Эннера (СИ) - "Merely Melpomene". Страница 105

— Этим гадким насекомым, как бы они не назывались, я нравлюсь определенно больше. Наверное, тлай вкуснее, чем доа, — пожаловалась Мира, отмахиваясь от очередного назойливого кровопийцы.

Наглости и упорству маленьких крылатых тварей можно было только позавидовать. Не спасала ни одежда, которую принес из замка на Эннере Ллэр, ни умело разведенный им же костёр, хотя предполагалось, что плотная материя и едкий дым — лучшая защита. Мира в который раз раздражённо и совершенно напрасно взмахнула руками, отгоняя летучих садистов. Ощутимой пользы от резких телодвижений не наблюдалось, как и от попыток унять зуд от укусов. Наоборот, чем больше чесала кожу, тем сильнее хотелось. Она обреченно выдохнула, мысленно признавая собственное поражение в неравной борьбе с фауной Нэшты. Укуталась в джинсовую куртку, натянув полы на согнутые и прижатые к груди колени до самых пяток. Пробурчала, покосившись на сидевшего рядом Ллэра:

— Неработающие способности — это какое-то последствие или вам всегда так везло?

— И то, и другое, — отозвался Ллэр. — Раньше всё вполне работало, хотя среди нэш крайне редко рождались люди с психокинетическим даром, кто его знает почему. Может, те же доа постарались тридцать тысяч лет назад, шандарахнули первым экспериментом, зацепили, может, природа посчитала, что так будет лучше. Нет, у нас, конечно, хватало всяких там экстрасенсов и гадалок, но в девяносто девяти случаях из ста они оказывались или просто шарлатанами или умелыми психологами, досконально знашими язык тела, — он прихлопнул очередного комара, щелчком пальцев отправил то, что от насекомого осталось, в темноту. — Кстати, у нас раньше существовали всякие мази-кремы-спреи и прочая химия, но, честно говоря, мне оно никогда не помогало от этой дряни.

— Ладно, буду фантазировать, что могла бы сделать с этими кусачими уродами.

— Не сдерживай полёт фантазии, — Ллэр ухмыльнулся. — Нам ещё повезло, что здесь сейчас осень…

— Осень — это?..

Он удивлённо вскинул брови, чертыхнулся.

— Время года. Надо же… Я совсем забыл о вашем климат-контроле… Повсеместном. Здесь, на этих широтах — четыре времени года. Лето, когда тепло и даже жарко, все зелёное, яркое, потом — осень, переходное, когда становится холоднее… Листья опадают… — он засмеялся. — Никогда не думал, что мне придётся объяснять подобное… В общем, потом идёт зима — когда мороз и снег… Ты ведь и о снеге не слышала?..

— Слышала. Представляю в теории. Он — белый. На вершинах гор, так? — Мира улыбнулась, встречаясь с Ллэром взглядом. — Неправильно? Лучше расскажи сам, раз уж мы именно здесь собираемся жить. Мне необходимо морально подготовиться к таким переменам.

— Про снег? Он холодный… ледяной. Он, кстати, есть и на Эннере, только далеко от Бэара. Могу показать. Чтобы подготовилась. Шубу придётся купить. Настоящую, тёплую, меховую, — Ллэр посмотрел на озеро. — Температура воздуха опустится настолько, что оно замёрзнет. И заметь, без вмешательства термостатов, запущенных на охлаждение. Страшно?

— Любопытно, — Мира проследила за его взглядом. Попыталась представить, как будет выглядеть замерзшее озеро, но воображение отказалось помогать. Слово «шуба» тоже ничего не говорило. Она не стала спрашивать. Надо купить — значит купит. И шубу и всё остальное, потому что неожиданно для себя поняла: она хочет здесь остаться, хочет здесь жить. В этом мире, с Элем. С поющими лягушками и настырными комарами. И со всем остальным, что ещё предстоит узнать о Нэште. Посмотрела на Ллэра. — Ты когда-нибудь строил дом?

Он покачал головой.

— Так, здесь… нет. Но кое-что об этом знаю, умею. Учти, он будет одноэтажным, потому что нагнать сюда многолюдную бригаду строителей не получится, да и… Высокие дома требуют глубоких фундаментов, а этот мир не позволит вгрызться ему под землю, — Ллэр помолчал, будто подбирая слова: — Он находится в постоянной регенерации, что ли… Естественным процессам — да, искусственным — нет. Я не уверен даже, что хоть один из прибитых комаров по-настоящему сдох, а не воскрес где-то там в траве.

— Это как? — только и смогла выдохнуть Мира. — Опять вечность?

