Становление (СИ) - "Amandir". Страница 87

А потом мы дошли до стража этажа.

Это была огромная семиголовая гидра хаоса. Здоровенное тело, как у крокодила, поддерживали короткие когтистые лапы. Чешуя, зеленоватая в свете магических светильников, серое брюхо и жёлтые клыки, торчащие из пастей, производили жуткое впечатление. Да ещё её головы обладали разным дыханием: одна дышала огнём, другая молнией, третья кислотой, четвёртая водой, пятая ядовитым облаком, шестая потокм мелких острых камней, а седьмая мраком.

Благо, гидра не сходила с места, словно была прикована к полу, перегораживая своей тушей проход.

— Ну, и чем нам ковырять эту образину? — спросил Гларм.

— Похоже, у нас проблемы, — проговорила побледневшая Алюэт. — У гидр очень высокая регенерация. Чтобы её убить придётся быстро отсечь ей сразу все головы.

— Дзи, сможешь?

Тёмная эльфийка покачала головой.

— Боюсь, даже с моей скоростью это почти невозможно.

— Остаётся магия? — посмотрел я на Алюэт.

— Ага, магия… — ответила она и принялась поливать тварь всеми известными ей атакующими заклинаниями, включая заключённые в браслете. Вот только гидра успевала регенерировать быстрее, чем эльфийка читала заклинания. Я истратил последний заряд «огненного хлыста», попав твари по морде, но рубец через минуту сросся.

И что делать? Я скептически посмотрел на свои артефакты. Нет, на расстояние удара такой головы подходить не стоит явно — тут даже супер-броня не спасёт — если не задышит до смерти, то разорвёт сразу семью головами точно. Что у нас имелось в запасе ещё?

— А что за заклинание в чёрном камне? — просил я.

— Высшей команды. Ты хочешь использовать его?

— А какие у нас ещё варианты? Лететь в бой, надеясь, что мы успеем отсечь твари все головы до того, как она перемелет всех нас?

Я напитал тело маной Тьмы и Света и взял в руки камень.

— Как им пользоваться? — спросил я.

— Сжимаешь в руке и открываешься ему. Дальше камень сам всё подскажет. Но не стоит это делать, Хоглон! Это сильный шаг ко Тьме!

— Рано или поздно всё равно пришлось бы его использовать. Так хоть с толком его потратим.

Я сжал камень и скомандовал всем отойти назад. Я читал про заклинание высшей команды. Довольно жуткое, даже кошмарное заклинание — разум и тело жертвы блокируются Тьмой, заставляя выполнять любой приказ, даже самый противоречивый.

Я сжал камень сильнее, черпая из него ману вместе с силой. В уме сразу же возникли инструкции, что делать дальше. Я посмотрел на гидру. Она шипела, покачивая головами. С клыков капала кислотная и ядовитая слюна. Вытянув руку вперёд, я мысленно произнёс формулу и отдал команду:

— Умри!

Гидра замерла, посерела, словно из неё вытравили цвета, и, изогнувшись, завалилась на бок с оглушительным грохотом. Даже с потолка что-то осыпалось. Головы гидры разметались по полу.

Камень с лёгким звоном осыпался осколками и исчез в воздухе, а меня заполнила сила! Я мог повергнуть все королевства мира! Я мог взять любую женщину, даже не спрашивая её мнения на этот счёт! Всё было бы моим! Мне даже друзья не были бы больше нужны! Кстати, о них — ведь, это балласт. С ними надо делиться всем, вечно спрашивать их мнения о том или ином вопросе. Ладно Дзинсая — она рабыня и так последует за мной, а вот остальные… Я могу так легко лишить их всех жизней! Пара шагов в овердрайве, пара ударов — никто не скроется! Даже попрыгунчик-полуэльф не сможет вечно прыгать от меня! Да, сейчас всё и решится. О, одна из них что-то кричит. Мне всё равно — она сейчас умрёт. Пожалуй, что первой. Ха, глупый берсеркер, думаешь, ты сможешь сладить со мной? Я даже овердрайв включать не буду. На-ка, получи. Хо, ловкий! Увернулся! А так? О, а это ещё кто? Что за мелкая… Ах, ты, сука! Чёртова рабыня! Гр-р-рах! Пошли прочь! Что ты там кричишь? А? Хог… Хоглон… Я… Не слушай их! Круши, рви, убивай! Вскрой им глотки! Выпусти кишки! Ты же хочешь этого!

