Эннера (СИ) - "Merely Melpomene". Страница 49

Во второй раз, там, на скале, в самом конце — она тоже не испугалась. В тот момент, когда ещё в воде перестала чувствовать горячие руки Адана, когда, глядя ему в глаза, увидела лишь дымку, когда всё вспыхнувшее желание, возбуждение, восторг свернулись тугим комком в ноющую тяжесть в животе, а воздух обернулся кислым удушающим туманом — тогда да, ей было страшно. Но она не верила в собственную смерть. Они ведь бессмертны. Почти боги. Она была всегда. Она будет всегда. Смерть для неё не существовала, угроза не существовала…

И даже в последний миг, когда удушье сменилось сладким запахом цветов, проникающим в каждую клетку, когда сиреневый мир стал ослепительно белым, когда она поверила, что конец действительно существует — ей всё так же не было страшно. Последняя мысль — чёткая, яркая — резанула, как игла: можно что-то не успеть, не узнать, не почувствовать, это больно — до крика в немом горле… Это совсем новое, неизвестное ей сожаление…

А потом всё вернулось. Рядом был Ллэр. И Мира. И где-то недалеко — Адан…

Роми быстро пришла в себя, ещё быстрее привела мысли в порядок, выкинула из головы все непонятные ощущения, которым нет названий. Ничего ведь не произошло. И смерти как не было, так и нет. И конца нет.

И вот теперь она сидит на длинном обеденном столе, скрестив ноги под собой, смотрит на уплетающую вторую порцию мяса с овощами Миру и думает не о том, что с ними произошло. Не о странных Тенях, способных на то, что казалось невозможным в принципе, не о девчонке, что переплюнула по способностям всю их троицу вместе взятую. Не о Ллэре и его поисках, происках и планах, которые, в какой-то степени, и привели её на ту скалу, не о Таль, к которой Адан и Ллэр отправились за ответами… Не об удивительной фиолетовой Луне. Уж тем более не о том, чему им с Аданом так немилосердно помешали…

Она пытается вспомнить, что было ещё. За миг. За полмига. В момент… Пытается понять Ллэра и Алэя так, как никогда не понимала раньше, хотя думала, что знает всё. И чувствует себя так, как должно быть чувствуют себя дети, ничего несмыслящие младенцы… Нет, хуже — самоуверенным идиотом.

— Тебе не обязательно со мной сидеть, — нарушила молчание Мира, отодвигая пустую тарелку. — Я могу сама… дальше… — голос непривычно тихий, без язвительных ноток.

— Я… мне не сложно, — не получилось сказать, что одной ей оставаться совсем не хочется.

— Ладно, — Мира улыбнулась, потом нахмурилась. — Я понимаю, что не лучшая компания, — и снова улыбка. — Но лучше, чем ничего. Спасибо, — она опять нахмурилась, напряглась. Стала похожа на ту, что Роми встретила в Плеши — напуганную, но готовую за себя постоять. — Если хочешь, могу уйти.

— Куда?.. За…чем? — Роми удивлённо моргнула. — Ты… нормальная компания, — покачала головой и тоже попыталась улыбнуться. Вероятно, в этот момент она и сама была чем-то на неё похожа. — Не надо уходить…

— Тогда рассказывай что-нибудь… Говори… Всё равно что, только не молчи. И так страшно, — попросила Мира. Посмотрела по сторонам, будто что-то искала, встретилась с Роми взглядом. — У тебя есть что-нибудь выпить? Кроме воды? Мне бы, кажется, не помешало…

— Чай, кофе, сок, энергетики, вино, крепче вина… — Роми перечисляла и разглядывала столовую. Нет, если они действительно начнут пить, то отсюда лучше убраться. Самая маленькая, самая уютная из всех, в которые они могли попасть в поисках съестного, она могла вместить человек сто за обеденным столом, а потому не располагала для расслабленных посиделок. — Коктейли из опиатов… всё вместе… — она вдруг увидела округлившиеся глаза Миры, улыбнулась уже естественнее, — здоровью атради нельзя нанести вред, поэтому мы не ограничиваем себя в низменных экспериментах. Даже сказать, что сопьюсь я с вами — язык не поворачивается!

— Из опиатов не надо. Я и без них заглюченная. Чего-нибудь попроще… Чтобы расслабиться и не думать, куда меня снова швырнет или ещё какая-нибудь фигня случится.

— Лучше бы не швыряло, — Роми спрыгнула со стола. — А то я тот ещё спасатель.

За спиртным, к удивлению, далеко идти не пришлось. Она уже настроилась петлять с Мирой непослушными коридорами Замка, но вход в небольшую холодильную кладовую обнаружился тут же, напротив столовой. Замок то ли был благодушно настроен помочь им напиться, то ли им просто сегодня везло.

