Проклятие принцессы (ЛП) - Хаскелл Мерри. Страница 33

— Ты хочешь, чтобы я наряжалась как принцесса?

— Я хочу, чтобы ты одевалась как королева, — ответил он, поправляя второй гобелен на стене. На нем был изображен белый единорог, отдыхающий в темном саду. Гобелен казался очень красивым, пока я не присмотрелась и не поняла, что он был заперт, крошечная, одинокая фигура в бескрайней темноте.

Чувства, которые проснулись во мне, были уж слишком знакомы.

Третий гобелен смущал не меньше. На нем был изображен сияющий дракон на фоне ночного неба. И гобелен был прекрасен, но в тоже время было слишком очевидно, что изображен там змей.

— Так, Жуст и Михас будут твоими лакеями, твой секретарь — Скиар. Жуст и Скиар говорят только на греческом, но они выучат наш язык, хотя и медленно. Эйдолоны не особо способные ученики.

— Это не обязательно, — ответила я на греческом и поприветствовала двух мужчин. И сдержано кивнула Михасу.

Скиар разбирал коробки и расставлял их содержимое на столе. Лорд Драгос провел пальцем по тому, что появилось на столе.

— Письменные принадлежности, чернила, песок для высушивания чернил, воск для печати и… — он открыл деревянную коробку и достал перстень — …твоя печать.

Я взяла у него из рук печать и начала рассматривать.

Это золотой перстень с вырезанным изображением дракона, который обвился вокруг чаши.

— Моя печать? — взволновано спросила я.

— Наша печать.

— Ах, да.

Я надела кольцо на указательный палец и засмотрелась. В моей жизни еще не было украшений. Отражение золота от моей кожи выглядело изумительно.

— А это Фитофтела, она будет твоей личной служанкой, — добавил Драгос, указывая на женщину в довольно простом крестьянском одеянии, без вышивки, но по форме похожем на мое.

Он обратился к ней на языке, в котором я не смогла понять и десятой части слов, а затем сказал:

— Ты можешь звать ее Тела.

Женщина улыбнулась мне и поклонилась. Я чинно кивнула в ответ.

— Позволь ей переодеть тебя. Уже время ужина, а ты все еще в крови.

Чинность моего кивка растаяла от этих слов, и я немного покраснела.

Всего одним взмахом руки Драгос привлек внимание всех слуг, и они покинули комнату так быстро, как только смогли, оставив меня один на один с Телой.

Я пыталась ободряюще улыбнуться ей, но ее это не интересовало. Все что ее интересовало, это как можно скорее снять с меня окровавленную рубашку. Мы не говорили на одном языке, и потому я стала брать в руки разные предметы и с любопытством мычать, а затем повторять все, что она произносила в ответ. Так мы с ней сделали со словами вода, полотенце, платье, огонь, дрова и свечи, пока ей это не надоело, и она не вырывала у меня из рук расческу, на которую я указывала, и не начала меня причесывать.

Да, пройдет немало времени, прежде чем мы сможем нормально поговорить.

На всю комнату раздавалось урчание моего желудка, пока Тела помогала мне надеть чулки, сорочку и верхнее платье. Она затянула корсет чуть ниже груди. Новая одежда очень приятно прилегала к телу, мне понравилось. Пока я не попробовала пройтись по комнате и практически упала, запутавшись ногами в юбках.

Я взглянула на Телу. Она пожала плечами и изобразила, что подбирает юбки. Я скривилась.

Я остановилась перед дверью и сказала ей:

— Хм, прощайте!

Но она что-то бормотала на своем древнем языке, низко склонившись над запачканной кровью рубашкой, и, кажется, совсем не заметила моих слов. Я закрыла дверь и направилась на ужин.

Глава 26

Я села напротив Драгоса и еле сдержала стон, когда аромат еды достиг моего носа. Желудок взывал к еде. Я крепко схватилась за ноги и старалась не смотреть на еду.

Михас зашел в зал и разлил суп по всему столу. Вопросов больше нет, я не должна есть ничего. Я и не думала, что здесь что-нибудь найдется, но вздохнула все равно. Я смотрела за спину Драгоса в темноту окна.

— Зачем здесь столько окон, если круглые сутки за ними непроглядная ночь? — спросила я.