— Нет, нет. Нам — так точно нет. Мы здесь — почти как люди. Если не брать в расчёт редкие выходы-входы. Но природа… Вот, смотри, — он вытащил из охапки сваленного рядом хвороста длинную палку, сунул её в огонь. Подождал, пока та загорится. — Ветки — они как бы уже мертвы, я не ломал их, а только собрал в лесу. Поэтому они горят. Но если… — Ллэр пересел чуть в сторону, поднёс огонь к траве, — если поджечь то, что ещё живёт… — стебли вспыхнули, легко, быстро, тут же потускнели, остались тлеть. А потом, стоило огню погаснуть совсем, выпрямились и зазеленели снова. — Будет вот так. Начнем рыть яму для фундамента — итог не предсказать. Может выроем, и всё будет в порядке, а проблемы начнутся после, может — земля не даст сразу. А комары — сдохнут, когда придёт их час. Хотя… не знаю. Не ставил подобных экспериментов.

— Расскажешь про те, что ставил? И про Урсейю. Ты обещал, — напомнила Мира. Теперь она хотела знать про Нэшту всё. И лучше, если сразу.

Ллэр вернулся на свое место возле костра, помолчал. Потом шумно выдохнул.

— Урсейя… она была одним из тех экспериментов. Точнее — его последствием. Наш мир развивался совсем иным путем, чем Актарион или Эннера. Я не думаю, что Нэшта когда-либо вышла бы за пределы своей реальности. Параллельные миры для нэш были вымыслом, слои, Надпространство — таких понятий вообще не существовало. Телепатия — сказки, телекинез — фантастические романы. Я говорил, у нас практически не рождались одарённые необычными способностями люди. Но всё-таки появился Алэй, а следом — я. Роми считает, что я сильнее него, и сейчас это так, но раньше… Ты же помнишь, я рассказывал, что он явился к моей матери уже после похорон? Думаю, она даже не понимала, как оно вышло. Сон, призрак, который дарит прощальное чудо… Если бы я не был так на него похож, наверяка поползли бы слухи, но ты сама видишь… В общем, он сделал то, что никто до него и никто после. Сумел зачать ребенка уже практически будучи атради. Бог его знает, может, уже тогда что-то в нашем мире изменилось. Может — было иным всегда, и потому позволило. Но, как бы там ни было, это дало мне основания полагать, что раз я уникален, то могу пойти дальше. Мы — можем. Алэй не всегда был ярым противником экспериментов. Когда-то он тоже верил, что поскольку есть я, мы способны на… что-то, — Ллэр покачал головой. — Я иногда сам не могу понять, вспомнить, как, откуда эти мысли зародились в наших умах, в каком горячечном бреду я решил, что имею право попробовать. Не зная толком ничего ни о генетике, ни о биохимии, ни о мутациях или чем-либо ещё. На фига…

Мира не стала спрашивать, что именно он сделал. Примерно догадывалась, что услышит в ответ. Как и о причинах, побудивших Ллэра желать ребенка. Всё просто — обычная история. Скорее всего, через какое-то время пресытился способностями и новыми возможностями атради, влюбился, захотел, чтобы всё было как у «людей» его родного мира: семья, дети… Только образ жизни «пленников Тмиора» такой непозволительной роскоши не предусматривал. И тогда Эль со свойственным ему упрямством бросился доказывать себе и всем остальным, что сможет изменить правила.

— Расскажи мне о ней, — попросила она. Невольно улыбнулась, перехватив его удивлённый взгляд. — Клянусь не устраивать истерик и сцен ревности. Я, правда, хочу знать. Ты вряд ли поймёшь, но для меня это очень важно… — Мира замолчала. Передумала говорить, хотя собиралась — она ни капельки не ревнует. Наоборот, рада существованию той девушки в прошлом, ради которой он бросился экспериментировать, потому что это доказывает, что когда-то он всё же хотел и мог и пытался быть с кем-то… И не просто быть. А значит, у них тоже есть шанс. Прикоснулась к его руке, ласково сжала ладонь. — Как её звали?

— Унали. Её звали Унали, — он помолчал. — Первые лет пятьдесят я был похож на наркомана в экстазе, которому хочется ещё и ещё. Я столько получил, и столько ещё мог получить. Узнать, попробовать. Я видел перед собой безграничные возможности и бесконечное время. Только и делал, что мотался по мирам, учился, впитывал, всего понемногу… Даже проверял, как далеко заходит моя неуязвимость. Знаешь, я ведь к тридцати годам излазил Нэшту вдоль и поперёк, всё искал что-то, сам тогда не понимал, что. Не находил. Деньги были, забот никаких, на будущее плевать. Вот когда закончатся, тогда и… — он хмыкнул. — Потом, когда появилась Роми, когда я узнал об отце… Сделал вывод, что на месте мне не давали сидеть гены. Сразу вбухал немалую сумму в то, чтобы узнать, из какого теста состою сейчас, пока ещё человек. Никто ничего не нашёл. Никаких аномалий, особенностей, свойств… Роми меняла меня, я тратил всё больше и больше на отслеживание этих изменений, но ничего. Теперь понимаю, что технологии моего мира просто были не достаточно развитыми. Возможно, Таль смогла бы найти то, что не удалось тем, кому я платил. Но это уже не имеет значения. И… в общем, когда я приближался к первой сотне — мне всё это вдруг надоело. И я захотел домой. А там…