Станцуй со мной танго (СИ) - Абалова Татьяна. Страница 63
Вернувшись к машине, незнакомка принялась расхаживать туда-сюда, заставляя тишину вздрагивать от стука невысоких каблуков. Кашемировое пальто туго обхватывало ее большой живот, отчего пуговицы то и дело выскальзывали из своих петель, и девушке, в нетерпении поглядывающей на двери подъезда, приходилось ловить их и застегивать.
Скворцов даже был рад, что оказался на улице не один – незнакомка своим мельтешением отвлекала от тяжелых дум. Но вышедший из подъезда мужчина разрушил и это.
- Глеб! – окликнула его девушка и кинулась навстречу. – Почему так долго? Что-то случилось? Она устроила скандал?
- Ты зачем вышла из такси? Простынешь, - как-то отстраненно, будто находился еще не здесь, произнес мужчина, но встретив тревожный взгляд беременной, поспешил успокоить: - Все хорошо, милая. У нас все хорошо. Идем.
Пара устроилась на заднем сиденье, и машина, оставив после себя удушливый запах отработанного топлива, скрылась за поворотом.
В ночной тишине мысли обрушились лавиной. Скворцов вытащил из кармана сигареты, но, смяв пачку, зло отбросил ее в сторону. Зажигалка Zippo полетела следом.
В голове крутился и не давал покоя один и тот же вопрос: «Кто же ты такая, Глафира Глазунова?».
Только когда чужие руки обхватили его замерзшие ладони, Леонид поднял голову.
Перед ним на коленях стояла Глаша.
- Почему вы здесь? – выдохнула она облачко белого пара.
- Кто ты такая?
В ее глазах скользнуло непонимание.
- Я Глафира…
- Кто ты такая, Глафира?
Он выглядел измученным.
- Пойдемте со мной, вы замерзли, - она встала и потянула за руку.
- Нет, - Леонид покачал головой, отбирая пальцы. – Там слишком много мужчин.
Глафира в удивлении вскинула брови.
- В моей квартире?.. Или в моей жизни?
- И там, и там…
Она дернулась, как от пощечины, но во взгляде Скворцова было столько боли, что Глаша ответила совсем не так, как хотела. Она заплакала. И голосом, который ненавидела, потому что из-за комка в горле он становился глухим, произнесла:
- В моей жизни было всего двое мужчин. Первый - это бывший муж, который только что приходил, чтобы сообщить, что он женится. Вы должны были видеть их… - Глафира торопливо смахнула ползущую по щеке слезу. - Скоро у них родится ребенок. Ребенок, которого хотела я…
Она устало опустилась на скамейку рядом со Скворцовым. Сжала пальцами ворот голубой куртки, защищаясь от стылого воздуха.
- Второй… Со вторым все слишком запутанно… Я влюбилась, а он не дал мне ни единого шанса. Не замечал, даже если я стояла совсем рядом. Поэтому однажды я решилась на обман, и словно воровка откусила от яблока, предназначавшегося другой…
Скворцов повернул голову, но Глаша отвела взгляд.
- У того, второго, есть жена. Красавица.
Леонид сжал челюсти.
- И мне не понятно, почему этот второй сейчас сидит рядом. Кто я для него? Та, которую можно целовать, когда вздумается, а потом забыть, как просто подвернувшуюся под руку женщину? Или та, которую можно окатить волной холода и тут же поманить, соревнуясь за право обладания со своим другом? А может быть моему второму мужчине интересно смотреть, как меня корежит?
Немного помолчала, сглатывая горький ком.
- Так кто же я такая, Глафира Глазунова?
Она с вызовом посмотрела на Скворцова.
- У меня больше нет жены. И нет друга, - его взгляд не дрогнул. - У меня есть только одна женщина, которую я совсем не знаю. Но очень хочу узнать.
- И что для этого надо?
- Время.
- И все?
- И все.
- Сколько?
Скворцов неопределенно пожал плечами, боясь выдать, что ему потребуется вся жизнь.
- Даю две недели, - Глаша поднялась. – Информацию обо мне можете получить у моего отца - офицера МВД, у одноклассника Сафронова – он работает в нашей лаборатории, у бывшего мужа и еще пары незаинтересованных в облагораживании моего образа людей. Контакты я пришлю в офис.
- Как-нибудь обойдусь сам, - улыбнулся Скворцов.