— Рано или поздно ты узнаешь, но не раньше, чем поешь.

Я указала рукой на стол, залитый супом.

— И как я должна это есть?

— Ревека, эти игры бессмысленны. Тебе не стать настоящей королевой Тоноса, пока ты не решишься съесть что-нибудь из этого королевства.

— Разве я не стану королевой после свадьбы?

— Да хоть этой же ночью мы можем отправиться и перед лицом священника заключить наш брак, но перед лицом Подземного мира королевой ты от этого не станешь.

Мне потребовалась минута, чтобы что-нибудь сказать.

— Да, понимаю.

— Когда ты решишь что-нибудь съесть, Ревека, все мои земли станут твоими.

От его слов меня пробрала дрожь, они засели в моей памяти. Но отчего? Я не знаю.

Я решила уйти от обсуждения еды.

— Каковы размеры твоих земель? Где границы?

— Если ты подойдешь к реке, с любой из сторон, ни в коем случае не пересекай ее, иначе ты окажешься не в Тоносе, а в опасности. С Рхадамантусом и Миносом, на юге, у меня налажены отношения, но остальные лорды Подземного мира захотят причинить тебе вред или похитить.

— Причинить вред или похитить?

— В Подземном мире не так просто найти себе невесту. Итак, чтобы дойти до границы моего королевства, тебе придется очень много дней идти, и невозможно изобразить на карте Верхнего мира границы Подземного. Но, если грубо прикинуть, то мое королевство простирается от владений турков, Киева, Венгрии и до морей. Я правитель Подземного мира и тех людей, которые еще остались со времен Рима и некогда жили здесь.

Получается, это земли под Сильванией, но еще и от Болгарии до Бессарабии и дальше. Я была в шоке. И я могу стать королевой всего этого, когда стану его женой?

Если стану.

Я смотрела на кисть винограда, лежащую на столе, и не могла отделаться от мысли, насколько проще стала бы жизнь, если бы я просто взяла горсть и запихнула в рот. Я могла бы закончить с этими муками и стать королевой обширных земель, неважно насколько темных.

Ведь я должна это сделать? Должна выполнить свое обещание, которое дала в том зале. Но я не могла просто съесть виноградину — я не могла совершить необратимое, не сейчас, когда в Верхнем мире Дидина снова жива и здорова, и могу получить награду за снятое проклятье.

А Драгос продолжал говорить.

— На юге и западе по нашей границе протекает Лета, а по северу и востоку — Алета. Вверх можно подниматься и оставаться под защитой Тоноса до тех пор, пока тебя не коснется желтое солнце.

— Но ведь я встречала тебя днем! Даже не один раз!

— Но я всегда был в тени.

От его слов я нахмурилась.

— Получается, что если ты поднимаешься в Верхний мир ночью, твои владения простираются и на поверхность?

— Не мои владения, а моя власть. А как ты думаешь, почему люди так боятся ночи? — он улыбнулся во все своим змеиные зубы.

Он уже закончил есть, а я даже не сделала вид, что начинала. Я встала из-за стола, пробормотав какое-то неубедительное оправдание, и он позволил мне удалиться в мои комнаты. Там я нагрела воды из Алеты и сделала жидкий супчик, добавив в воду несколько трав из своих запасов: несколько листьев любистока, портулака, чтобы суп стал гуще, и несколько плодов шиповника для вкуса. Это был самый не сытный обед на земле или под ней. Я съела оставшиеся кусочки хлеба, чтобы хоть как-то успокоить желудок, но он успокоился ненадолго.

Я надеялась, Па сможет прийти сегодня ночью. Но тут я задумалась, а когда наступает это «сегодня ночью» в месте, где время течет иначе в отличие от Верхнего мира? Как он и Михас умудрятся встретиться.

Я заснула, но сон был тревожным.

Когда я проснулась, то еще какое-то время лежала в кровати, размышляя о Тьме, которая наседала на меня буквально вчера. Мне есть за что быть благодарной, ведь проснувшись, я же не обнаружила, что парализована и не могу дышать.

Но когда начала думать о Тьме, то осознала ее присутствие рядом со мной, где-то в углах она была, хотя и держала дистанцию.