Печать Тора (ЛП) - Лёвенштейн Карола. Страница 24

Даже сквозь воду я слышала их пронзительные крики. Они были злы и боролись, чтобы вовремя добраться до меня. Мимо меня пролетело несколько кинжалов. Но они не могли превозмочь сопротивление воды.

Проплыв, я исчезла в двери, с грустным вздохом Адама в ушах. Затем начала падать вниз, тяжело дыша, отплёвываясь, совершенно потеряв ориентацию.

— Сельма? — знакомый голос разбудил меня, напомнив мирные дни в саду, домашнее варенье и утешительные слова.

Я открыла глаза и посмотрела в обеспокоенное лицо бабушки.

— Где я? — спросила я, пытаясь встать. — Что случилось?

— Это ты должна мне объяснить, — укоризненно ответила бабушка. — Ты в моём кабинете в ратуше. Господин Лилиенштейн позвал меня, потому что нашёл тебя без сознания и с огромной рваной раной на голове посреди рыночной площади Шёнефельде.

— О, господи, — с беспокойством сказала я, хватаясь за лоб.

Действительно, он был обмотан толстой повязкой. И вообще, я чувствовала себя странно встряхнутой. Моя мокрая одежда прилипла к телу и была в крови. Порез на плече бабушка, видимо, ещё не обнаружила. Но она последовала за моим взглядом и страдальчески вздохнула, когда увидела следующую рану.

— Где ты была? — повторила она немного грубее.

В этот момент я услышала громкие шаги за дверью и испуганно вздрогнула. В туже секунду я почувствовала тёплое покалывание в животе. Его присутствие не облегчит ситуацию. Адам будет вне себя от гнева.

Дверь распахнулась, и Адам ворвался во внутрь, за ним по пятам следовал Торин. На лице Адама читался безграничный гнев, и бешеная решительность возложить на кого-то ответственность за случившееся.

Но когда он увидел меня, лежащую здесь, мокрую и окровавленную, с огромной повязкой на голове, его выражение стало мягче, и тревога за меня взяла верх.

— Как такое могло случиться? — спросил Адам, бросаясь ко мне. В его тёмных, синих глазах я увидела чистое отчаяние.

Я переводила взгляд то на Адама, то на бабушку, то на Торина, туда-сюда. Торин закрыл за собой дверь и смотрел на меня, по меньшей мере, с таким же нетерпением, как Адам.

— Морлемы застали нас врасплох на вилле дель Маре, — начала я тихо, пока бабушка разрезала мой пуловер и обрабатывала рану на руке. — Они ждали, пока Ширли и Лоренц исчезнут в дверях, а затем набросились на меня.

Немного помолчав я вздохнула.

— Теперь это официально. Они хотят меня убить, чего бы это ни стоило. И они охотятся за мной, где бы я ни была. Это значит, что они напали на нас в Линкольнвилле, потому что там была я, а не потому, что это тот Линкольнвилл, возле которого Бальтазар держит в плену похищенных девушек.

Адам кивнул, плотно сжав губы.

— Как ты попала в воду? — напряжённо спросил он. Затем вскочил и начал ходить по комнате туда-сюда, снова и снова проводя руками по волосам. — Я чуть не умер от страха. Я имею в виду, я вижу тебя глубоко под водой, над тобой примерно сотня Морлемов, а перед тобой эта чёртова фиолетовая дверь, а затем всё становится чёрным, и я теряю с тобой контакт.

— Всё закончилось хорошо, — ответила я. — Дверь снова меня спасла, как раз в самый подходящий момент. Видимо, она выплюнула меня прямо посреди рыночной площади, а затем снова исчезла. Я всего лишь неудачно приземлилась, потому что вынырнула из воды головой вперёд.

— И ты всё ещё не знаешь, кто посылает эту дверь? — бабушка обвязала моё плечо повязкой, а затем начала наспех сушить одежду.

— Я абсолютно не представляю, кто это может быть, — ответила я. — Но она ещё раз спасла мне жизнь.

— Это и впрямь полное сумасшествие, — ответил Торин и подошёл ближе. — Я ещё никогда не видел столько Морлемов в одной куче. Чаще всего, тех, что мы отслеживаем, не более двух или трёх.

— Тогда мне, видимо, повезло больше, — ответила я, вставая с лежанки. — Вначале их было восемь, а после того, как я убила пятерых, Бальтазар, очевидно, послал подкрепление.