— Прошу. — Зажёгся неяркий свет, выхватывая ряды, уставленные всевозможными бутылками. — Градус по возрастающей. Здесь есть ещё винные погреба, но путешествие по Замку — небольшое удовольствие. А переместиться…

Перемещаться она почему-то боялась и не сразу себе призналась. Почему-то хотелось свести использование способностей к минимуму.

Мира протянула руку, одна из бутылок на предпоследней сверху полке зашевелилась, оказалась в воздухе, но не долетев до ладони, рухнула на каменный пол и со звоном превратилась в осколки.

— Ой… Давай лучше ты, а то я вам тут всё разнесу, — она виновато покосилась на бурую лужицу у ног. — Что-нибудь не очень крепкое. Снять напряжение.

Роми растеряно уставилась на осколки, потом тоже вскинула руку. Бутылка и не подумала прыгать, но и не удивительно — телекинез в стенах Замка, да и вообще на Тмиоре, не работал. Похоже, на Миру этот закон не действовал.

Пришлось взять совок, веник, осторожно смести битое стекло.

— Наверное, это была плохая идея — выпить, — прислонившись к косяку, пробормотала Мира. Вздохнула, сунула руки в карманы джинс. — Или надо сразу опиаты, чтобы вырубило надолго.

— Это абсолютно нормальная идея. Проблему не решит, но полегчает. А вот опиаты… вероятно, действительно не стоит… По крайней мере, без дополнительных наблюдающих за экспериментом, — Роми избавилась от стекла, вернулась. — Кстати, если хочешь поэкспериментировать. Мы, конечно, можем… Тут есть несколько тренировочных залов. Я попрошу…

Осеклась, сообразив, что вряд ли их обеих погладят по головам, если они введут в курс дела ещё с десяток «родственников», даже в качестве подстраховки. Не то чтобы остальные атради тут же проявят несвойственное им любопытство и потребуют прямого и полного участия в дальнейшем, но зачем создавать провокационные ситуации?

— Не…е надо… — запинаясь, проговорила Мира. — Я боюсь. Лучше не думать. Хотя бы пока они не вернутся.

Роми поймала себя на мысли, что отсутствие Ллэра и Адана вызывает неясную тревогу. Казалось бы, что может противопоставить Таль таким, как они? Даже учитывая то, что она сделала с Мирой, всё равно — ничего. И всё-таки:

— Надеюсь, они там без приключений, — Роми взяла с полки пару бутылок. Бокалы у неё имелись в комнате. — Идем?

Синий коридор первого этажа, куда выходили столовая и кладовая, закончился быстро, но не лестницей, к которой была готова Роми, а узким проходом в коридор бежевый. Жилой. Старшего крыла.

Она замерла, уставившись на невысокий порожек. Будто здесь должна быть дверь, но её сняли с петель, и петли сняли, и косяки дверные тоже вырвали, а стены отшлифовали. Но неправильное ощущение наличия двери осталось.

Кажется, стоило не только воздерживаться от использования способностей. Возможно, не стоило даже в Замок возвращаться. Вдруг многомерное чудовище взбеленится, как море Истока? Пока всё обходилось, но! Сначала они лёгкостью вышли на столовую, потом тут же отыскали кладовую. Если теперь так же быстро доберутся в комнату… Замок никогда не был настолько благосклонен к чужакам. Или Мира перестала быть для него таковой?

Роми вздохнула, пропустила её вперёд, поспешно шагнула следом. Оглянулась. Проход за спиной исчез, будто никогда и не существовал. А искомая дверь оказалась первой по коридору. В этот момент Роми чётко поняла, что беспокойство перерастает в то, что обычные люди назвали бы паранойей.

— Ты одна живёшь? — спросила Мира, когда Роми посторонилась, приглашая войти.

Чуть было не спросила — с кем же? Проговорила с улыбкой:

— Чувствуй себя как дома, — она прошлась по комнате, поставила бутылки на низкий круглый столик. Хотела пойти сразу за бокалами, но остановилась на полушаге. — Я… Мы очень редко живём с кем-то. Мы… — Атради считали себя одной большой семьёй. Роми всегда казалось, что при этом все они — одиночки, хоть и не одиноки. Чувство одиночества никогда не посещало её. Она не понимала, что это. То самое, тоскливое одиночество, которое граничит со страхом и болью. Которого так боятся люди. Быть самому по себе для каждого атради так же естественно, как не задумываться о том, что такое конец. — Пары, конечно, возникают. Вот взять к примеру, того же Маррена. Я говорила тогда, в Плеши, что с вечеринки… Ты садись, что ли… Или сейчас… погоди.