Игра света (СИ) - Лисова Виталия. Страница 18

Однако мужчина, вместо расспросов, просто вчитывался в текст, иногда подписывая некоторые документы, не обращая на меня никакого внимания. Меня это возмутило, я тут сижу трясусь вся, а он просто делами занимается. Начал бы уже свою экзекуцию, чем раньше тем лучше. Я от скуки рассматривала Дер Иманда. Все жители Империи Химер славились довольно мрачной внешностью, собственно как и их государство, которое все время окружено тонким туманом с нависшими плотной шапкой черными масивными тучами. Но об этом знали не все. Нам был запрещен доступ в их страну, тем не менее они иногда навещали нас, исключительно по своим непонятным делам. Люди вообще ничего не знали о Химерии, кроме того, что все ее жители профессиональные убийцы и очень жестокие хищники, не ведающие милосердия. Лишь мне не только посчастливилось познакомиться с некоторыми представителями данной расы, но и жить несколько месяцев в этом ужасном месте. И если этот секрет станет известен сидящему напротив, меня могут казнить. Вот ведь попала. Была бы возможность, вообще сюда не поступала бы, но рунический факультет остался только в столичном университете, а диплом мне очень нужен. Стараясь забыть о всех своих грехах и не нагнетать обстановку, начала исследование лица ректора. Вроде бы вот он, типичный представитель берсерков: темные волосы, но не черные, как у большинства, доходящие до линии подбородка и эстетично зачесаны назад. Только одна прядка выбилась из композиции, падая на мужественное лицо, от чего захотелось заправить ее назад. Острые скулы и длинный тонкий нос были словно выточены из камня и создавалось впечатление, что я рассматриваю одну из статуй Релрента. Тонкие, изящные губы сейчас были сжаты в полоску, а их изгиб говорил о том, что они редко познавали улыбку. Темные густые брови сведены к переносице, от чего на глаза падала тень, не давая рассмотреть их истинный оттенок. Но я уже познала их изумрудную глубину. Удивительно, обычно химерцы каре- или черноглазые. Вот такие отличия очень редки и что-то значат. Жаль, я забыла что. За размышлениями, не заметила, как меня раскрыли. Сначала обратила внимание на вопросительно вздёрнувшуюся бровь, а потом столкнулась взглядом с Дер Имандом.

Видимо, я исчерпала лимит страха на месяц, иначе как объяснить мое спокойствие в такой неоднозначной ситуации. Слегка наклонившись ко мне ректор лукаво спросил:

— Что, уже не боитесь, адептка? — не успела ответить, потому что нас в очередной раз прервали. Вот ведь вовремя. Обернулась посмотреть на своего спасителя и развернулась обратно к ректору с открытым ртом. Химерец же мученически выдохнул, так, что мне на мгновение стало его жаль, но только на мгновение. И все время, пока трия Маркевич в новом образе с черными губами, темно-синими тенями на веке и с желейными иглообразными волосами, торчащими вверх, плыла к его столу он, закрыв глаза, устало потирал переносицу большим и указательным пальцами. Я же оценивала кожаную куртку с шипами, под которой виднелся короткий красный топ, открывающий слегка выпуклый желейный животик и латексную юбку, облегающую щупальца. Не знаю как ректору, а мне очень понравилось, вот именно такая секретарша и нужна главе нашего университета. Чтобы прямо с порога показать, что вас ждет за следующей дверью. С трудом подавила зарождающийся смех, отчаянно зажевывая губы. Когда же трия заметила меня, то ободряюще подмигнула, кажется. Трудно понять моргает или подмигивает тебе тот, у кого всего один глаз.

Только сейчас заметила несколько толстенных папок, похожих на те, которую принесла я, в руках у желе-женщины. Уронив их на стол с громким звуком она осведомилась, не желаем ли мы выпить чего-нибудь. Я, не зная, сколько еще буду здесь находиться, на всякий случай отказалась. А вот по лицу ректора было видно, что как раз таки желал, но предпочтительно что-то крепкое и легко воспламеняющееся.

Отрицательно мотнув секретарше головой, мужчина все так же не открывал глаза. И как только Маркевич покинула кабинет я услышала шипение себе под нос:

— Вот только узнаю, кто ее на это надоумил… — продолжения это предложение не требовало, оставляя простор для полета фантазии. Я была рада, что женщина не выдала меня, но руки все равно немножко похолодели.

