирского сидения скорой. Форд мордой подпирал столб. Машину помяло не сильно, но заметно. Ира, не обращая внимания на крики фельдшера, дошла до автомобиля. Подушки сдулись и опали. На белом, свисающем с руля полотне, алели пятна крови.

Ира вздохнула и подняла голову. У столба двое мужчин в форме фотографировались с Сергеем.

— Ну, давайте палку подпишу или жилет, — смеялся актёр.

— Не, это же казенное! Вот, у меня ежедневник есть, погодите!

Ира прошла мимо. Кто-то схватил её за руку. Она резко развернулась и хотела высвободиться и ударить, но увидела, что это Сергей, и сникла.

— Куда ты? — спросил он, встревожено оглядывая её.

— Простите.

— За что?

— За машину, — ей хотелось плакать.

— Глупая, — он осторожно взял её лицо в свои ладони. — Чёрт с ней, с машиной. Тебе больно? Что я могу сделать?

"Увези меня отсюда".

"Обними меня".

"Поцелуй меня".

— Отпустите меня, пожалуйста, — всхлипнула Ирина.

Сергей печально посмотрел на неё и, убрав руки, отступил и буркнул:

— Извини.

Потом они говорили с сотрудниками ДПС, подписывали какие-то бумаги, бежали в ветклинику, гладили кошку, которая, как оказалось, только отбила лапки, благодарили медперсонал и ехали домой. Ира залезла во внедорожник, пристегнула ремень, услышала щелчок, а в следующий миг очнулась на диване в гостиной. Села. Забывшись, потерла лицо ладонями и зашипела от боли. С пола поднялся Мэв и водрузил морду ей на колени.

— Проснулась?

Ира рассеяно посмотрела на Раю, которая стояла перед ней с полным подносом, и кивнула.

— Давай, поешь.

На тарелке дымились огромный шмат мяса, тушеные овощи и картофель под сыром.

— Это мне? — спило спросила Ира.

— Не знаю, — Рая пожала плечами. — Если будешь и дальше ушами хлопать, все сожрет Мэв.

— А Сергей…

— Уехал на съёмки.

— Он… рассердился?

Рая пристально посмотрела на неё.

— Ты вот вроде умная, а как копнешь — дурочка-студенточка. Ты очевидного не видишь или видеть не хочешь?

Ира отвела взгляд и пожала плечами. Рая вздохнула и вернулась на кухню. Мэв, состроив скорбную мину, громко сглотнул слюну. Ира поделилась с ним мясом. Её мутило, но обед источал такие ароматы, что она все же попробовала картошки и овощей.

— Рая, а кошка где?

— У хозяйки.

Ира поднялась, прошла на кухню и, привалившись к косяку, устало посмотрела на домработницу.

— Кто её забрал?

— Девочка с седьмого этажа, Антонина. Дочка депутата с нашего округа.

Ира нахмурилась. Кажется, она знала, о ком идет речь.

— Пойду, проведаю.

— Куда? Потом сходишь. Пока хоть умойся. И давай я тебе футболку свою дам. Ты же на зомби похожа.

Ира спорить не стала. Из зеркала, в ванной, и правда, глянуло на неё бледное всклокоченное существо с распухшим носом, с синяками под глазами, с заляпанным кровью лицом и перепачканной кровью же бежевой майкой.

Он прикоснулся к ней. Так нежно, так осторожно и бережено.

А она его оттолкнула. И оттолкнет снова.

Шериф, сидевший на краю ванны, задумчиво наблюдал за Ирой.

— Бесполезно… — прошептала она, опуская голову и бездумно смотря на розовые струйки, бегущие по раковине. — Бессмысленно…

А потом прижалась лбом к зеркалу и тихо заплакала.

Перед тем, как выйти на вечернюю прогулку, Ира все же спустилась к хозяйке кошки. Дверь ей открыла, как она и предполагала, та самая девушка, обозвавшая её как-то раз курицей. Вот и сейчас девчонка поджала губы и, вскинув чётко очерченную, идеальную бровь, спросила:

— Чем обязана?

— Хочу узнать про кошку, — холодно ответила Ира.

Девушка оглядела её и внезапно отступила в сторону.

— Проходи, пожалуйста.

Ира шагнула в квартиру гораздо большую, чем у Сергея. Точно впереди раскинулась внушительной площади гостиная — с позолоченными лилиями на стенах, огромными картинами и креслами с причудливыми, резными подлокотниками.

— Извини, что я такая противная. Я, честно, думала, ты — наркоманка.

Ира обернулась, хотела нахмуриться, но вышло больно. Поэтому она просто пожала плечами.

— А с лицом у тебя что?

— В аварию попала, пока везла твою кошку к врачу.

Девушка закусила губу и, отвернувшись, стала возиться с дверными замками.

— Я… Испугалась, — она оперлась ладонями о дверь. — Искала её внизу. А потом увидела объявление.

— Объявление?

— Да, на доске у подъезда, — девушка обернулась. Она плакала. — Я идиотка и дура. Ей так больно было из-за меня. Такая крошечная и одна, там… И падала…

Ира отвернулась.

— Где она?

— Идем. Меня, кстати, Тоня зовут. А кошку — Брусника.

— Брусника?

— Она по паспорту Бруессиль…

Кошечка спала в огромной корзине, в розовой комнате, рядом с высокой кроватью. Ира не стала разглядывать рисунок на постельном белье рооскшоного ложа. Какие-то драконы и принцессы.

— Рая отдала тебе список лекарств?

— Нет, — Тоня присела перед кошкой. — Я что-то не подумала спросить. Она сказала, что Бруську возили в клинику, и все хорошо. Ты ведь Ирина?

Ира кивнула, а потом совершенно неожиданно оказалась в объятьях новоиспеченной знакомой.

— Ты просто моя героиня!

— Я просто люблю животных, — Ира высвободилась из рук Тони и не без неприязни оглядела комнату.

— Да, конечно! Это сейчас такая редкость! Кругом эти недолюди с атрофией мозга. Ну, ты понимаешь, что я испугалась. И… — девушка замахала руками, словно пыталась прогнать плохие мысли. — Не знаю. Если я чем-то могу тебе помочь…

— Спасибо. Не нужно.

Пока Ира шла к выходу, Тоня что-то болтала за её спиной: про себя, про кошку, про мать, которая открывает окна, чтобы воздух не стоял.

— Я понимаю, ты меня гадиной безответственной считаешь. И в этом ты сто раз права. Но Брусника — это больше, чем кошка. Это… Существо, которое меня любит просто потому, что я есть.