Торин смотрел на меня распахнув глаза.

— Ты убила пять Морлемов?

Адам зашипел.

— Я до сих пор думал, что на вилле дель Маре безопасно. Там Молремы ещё не осмеливались появляться.

— На это место не наложено изгоняющего заклинания, — сказала бабушка, убирая травы и перевязочный материал на место. — Изгоняющее заклинание должен назначить примус. Намного интереснее то, как на это нападение теперь отреагирует примус. Ведь были свидетели.

— В любом случае, он не задействовал Чёрную гвардию, — сказал Адам. — Адмирал ни о чём не знает.

— Он послал свою личную охрану, — сказал Торин. — Я говорил с Ширли. После того, как ты не вышла из двери, Ширли и Лоренц вернулись назад. Но они никого не встретили. Вилла дель Маре опустела, мебель была испорчена, а далеко над морем они увидели кружащих Морлемов. Ширли подобрала твою сумку и предупредила меня. И как раз, когда они возвращались в Тененнбоде, из-за угла вышли первые соглядатаи Ладислава Энде. Он знает о Морлемах.

— Вам нужно рассказать эту историю Корнелю, — настоятельно сказала бабушка.

— О да, эта статья буде получше, чем растрата денег налогоплательщиков, которой занимается общество драконьего гоночного спорта, — согласилась я с бабушкой.

— Я позабочусь об этом, — сказал Торин и сразу же ушёл.

— А ты пока не будешь покидать Тенненбоде и Шёнефльде, — сказал строго Адам. — Ты должна оставаться под защитой изгоняющего заклинания.

Я серьезно посмотрела на Адама, затем кивнула. Я и сама знала, что мне в очередной раз невероятно повезло и что я спаслась благодаря незнакомцу, которому действительно была важна моя жизнь.

Я сдержала обещание и в последующие дни покинула Тенненбоде всего один раз. Каждое утро я делала пробежки во внутреннем дворе, затем завтракала и шла на лекции. Я сконцентрировалась на учебе насколько это было возможно, хотя было не просто выбросить из головы мысль о том, что где — то снаружи меня поджидают Морлемы, ожидая, что я сделаю очередную ошибку.

Мне с трудом удавалось отвлечься, я учила новые слова, хотя мне не доставляло никакого удовольствия изучать древний язык. Конечно он был важен, но уж слишком сложный, да и применялся только для больших заклинаний.

Больше всего мне нравились занятия с Грегором Кёнигом, который с восторгом показывал экзотические растения, за которыми ухаживал в своей новой оранжерее. Когда у летающих фиалок, растущих на почетном месте, набухли почки, мы провели целый урок, делая зарисовки этого редкого природного феномена.

Наряду с занятиями, которые должны были меня отвлечь, мы все держали глаза и уши открытыми, чтобы узнать, не появились ли Морлемы где-нибудь ещё.

Мы напряженно ждали следующие выпуски «Хроники короны». Но ни на следующий день, ни в дни, которые последовали за ним, Морлемы там даже не упоминались.

Однако статья господина Лилиенштейна привлекла пристальное внимание, и первый тираж «Красного мстителя» был распродан за короткое время, так что господину Лилиенштену даже пришлось печатать второй тираж. Это вызвало общую тревогу, если Морелмы снова появились, почему тогда государственные учреждения как будто ничего не знают?

Но даже если палата сенаторов пыталась умолчать появление Морлемов и просто отсидеться, всё же было много несоответствий, которые не так-то просто скрыть. Виллу дель Маре пока что закрыли. Официальная причина — потому что требуется ремонт, но между тем в это не верил ни один маг. Так как один из официантов, похоже, не соблюдал предписанный запрет о неразглашении и не уставал всё время рассказывать о том, как мужественно он выступил против Морлемов.

— Этот Джованни немного преувеличивает, — сказала я, качая головой и отложила новое издание «Красного мстителя» в сторону.

Господин Лилиенштейн был рад словоохотливости Джованни и в каждом издании предоставлял его словам много места на первой странице.

— Не припомню, чтобы там был кто-то ещё, когда Морлемы окружили меня. По его словам, он героически эвакуировал всех присутствующих и покинул виллу дель Маре лишь после того, когда не смог отбиться от превосходящей силы нападающих.