Коронный разряд - Ильин Владимир Алексеевич. Страница 63

Во всяком случае, все имеющиеся у нас темы мы уже обсудили. Например, причину, по которой я заранее не занял место на площади, как двумя днями ранее — мол, сейчас туда просто не подойти, а если пробираться силой, не ровен час, можно кого-то задавить. Тот самый случай, когда единожды оказанную услугу хотят превратить в обязанность: у некоторых это получается неосознанно — просто так устроены и привыкли мыслить.

Проще проигнорировать, указав на самую главную причину, почему я тут, в тени яблонь, на принесенном с собой плетенном кресле, а не там, на пятачке перед металлическими штырями, до которых двумя днями ранее никому не было интереса.

Все дело в том, что пространство перед главным входом напоминало стратегическую высоту времен очередной феодальной смуты — то ее займут одни, то продавят, оттесняя в сторону, вторые, то накатят дружной и галдящей волной третьи, раздвигая конкурентов клином взволнованной родни. Чувство неопределенности требовало ответов, причем — чем быстрее, тем лучше, и если не получается немедленно — то хотя бы узнать в первых рядах.

Естественно, никаких высокородных в толпе — эти внезапно вспомнили, что для решения проблем существуют слуги, и вообще их появление — милость для окружающего мира, а не часть банальной повседневности. Хотя группа репортеров, скучавшая на краю площади, явно об этом сожалела, настроившись на былое изобилие. Разве что изредка щелкали затворы фотоаппаратов, поймав в объектив симпатичную девушку, коих тут было немало. Но это не для работы, для души…

Вывод: никакого смысла ожидать, теснясь в обильно потеющей толпе, оттаптывающей ноги друг другу, не было. Один только урон здоровью и внешнему виду.

— Что ж они результаты-то не выносят… — Остановился все же Артем на месте, заложив ладони за спину и легонько раскачиваясь с пятки на носок.

— Да присаживайся уже, — указал я на точно такой же шезлонг рядом с собой.

Всего их было два. Кроме того, присутствовал пластиковый столик с пакетированными напитками, несколько сумок на траве рядом со всяким разным — габаритами от бытовой холщовой сумки до серьезного на вид баула, поставленного по левую руку от меня. Сам я предпочел так же левый край, поближе к площади, чтобы силуэт товарища по соседству не загораживал вид. И да, я подготовился.

Разумеется, можно было бы разместится куда скромнее — например, заранее забронировать одну из скамеек. А потом почти сразу же ее освободить, под укоряющие взгляды старшего поколения. Потому что как иначе?

В общем, скамеек мало, желающих много, а вот шезлонги — уже частная собственность, что признали даже городовые, спрятав скромную взятку в широких ладонях. Хотя взгляды из толпы все равно были самые алчные — но пока что их обладатели ходили кругами, как тот откормленный кот возле воробьев: вроде бы и необходимости особой нет, но хоть из принципа…

— Я лучше постою, — скептически оглядел Артем конструкцию шезлонга.

— На, читай, — протянул я ему бумажку, до того лежавшую в кармане белоснежной безрукавки.

Теплая погода заставила расстаться с душными пиджаками и меня, и Артема. В остальном же дресскод соответствовал торжеству и мрачности момента — такой же черно-белый, как и вчера.

— Это чего? — принял он сложенный пополам листочек, разворачивая и тут же вчитываясь.

— Сертификат качества на лежак. Триста килограмм допустимой нагрузки, гарантия производителя! — Озвучил я то, что было написано перед его взглядом.

— Ну, может быть, — признал он неохотно, завершив читать, и с легким скепсисом оглядел конструкцию.

— Что значит «может быть»? — Возмутился я. — Видел синюю печать ОТК? А производителя?

— Да я как-то брал один похожий в аренду… — Буркнул Артем, все же осторожно приседая на конструкцию. — Потом частями возвращал…

Та жалобно скрипнула, но все же не бросила тень на фамилию мастера-приемщика. И даже после того, как нагрузка равномерно распределилась по площади, выдержала с достоинством. Разве что было еле слышно, как ножки шезлонга медленно утопают в мягкой земле…

— Так, это была плохая идея, — почувствовал движение грунтов под собой Артем.

— Спокойствие! — Осадил я его. — Сваи глубоко не уйдут. То есть, ножки.

