Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2 - Коллектив авторов. Страница 14

Почему я вспомнил сейчас об этом? Я полностью забыл об этом детском приключении — по крайней мере, я много лет не думал об нём.

Хейворд довольно поспешно забрал у меня пилюлю, наблюдая за моим лицом.

— Это было началом, — сказал он после паузы. — Это наркотик. Да, — продолжал он, увидев наше беспокойство. — Я принимал его. О, это не гашиш и не опий — хотел бы я, что это были они! Это намного хуже — я получил формулу из книги Людвига Принна «De Vermis Mysteriis».

— Что? — поразился я. — Где ты…

Хейворд кашлянул.

— На самом деле, Джин, мне пришлось прибегнуть к небольшой взятке. Знаете, книга находится в хранилище Библиотеки Хантингтона, но я… мне удалось получить фотокопии нужных мне страниц.

— О чём это, что за книга? — нетерпеливо спросил Мейсон.

— «Тайны червя», — ответил я ему. — Я видел, что эта книга упоминалась в газетных сообщениях. Это одна из запретных ссылок — у нас есть приказ удалять её из любого сочинения, в котором она появляется.

— Такие вещи замалчиваются, — разъяснил Хейворд. — Вряд ли кто-нибудь в Калифорнии знает, что такая книга имеется в Библиотеке Хантингтона. Подобные книги не предназначены для публики. Видите ли, человек, который написал «Тайны Червя», предположительно был старым фламандским колдуном, который получил запретные знания и занимался чёрной магией. Он написал эту книгу, пока находился в тюрьме, ожидая суда за колдовство. Книга преследовалась властями в каждой стране, в которой её издавали. В ней я нашел формулу для этого препарата.

Хейворд встряхнул пилюли в руке.

— Это… я также могу вам сказать… это источник моих таинственных рассказов. Наркотик оказывает сильное стимулирующее воздействие на воображение.

— Каковы его последствия? — поинтересовался я.

— Это наркотик времени, — сказал Хейворд и посмотрел на нас.

Мы уставились на него.

— Я не имею в виду, что препарат позволяет перемещаться во времени, нет. Не физически, во всяком случае. Но, приняв этот препарат, я смог вспомнить некоторые вещи, которых никогда не испытывал в этой жизни.

— Наркотик позволяет пробудить воспоминания ваших предков, — продолжал быстро и искренне рассказывать Хейворд. — Что в этом странного? Я могу вспомнить прошлые жизни, предыдущие реинкарнации. Вы слышали о переселении душ — более половины населения Земли верит в это. Есть доктрина, что душа оставляет тело в момент смерти, чтобы войти в другое — как рак-отшельник, переходя от одной оболочки к другой.

— Невозможно, — сказал я. Но вспомнил свою странную вспышку памяти, когда изучал одну из пилюль.

— И почему? — задался вопросом Хейворд. — Разумеется, душа, живая сущность имеет память. А что, если эту скрытую, глубинную память можно вытащить из подсознания в сознание? У мистиков прошлого были странные силы и неизвестные нам знания, Джин. Не забывай, что я принял препарат.

— И на что это похоже? — спросил Мейсон.

— Это было… ну, как поток памяти, влитый мне в голову, как движущаяся картина, которая разворачивается… я не могу выразить это более понятным языком.

В первый раз наркотик перенёс меня в Италию. Это было во время правления Борджиа. Я очень хорошо помню это: заговоры, дворцовые интриги, и, наконец, полёт во Францию, где я, или, вернее, мой предок, умер во время драки в таверне. Всё было очень живым, очень реальным.

Я продолжал принимать препарат с тех пор, хотя он не вызывает привыкания. После того, как я пробуждаюсь ото сна — это, как правило, занимает от двух до четырех часов, — мой ум становится ясным, свободным, ничем не связанным. Вот тогда я пишу свои рассказы.

Вы не представляете, как далеко в прошлое простираются воспоминания моих предков. Поколения, века, непостижимые эоны! Возвращение к Чингисхану, обратно в Египет и Вавилон, и, кроме того, обратно в сказочные затонувшие земли Му и Атлантиды. Именно в тех первых первобытных воспоминаниях, в земле, которая существует сегодня только как воспоминание и миф, я впервые столкнулся с этими существами — с ужасом, который вы видели сегодня вечером. Они существовали на Земле тогда, бесчисленные тысячелетия назад. И я…

Вдруг мы снова услышали пронзительный, душераздирающий крик. На этот раз звучало так, словно источник крика был прямо над коттеджем. Я почувствовал внезапный холод, как будто окружающая температура резко упала. Возникла тяжёлая, зловещая тишина, в которой грохот прибоя звучал как огромные барабаны.

На лбу Хейворда застыли капельки пота.

— Я призвал их на Землю, — глухо пробормотал он, опуская плечи. «Тайны Червя» описывали меры предосторожности, которые следует выполнить перед употреблением пилюли — пентаграмма Пнакотика, каббалистические знаки защиты — вещи, которых вы не поймёте. В книге содержались ужасные предупреждения о том, что может произойти, если эти меры предосторожности не будут приняты, в частности, упомянуты эти твари — «обитатели Скрытого мира», так их называли.

— Но я, в конце концов, пренебрёг собственной защитой. Я не предвидел… думал, что смогу получить более сильный эффект от наркотика, если не буду принимать указанные меры предосторожности, и благодаря этому мои рассказы станут ещё лучше. Я открыл врата и вновь впустил их на Землю.

Хейворд смотрел в никуда, его глаза были пусты и невидящи.

— Я совершил ужасный грех своим пренебрежением, — пробормотал он, словно сам себе.

Мейсон внезапно вскочил на ноги, всё его тело трясло.

— Я не могу оставаться здесь! Это сведёт нас всех с ума. До Санта-Барбары всего лишь час езды. Я не могу выносить этого ожидания, зная, что эта тварь снаружи насмехается над нами!

Неужели Мейсон тоже потерял самообладание? Повредился умом? Перед лицом этой невидимой угрозы, чем бы она ни была?

Морские птицы, мираж из водяных капель, люди, возможно, были ответственны за страх Мейсона. Я пытался убедить в этом сам себя.

Но в глубине души я знал, что никакой обычный страх не может привести двух моих товарищей на грань сумасшедшей истерии. И я знал, что ощущаю странное нежелание выходить в эту угрюмую, тихую темноту на пляже.

— Нет, — сказал Хейворд. — Мы не можем… это будет поход прямо в лапы тех тварей. В доме с нами ничего не случится…

Но в его голосе не было уверенности.

— Я не могу оставаться здесь и ничего не делать! — закричал Мейсон. — Говорю вам, мы сойдём с ума. Кем бы ни была эта тварь, у меня есть пистолет. И я в любое время готов пристрелить её. Я не останусь здесь!

Он был вне себя. Не так давно мысль о том, чтобы выйти за пределы коттеджа казалась ему ужасной, теперь он приветствовал это как спасение от мучительного бездействия. Мейсон вытащил из кармана пистолет и направился к двери.

Хейворд поднялся с кресла с ужасом в глазах.

— Ради Бога, не открывай эту дверь! — крикнул он.

Но Мейсон распахнул её, игнорируя Хейворда. Порыв ледяного ветра ворвался в дом. Туман снаружи дома пополз к дверному проёму, вытягивая маслянистые усики и извиваясь, как щупальца.

— Закрой дверь! — крикнул Хейворд, бросившись через комнату. Я сделал поспешный шаг вперёд, когда Мейсон выскочил в темноту. Я столкнулся с Хейвордом и пошатнулся. Я услышал тяжёлый хруст шагов Мейсона по песку… и что-то ещё.

Пронзительный, мяукающий крик. Но теперь он звучал свирепо и ликующе. И ему ответили издалека другие крики, как будто десятки морских птиц кружили высоко над нами, невидимые в тумане.

Я услышал ещё один странный звук и не смог его классифицировать. Он звучал неясно, как крик, который резко оборвался. Ветры с воем проносились мимо, и я увидел, как Хейворд вцепился в дверь, ошеломлённо уставившись на что-то.

Через мгновение я осознал, что Мейсон исчез совершенно и полностью, как будто его унесла хищная птица. Перед нами лежал пустой пляж, низкие дюны песка, и ни одного признака Билла Мейсона.

Я был ошеломлён. Он не мог убежать из моего поля зрения за то короткое время, пока я смотрел в другую сторону. Он также не мог скрыться под домом, потому что дом стоял прямо на песке.