- Нет уж. Вашим источникам я не верю. И не хочу рисковать. Видеть растоптанные в гневе цветы больно.
- Я их просто обронил.
- И купите гантели.
- Зачем?
- Руки тренируйте, чтобы цветы не терять.
Скворцов всю дорогу назад смеялся.
Глава 28. Десять тысяч за тринадцать раз
Рано утром Скворцова разбудил телефон: пришло сообщение, что на почту поступило письмо от «химички».
Сон сняло как рукой.
Распечатанный файл, нехитро названный канцелярским языком «Обязательно к исполнению», содержал в себе лишь пять строк: фамилии, номера телефонов и примечания, дающие определение имярекам.
Первым, как и обещала Глафира, в списке значился Степан Глазунов. Леонид отметил, что с этим собеседником нужно быть настороже: отец Глаши вроде бы входил в состав «заговорщиков», организовавших похищение красного платья и загранпаспорта, но в то же время яростно играл за сборную «Глашкина компашка».
«Двойной агент» - оставил свою пометку Скворцов напротив фамилии будущего тестя.
Вторым шел Сафронов. Леонид вывел: «Синий халат», потому что это было единственное, в чем он не сомневался. Лаборанты и техники, в отличие от «высшего офицерского состава», носили только синие халаты. Белые могли себе позволить лишь Агута и Глафира.
Третьим занимал свое место в списке Глеб Мельников. Бывший муж. Тот самый бугай, что принес тонну роз и расстроил бывшую жену. Скворцов сам видел, как слеза имени несбывшихся надежд текла по Глашкиной щеке. Хорошо, что Глеб женится, иначе Скворцову пришлось бы приобрести ружье. «Гиппопотам».
Четвертой ожидаемо присутствовала Виолетта Романова – психолог, любитель йоги и шеста. Наверняка за подругу мозг китайскими палочками выест. Надо бы не запалиться, иначе поймет, кто предлагал ей нехитрый выбор «жизнь или скороговорка». Вспомнив, как прошелся рукой по выпуклостям этой дамы, Скворцов сделал запись: «Крепкий орешек».
Пятой была женщина, имя которой ничего Леониду не говорило. В примечании стояло лишь одно слово «Враг». У Глашки, этого пушистого белого зайчика, есть враги? Даже бывший муж им не стал, а женщина по фамилии Кислицына стала. Что же такое она натворила?
- Петр Иванович, доброе утро. Пришлите мне личное дело лаборанта Олега Сафронова, и пробейте по номеру телефона Софию Кислицыну. Да еще одну Софию, только уже местную. Хорошо. Жду.
Положив трубку, еще раз пробежался глазами по списку. Вновь поднес телефон к уху.
- Да, Петр Иванович, забыл сказать. Раскопайте мне всю подноготную на Мельникова Глеба. Он бывший муж Глафиры Глазуновой. Уже есть? И? Пожалуйста, пришлите мне собранный материал.
Холодный душ взбодрил, кофе пролилось бальзамом, первая сигарета полетела в ведро. Нет зажигалки, а от газовой плиты прикуривать – себя не уважать. Не настолько сильна тяга. И вообще, пора с пагубной привычкой завязывать. Судя по всему, начинается новая жизнь.
***
Утро Дриза было несколько другим. Он набрался вчера как скотина. Началось все в загородном доме Сулеймана, закончилось в гостиничном номере, где были опустошены все запасы спиртного, какие только мог предложить отель.
- Проклятая Ольга! – прошептал Марк, поворачиваясь на другой бок.
Так тошнить стало еще сильнее, а воспоминания о строптивой любовнице свели судорогой ногу. Вытянув ее в струнку, повертел ступней туда-сюда, кряхтя поднялся и, прихрамывая, поплелся в душевую комнату.
В зеркале увидел бледную кожу, сальный чубчик и воспаленные глаза, под одним из которых светил зеленью синяк – заживающий результат боя с моделькой. Таким себя Марк не помнил лет с пятнадцати. В те давние времена глаза зачастую краснели от долгих компьютерных игр, а жирные волосы были результатом гормонального сбоя. Словно в издевку и в качестве напоминания о некрасивом школьном прозвище, на подбородке наливался малиновым цветом огромный прыщ.
- О, нееет…
На прикосновение мини-вулкан откликнулся острой болью, ясно информирующей носителя, что назревание в процессе, и Дриз вынужден будет мириться с ним еще денька три.