— Оно еще погружается… Хотя нет, вроде все. — Поерзал немного друг, с легкой опаской прислушиваясь к ощущениям.

— Теперь под тобой объект капитального строительства. Не подавай виду — у нас разрешения нет, а штрафы дикие.

— Да ну тебя, — чуть нервно фыркнул Артем, осторожно дотягиваясь до литровой упаковки сока с зацепленной сбоку пластиковой трубочкой и так же медленно возвращаясь обратно. — Хотя, спасибо. — Все же признал он удобство, делая первый глоток. — Комфортно. Только все равно странно, что приходится ждать.

— Восемнадцать минут до половины двенадцатого. — Сверился я с экраном небольшого сотового телефона — на этот раз обычной серой «звонилки».

Основной телефон был выключен и дожидался в машине. Потому что не стоит давать подсказки соответствующим службам, храня личный и рабочий телефоны в одной точке.

— Но в прошлый раз вынесли даже раньше! — Возмутился Артем.

— Тихо, — шикнул я на него, реагируя на тихую вибрацию входящего звонка кнопочной трубки.

Ну наконец-то!

— Але? Слушаем!.. Ах, каков подлец!.. Какая квартира?.. Немедленно! Ожидайте!

Отключился, умиротворенно положил телефон на столик и забрал оттуда свою упаковку сока.

— Это кто? — Не удержался от любопытства товарищ.

— Да так, — отмахнулся я.

И тут же был вынужден отложить сок и отвечать на новый вызов.

— Але! Да, полиция. Так-так-так. Квартира? Разберемся, гражданочка! — На этот раз чуть более грубым, уверенным голосом произнес я и нажал на отбой.

— Максим?

— Да что такое-то! — Возмущенно отреагировал на новый звонок, последовавший практически сразу. — Пожарная служба слушает! Так! А мы тут причем?.. Десятый этаж? Лестницу вам подать? Никак невозможно!.. Я прекрасно слышу, кто вы! Но все экипажи заняты! Именно! Снимают любимого кота графа Шереметьева с дерева!.. Вот и жалуйтесь графу!..

— Ну и хамство, — поделился я с другом, возмущенно откидывая трубку на шезлонг рядом с собой.

— Максим!

— Что? А, да это Ника, — отмахнулся я. — Я ей дверь заварил.

— Нет, не то, чтобы я хотел ее защитить, но… — Скорее, с любопытством, чем с осуждением протянул друг.

— Это самооборона! — Категорично постановил я. — Двадцать минут назад она заказала такси до университета. Считаю это прямым и недвусмысленным доказательством акта агрессии.

Потому что проигранный спор вообще не влияет на ее желание испортить мне жизнь. Наоборот, значительно усугубляет. А тратить выигрыш на банальное «не мешай мне поступить» — пф…

— Я так понимаю, она уже поняла, что такси не приедет. — Хмыкнул Артем. — И насчет двери — тоже. Только чего она тебе звонит?

— А я все ее звонки на свой номер завел.

— А я смотрю, она у тебя не очень умная.

— Да нет, умная. Наивная просто, доверчивая. — Даже с некоторой теплотой отозвался я.

И телефонная трубка ожила в очередной раз.

— Так… — С любопытством хмыкнул я. — Ну не в службу газа же звонит… Алло?..

— Привет, пап, — раздался тихий и подавленный девичий голос в трубке. — Я не хотела тебя беспокоить… Я действительно думала, что справлюсь… Просто сейчас это зашло слишком далеко…

— Что случилось, солнышко? — Постарался изобразить я мягкий баритон ее отца и заботу в голосе.

Но вместо ответа отчего-то получил настороженное молчание. Где я мог провалиться?! Прозвище?!.. — вспыхнула догадка.

— Ласточка, почему молчишь? Радость моя? Котенок? Ягодка? Зайчик? Малыш? Принцесса?… Бусинка? — Осторожно предположил я.

— Максим, скотина, это ты?

— Тигренок?

Звонок оборвался под звук удара пластика о бетонную стену.

— Сами звонят, сами трубку бросают, — буркнул я, убрав телефон.

А затем, не удержав порыва любопытства, вернул обратно, тут же набирая по памяти одиннадцатизначный номер.