Я отрешенно наблюдала, как еще несколько прядок упало на лицо Дер Иманда. Как он тряхнул головой назад, а потом потянулся левой рукой вверх, желая зачесать волосы. Как рукав черной рубашки натянулся, оголяя запястье и… Сорвалась с места, со скрипом отодвинув кресло назад и схватила ректора за руку. Это были чистые инстинкты и мне понадобилось несколько минут, чтобы обуздать себя. Но дальше пришло осознание. Плевать, что обо мне подумают, плевать что он меня потом убьет. Я должна предотвратить смерть. И это единственное, что имело значение. Не глядя на ошарашенного ректора я крутила рукой в разные стороны, внимательно осматривая широкую полоску кожаного браслета. Не может быть! Я видела такое всего раз и то в книге. Как такое возможно, что в мире все еще существует мастер, способный изготовить нечто подобное, созданное с помощью чистой темной энергии. И судя по силе, которую натянул этот став, ему уже больше двух лет. Обычно смерть при сопротивлении наступает максимум через 3 месяца. А ректор точно сопротивляется, иначе столь сложная руническая комбинация не светилась бы так ярко-красным цветом. Так почему он все еще жив? Ошарашенно уставилась на Дер Иманда, отпустив наконец руку.

— Кхм… адептка Лиати, позвольте узнать, что только что произошло? — но я лишь отмахнулась от ненужных сейчас слов и начала нетерпеливо расхаживать по кабинету, соображая с невероятной скоростью. Так было всегда, если это касалось дела всей моей жизни — руничества. И в этот раз я ушла в себя с головой, сохраняя лишь нотку здравого смысла.

Если принять факт, что все же существуют мастера, имеющие столь невероятную силу, значит нужно сообщить об этом кому-нибудь. Темное руничество слишком опасно и сыграло почти главную роль в прошлой войне. Именно из-за него было принято решение уничтожить все искусство. А вдруг история повторяется? И этот некто сейчас создает оружие массового поражения с помощью своих удивительных способностей? Вот только кому сообщить? Умирающему ректору, который насядет на меня с расспросами о моей ненормальной информированности в запрещенном? Да любого человека заинтересуют как мои знания, так и мои способности. Я ведь тоже, хоть и не мастер уровня неизвестного рунописца, но и мои познания давно перешагнули все разрешенные границы. Однако дать вот так вот ректору умереть я совершенно точно не могла. Что ж делать-то? Пойти на хитрость и подтолкнуть некоторых на поиск человека, способного уничтожить весь материк или струсить и объявить себя сумасшедшей, хватающей ректоров за руки? Конечно, у каждого варианта были свои «но». В первом случае, меня, возможно раскроют и убьют. Во втором варианте умрет сначала ректор, а потом все мы, из-за развернувшейся войны. Думаю, мое решение очевидно. Прийдется открыть маленькую завесу моей грешной жизни, приправляя это крохами лжи.

Решительно развернулась к наблюдавшему за моими метаниями ректору, подошла, опершись руками о его стол и начала:

— Последние два года вы чувствуете засасывающую пустоту на дне энергетического центра, быстро устаете, плохо спите с кошмарами и тем не менее постоянно сонливы? — серъезно глядя в смеющиеся глаза напротив, что начинали слегка расширяться в следствии моей тирады, я выискивала точку влияния руны. Вот тварь, глубоко закопал, не придерёшься. Дер Иманд, тем не менее начал почему-то злиться.

— Что вы себе позволяете? Не знаю, что вы себе напридумывали… — грозно начал он и если бы я не была так сконцентрирована на загадке, то давно бы зажалась где-то в углу, ожидая расправы. Но дело касалось жизни, а ее я очень ценила, даже чужую. Поэтому без страха перебила:

— Это началось после подарка хорошо знакомой вам женщины? И вы до сих пор не можете выбросить ее образ из головы, хотя ненавидите всем сердцем и пытаетесь избавиться от спутавших вас нитей. Пожалуйста, ответьте, от этого зависит ваша жизнь и я все вам объясню, если мои опасения подтвердятся, — моляще взирая на разъеренного мужчину, краем глаза заметила, как его руки сжались в кулаки, а сзади меня что-то начало подозрительно громко трескать. Не обращая внимания, я отчаянно ждала ответа. И он не заставил себя ждать: