Марья Бессмертная - Жильцова Наталья Сергеевна. Страница 13

А еще вокруг был туман, который, к счастью, не выползал на дорогу, оставаясь в пределах колдовского леса. И от излишней влаги воздух пах землей, прелым деревом и плесенью. Бр-р в общем!

— Я бы этот лес просто перескочил, — неожиданно подал голос Конь.

Учуял мое настроение, что ли?

Соблазн покинуть это мрачное место, конечно, был велик, но я его подавила и твердо ответила;

— Не надо. Будешь скакать — эскорт крутой потеряем, и я ничего разглядеть не успею. А мне интересно, как царство мое выглядит.

Конь дернул головой, поводья звякнули.

— Ну смотри сама. Только учти, за пределами Смородины я уже не смогу так скакать. Всех остальных коней, что ни есть на свете, обгоню, словно ветер, а вот леса перепрыгивать — увы. Нет в тебе магии Кощея, чтобы силой такой меня взамен Источника наделить.

— Да и ладно, — ничуть не расстроилась я. — По расчетам Костопраха, мы и так быстро доедем. Два дня туда, два обратно, с твоей-то скоростью. Ты лучше вот чего объясни: почему ты можешь так далеко от источника находиться в отличие от остальной нежити?

— А он у нас неполноценный, — вмешался в разговор посох. — Он лишь наполовину нежить.

— Сам ты неполноценный, — огрызнулся Конь. — Палка с черепушкой — нашлось чудо света, тоже мне.

Но Яр не обратил на его слова внимания, продолжив:

— Конь Кощеев только наполовину нежить. Нашел царь где-то жеребца богатырского, что уже в жеребячестве зрелых коней ростом и силой обходил, ну и выкупил его. А может, отнял или выкрал, про то мне неведомо. Выкормил, значит, травами колдовскими да прахом склепным. На мертвой воде выпоил и силу магическую вложил. Потому, в отличие от остальной нежити, конь Кощеев и на мертвых землях силу не теряет, и в других собой остается.

— Только менее магически прокачанным?

— Именно так, царевна, — подтвердил Яр. — Какое верное слово ты подобрала.

— Я таких слов тебе тысячу наподбираю, — хмыкнула я. — Если будет интересно.

Несмотря на то что я храбрилась и убеждала себя, что мне, хозяйке, тут бояться нечего, когда лес кончился, все же вздохнула с облегчением. А впереди, на многие километры вокруг, расстилались поля. Самые обычные, если не считать одной детали. Несмотря на то что хмарь на небе рассеялась и солнце сияло в полную силу, здесь, внизу, по-прежнему царили вечерние сумерки, словно свет не доходил до земли, теряя свою силу.

Вскоре мы миновали деревеньку с полуразрушенными домами, перемежающимися с высокими каменными склепами, зачастую даже мраморными и вычурными. Затем проехали через большое кладбище с вывороченными могилами — видимо, для нежити рангом пониже. Взгляд выхватил большую гнилую доску, косо прибитую на дереве. На ней кто-то старательно вывел неровными буквами надпись: «Распродажа! Только до конца месяца! Уникальное предложение! Склепы с увеличенной площадью! Два по цене одного!»

Но вообще, дорога была почти пустой. Пара скелетов, идущих куда-то по своим делам, и упырье семейство, перемещавшееся в одной большой телеге, запряженной скелетом лошади, — вот и все встретившееся мне население.

Яр объяснил это тем, что про наш выезд уже разошлась молва, так что попадаться на дороге Кощеевой дочери никто сильным желанием не горел. А с рыцарями Смерти и вовсе шутки плохи. Решит так из них кто-нибудь, что к царевне проявлено неуважение, поднимет косу и напластает тоненькими блинчиками. Замучаешься потом собираться в одно.

А вот придорожный трактир с завлекательным названием «Тоска смертная» меня особенно заинтересовал.

— А что, разве нежить тоже есть должна? — удивилась я.

— Вообще-то нет, — ответил посох. — Только упыри, пожалуй, до мяса уж больно охочие становятся. Зато вкус чувствуют все. И тут ведь как получается — питается умертвие, так он бодр и весел, что Костопрах твой. А не жрет ничего — ходит словно камнем прибитый. Никакого интереса к жизни не питает. Кому так охота?

Я хотела было спросить, откуда они тут мясо берут, но не решилась. Не уверена, что хочу это знать. Так вот расскажут в красках, потом ночами спать нормально не буду. Вон в носу уже свербеть начало, словно горелым запахло.

Или действительно запахло?

Нахмурившись, я принюхалась и поняла, что мне не почудилось. В воздухе появился все нарастающий запах гари.

— Река Смородина близко, — в то же время сообщил Яр. — Граница Кощеева царства.

— Чего-то не слишком большое оно получается, царство это, — я скептически хмыкнула. — Вон едем всего часа четыре, а уже граница. Расширяться надо, вот что я скажу.

— Да куда ж расширяться, царевна? — удивился Яр. — Ведь мы только там, куда сила Источника дотягивается, жить можем. Так что тут царство наше. А для всего остального у нас данники есть.

— Ладно, тоже мне, Люксембург нашелся, — проворчала я. — Скоро река-то?

— Совсем скоро, — ответил Конь, хватая пастью на ходу какую-то вспорхнувшую с земли птицу и теперь смачно ее жуя. — Буффально фять минуточек и…

— Сначала прожуй, потом говори, — посоветовала я строго. — А то подавишься.

Конь еще активней захрустел косточками, потом смачно чихнул перьями несчастной птахи и наконец сказал:

— Приехали. Вот она, Смородина.

Действительно, перед нами в паре сотен шагов текла река. На первый взгляд. Когда мы подъехали ближе, я узрела черную, вонючую, бурлящую жижу, на поверхности которой то и дело вспыхивали огненные сполохи. И ошалело выдохнула:

— Это что?!

— Река Смородина, — подтвердил посох.

— Река-а?! Офиге… э-э… — вспомнив предупреждение Костопраха, вовремя сама себя оборвала и уточнила; — Конь, ты ведь ее перепрыгнешь?

И вот тут он меня сильно удивил, сообщив:

— Не-а. Не смогу.

— Как это? Почему?

— Потому, что река эта непростая, а колдовская. Ни переплыть ее, ни перелететь нельзя без сильной магии. А магии у тебя нет. Вот был бы Кощей…

— Ясно. Поняла, — оборвала я мрачно. — И как через нее перебираться?

— Только через Калинов мост, — Конь кивком головы указал направо. — Вон он.

Посмотрев туда, я узрела редкие металлические полосы, черные от копоти сверху и красные от жара реки снизу, без перил и сглотнула. Перебираться через нефтяно-канализационный поток по узенькой раскаленной фигне — к такому жизнь меня не готовила!

— Ничего себе мост… а ты через него точно перейдешь?

— Фр-р! Да с закрытыми глазами, — фыркнул тот.

— Вот с закрытыми не надо, пожалуйста, — поспешно отказалась я. — Интересно, кто тот шутник, который эту… это Смородиной обозвал.

— Так не чувствуешь разве, какой смород вокруг стоит? — изумился посох.

— Смород? Смрад? А-а… дошло, — я кивнула. — И, дай догадаюсь, мост тоже с ягодой калиной ничего общего не имеет?

— То медь черная, по-особому закаленная да зачарованная. Сама Медной горы Хозяйка мост сей создала в стародавние времена, — просветил Яр. — Ничто другое здесь не выстоит. Ни одной живой душе, ни пешему, ни конному, через мост хода нет — жар стоит такой, что испепелит сразу же.

Я снова сглотнула и нервно огляделась. Отряд рыцарей Смерти терпеливо стоял шагах в десяти от нас, ожидая, когда я наберусь смелости и перееду, наконец, мост.

Смелость пока не набиралась. Напротив, желание путешествовать как-то стремительно исчезало. Зато очень захотелось вернуться обратно во дворец. Может, и вправду? Защита тут хорошая, своими глазами убедилась. Скатерть-самобранка есть, плюс сокровищница…

«И куча нежити, — напомнила я себе. — В свой мир я тоже переместиться без помощи не смогу, а всю жизнь провести среди нежити — то еще удовольствие. Нет, придется ехать».

— Ладно, — я глубоко вздохнула. — А почему вы решили, что мост нас не испепелит?

— Я ж конь царский, — напомнил Конь. — Во-первых, я наполовину нежить, а во-вторых, у меня подковы зачарованные. Так что как раз у нас проблем с перемещением точно не будет. Лучше побеспокойся о том, что по ту сторону реки ждет.

— А что нас ждет?