Да? Правда? Я этого хочу? Разве? Наверное… Оплеуха одному, затрещина другой, пинок третьему… Лианы опутали мои руки. Вслед за руками торс, шею… От контакта со мной лианы завяли, и я без труда их порвал. Теперь ты не уйдёшь. Схватил за горло. Что это? Блестит. Сверкает… Свет… Нужен свет. Где он у меня был? Не помню… Да и не нужен он мне!

Я закрыл глаза, пытаясь разобраться в ворохе противоречивых мыслей и образов. Они нескончаемым потоком лезут ко мне в голову. Надо отрешиться от всего этого. Недавно у меня получалось…

Погружение вышло быстрее обычного. В моём сознании висела громадная чёрная клякса, колышущаяся и выстреливающая в разные стороны протуберанцы Тьмы.

Нужен источник Света, и я тут же найдя его, начал черпать. Тьма сопротивлялась, пошла новая атака образами и мыслями, но наткнулась на барьер. Воля! Используя её, я начал черпать Свет, всё больше и больше подтачивая кляксу, пока не появилась ясность мышления.

Открыл глаза.

Я держал за горло Алюэт, глаза которой были полны слёз. Остальные тяжело поднимались с пола.

— Тэс…, - прохрипел я, и она поняла меня без слов, начала заполнять меня светом Милосердной.

С трудом и судорогой я разжал когтистые чёрные пальцы, медленно отошёл от остальных и сел к ним спиной. Свет начал заполнять меня целиком, выжигая Тьму, приводя сознание в ясное состояние. Невольно я погрузился в медитацию.

Я отчётливо чувствовал и видел своих друзей. Они приготовили оружие, держали его наготове. Но они ничего не смогли бы им сделать против этой брони, равно как и я не буду ничего им делать. Это опять ты постаралась, да? В ответ разносится тихий шёпот. Смеётся. Сука.

Окончательно сбросив с себя наваждение, я поднялся и повернулся к друзьям. Судя по их лицам, видон у меня не ахти.

— Всё прошло, я снова я.

— Вот, поэтому я и говорила, что нельзя использовать камень! А ты меня не послушал! И… и… и… — Алюэт подскочила и сперва била меня кулачками, а потом просто заплакала. Я прижал её к себе, отметив, что пальцы снова мои, а не когтистые латные перчатки.

— Ну, всё, тише, тише. Всё прошло, — шептал я Алюэт, поглаживая её по волосам, пока она не успокоилась и не отстранилась. — Извини, что не послушал тебя. Извини, что… попытался причинить тебе вред. И вы все тоже, простите меня.

Я склонил голову. В ответ раздалось только неразборчивое бормотание и шорохи. Я поднял голову. Мои спутники окружили меня и испытующе смотрели. Гларм отвесил хорошую затрещину, от которой я не устоял на ногах, но постепенно все успокоились.

— Больше так не делай, — сказал мне Тенрис.

— Больше не буду. Обещаю.

Тенрис пошёл успокаивать всё ещё всхлипывающую Алюэт, а его место заняла Тэсая, взвешивая в руках жезл.

— Эх, дать бы тебе хорошенько по башке, да боюсь не поможет.

И только Дзинсая ничего не говорила. Я встретился с ней взглядом и увидел в её глазах… Страх. Через ментальную связь она ощущала всё то же, что и я. Продолжала ощущать и теперь. И отвела взгляд, так ничего не сказав.

— Как бы то ни было, но путь свободен, — произнёс я, когда эльфийка подуспокоилась.

— Знаешь, манал я такие «освобождения пути», — сказал Гларм. — Ты нас чуть по стенам не размазал! И не такой уж он и свободный — эта ебучая змееголовая хуйня его перегородила своей тушей!

— Этой силе надо найти выход, иначе добром это не кончится! — сказала Алюэт. — И… отдай нам артефакты.

Я беспрекословно повиновался и отдал меч Света и кинжал Тьмы, после чего подошёл к туше гидры и облёк тёмную мощь в физическую силу. Проще говоря, энергию, оставшуюся после использования тёмного камня, я использовал, чтобы сдвинуть дохлую гидру с прохода.

В два рывка мне удалось освободить проём, достаточный, чтобы каждый из нас мог пройти, а заодно выпустил излишки силы и энергии.

А дальше было время трофеев. Я засунул руку сквозь шкуру гидры, извлёк последнюю часть ключа, опять же, золото и несколько вещей — новый жилет для Алюэт, пояс для Тэсаи и перчатки для Дзинсаи.