Гнойные наркоманы (ЛП) - МакКензи Шейн. Страница 11
4
Выходные прошли слишком быстро. Кип знал, что это смешно, но он не хотел, чтобы его мама уезжала. Он также знал, что Зак был прав, что он не должен быть взволнован тем, что дома нет взрослого, только он и его двоюродный брат. Казалось, это идеальная возможность. Они могли пригласить девушек, как Зак говорил этой ночью, прежде чем Кип его перебил. Зак больше не поднимал этот разговор снова, и за это Кип был ему благодарен.
И даже если бы мы пригласили сюда девушек, они бы ничего не стали делать со мной. Они будут здесь только для Зака.
Его мама ушла из дома пару часов назад. Она не знала, что он не спит. Они прощались прошлой ночью, и Кип сделал все, что мог, чтобы не показать, насколько он расстроен. Он просто улыбнулся ей, обнял ее, сказал ей, как он счастлив, что она получила такую возможность.
Она просто продолжала говорить, насколько это хорошо для них, и если все пройдет хорошо, их жизнь станет намного лучше. Но Кип не думал, что у них плохая жизнь, все дома было так, как ему нравилось. Это было единственное место, где он чувствовал себя в безопасности, единственное место, где он чувствовал, что все ему принадлежит.
Он не мог спать. Просто зная, что его мама, вероятно, уже была в самолете, оставив его, он ворочился несколько часов, прежде чем наконец сдаться и просто встать с постели. Зак лежал на животе, его дыхание дребезжало, когда он спал. Кип хотел разбудить его, просто чтобы поговорить с кем-то, что бы кто-то поддержал его компанию, но решил оставить своего двоюродного брата в покое.
Он стоял в ванной перед зеркалом, вся его одежда свалилась на пол. Прыщи выглядели так, будто становилось все еще хуже. С тех пор, как он узнал о том, что его мама уехала на неделю, его кожа отреагировала взрывом новых прыщей, стекающих по всему его торсу, как кожа красной ящерицы.
Каждый бугорок казался заполненным до отказа молочно-белым гноем. Белые угри блестели в люминесцентном свете ванной комнаты, покрытые тонким слоем жира.
Когда он смотрел на себя, его прыщи двигались, качались и толкались, волнами пульсирующих движений по его телу, словно рябь. Несколько из них взорвались, брызгая белыми и красными струями на раковину и разбрызгивая гной по зеркалу.
Это было так здорово, Кип поглаживал себя, даже не осознавая, что делает. Он царапал ногтями по груди, разрывая три больших прыщика, как крошечные водяные шарики. Гной брызнул на ладонь, и он использовал его в качестве смазки, кусая губу, когда удовольствие шло по его плоти в ритмичных всплесках.
Ему не потребовалось много времени, чтобы закончить. Он смотрел на свою сперму, плавающую в воде туалета, похожую на обесцвеченные щупальца. После того, как он смыл это, он еще раз долго смотрел на себя. Прыщи снова успокоились, хотя те, что лопнули, теперь извергали большое количество крови, которая смешивалась с его потом и, казалось, покрывала всю его грудь и живот.
Ему стало лучше. Повернувшись спиной к зеркалу, он осмотрел кожу спины и ягодиц. Их покрывали прыщи, разного размера и роста, кожа была неоново-красная. Некоторые прыщи были такими большими, что выглядели как соски с белыми кончиками и красной ареолой. Кип попытался откинуться назад и вытолкнуть их, но не смог достать. У него на плечах было несколько штук, и он мог дотянуться до своей нижней части спины и задницы, но решил сохранить их на потом.
Но этот большой ублюдок на нижней губе все еще не был готов. Нет белой головы, только большой красный бугорок, и каждый раз, когда он пытался сжать его, это только делало его больше и раздруженной. Прошло около десяти минут и все стало еще хуже, Кип сдался и провел языком по замазанной красной плоти.
Таблетки лежали на стойке в ванной. Маленькая бумажная коробка с большой фотографией беременной дамы с красным крестиком. Были даже рисунки деформированных младенцев, предупреждающие Кипа о том, насколько сильны наркотики, что если беременная женщина их принимала, был шанс, что у плода могут быть врожденные дефекты.
«Бесполезные таблетки», - прошептал Кип, складывая пакет и бросая его в мусорное ведро.
Не было никакой надежды вылечить его прыщи. Теперь он знал это.
И чем больше он думал об этом, тем больше он хотел вылечить их.
Но он был тем, кем он был. Это определяло его.
Прыщи возможно были единственной хорошей вещью, которую он имел.
Прежде чем выйти из ванной, он провел рукой по лицу и груди. Шероховатая и жирная плоть щекотала его ладонь, а затем он выключил свет и вернулся в свою комнату.
* * *
Чак кончил, и, как лосьон растер сперму по ягодицам Джейд. Такая идеальная задница. Нет ничего лучше, чем увидеть, как его сперма стекает по ней.
Джейд, все еще стоявшая в позе, цокнула языком:
«Дай мне чертово полотенце. Я ненавижу, когда ты делаешь так».
«Успокойся. Дай мне перевести дыхание».
Она закатила глаза и смахнула его рубашку с приборной панели своего Мустанга.
«Подожди, не…»
Но она уже скользила тканью по своей заднице, вытирая его сперму, а затем бросила рубашку в лицо Чака.
Влажность ударила ему прямо в рот, он отбросил рубашку, плюнул и закрыл рот.
«В чем, чёрт возьми, твоя проблема!»
«В чем дело? Тебе что-то не нравится?»
Чак хотел ударить кулаком ей по затылку, но она была права. Джейд была просто лучшей попкой в школе, и всякий раз, когда она была в настроении для Чака, он старался как можно быстрее засунуть свой член ей в задницу. Прежде чем она могла передумать, что она была склонна делать.
«Полагаю, ты права детка».
Он наклонился, размял ее грудь, потрогал ее темные соски. Только когда он попытался поцеловать ее, она остановила его, втиснула свою открытую ладонь в его лицо и оттолкнула его.
«Дело сделано. Перестань прикасаться ко мне, хорошо?»
Она вытащила косяк из сумочки и зажгла его.
«Не могу найти свой чертов кокс. Вероятно, оставила его в машине Зака».
Чак ударил кулаком по спинке подголовника сиденья.
«Клянусь Богом, если ты еще раз скажешь имя этого ублюдка, я выкину тебя из машины!»
Джейд только улыбнулась, позволяя густому дыму пройти между ее пухлых розовых губ. Бусинки от пота покрыли ее лицо и грудь, словно прозрачные прыщи, и напомнили ему о Кипе.
«Что ты имеешь против Зака? Ты только что трахнул его девушку, не так ли?»
Она сделала глубокий затяг, а затем, наконец, передала косяк Чаку.
«Что с тобой, блядь, мужик? Ты, со своими дружками, не смог справиться с одним человеком?»
Чак выпустил дым прямо ей в лицо: