Сувениры Тьмы (СИ) - Вильгоцкий Антон Викторович. Страница 66

Теперь ей, по крайней мере, стало понятно, откуда взялся Рустам и зачем он здесь. Южанин был поставщиком наркотиков Даниэля Дроу и его товарищем по их употреблению.

— Ты будешь? — неожиданно спросил дилер, подняв на нее взгляд. Юля помотала головой.

— Она не употребляет, — пьяно рассмеялся Даниэль. Хоть он и не мог знать этого наверняка, но все-таки не ошибся. Кавказец только пожал плечами.

Мужчины начали нюхать кокаин. Они использовали для этого не свернутую банкноту, как показывают в фильмах, а специальный аксессуар — изготовленную из серебра тонкую трубочку.

Юля наблюдала за ними, вытаращив глаза. Придвинув поближе бутылку с абсентом, она налила себе очередную порцию. Забыв при этом добавить воды. Девушка и так уже порядком захмелела, и этой новой дозы ее сознанию хватило чтобы отключиться. Юля уснула прямо за столом.

А когда проснулась — Рустама и Даниэля рядом с ней уже не было. "Куда же они подевались?", — пьяно пошатываясь, она вышла в коридор. Какие-то странные звуки доносились из дальней комнаты. Впрочем, ничего странного на самом деле в них не было — то были звуки страстного совокупления. "Они что, проституток сюда вызвали?", — возмущенно подумала Юля, подойдя поближе.

Но то, что она увидела, заглянув в приоткрытую дверь, шокировало девушку даже больше, чем сцена употребления наркотика. Лучше бы ей, конечно, не смотреть туда — но сделанного не воротишь: зажав ладонью рот, Юля в ужасе наблюдала, как голый Даниэль Дроу стоит на четвереньках на широкой кровати (выполненной, конечно же, в старинном готическом стиле), а Рустам… увлеченно обрабатывает его сзади. В пылу страсти молодые геи не заметили, что у их альковных развлечений появилась свидетельница.

"Я как-нибудь потом расскажу, — пронеслись в голове слова менеджера. — Хотя, наверное, лучше бы тебе вовсе этого не знать".

Хмель сняло как рукой. Юля не стала врываться в спальню и закатывать скандал. Она развернулась и пошла к двери. Накинув пальто, девушка вышла из "Темного дома" и направилась к станции метро. Очень хотелось броситься под поезд. Но Юля, все же, нашла в себе силы, чтобы добраться до квартиры Перегруза. Там она, едва скинув сапоги и не снимая пальто, забежала в свою комнату, где упала на кровать и рыдала три часа подряд. Потом — вышла на кухню попить воды.

— Ты все узнала, да? — спросил Павел. Он сидел за столом и пил водку. Юля молча кивнула и умыла зареванное лицо.

— Садись, — Перегруз встал и достал из настенного шкафчика вторую рюмку. Налил водки Юле и себе. Девушка выпила, не дожидаясь его, не поморщившись и не закусив.

— Эк тебя проняло, — хмыкнул менеджер. — Согласен, нелегко перенести такое.

— Почему ты сразу мне не сказал? — Юля подняла на него укоризненный взгляд.

— А зачем? Чтобы ты вены вскрыла у меня в ванной?

Возразить ей было нечего.

— Этого дага он подцепил в каком-то клубе несколько лет назад, — сказал Перегруз, вновь наполняя рюмки. — Так до сих пор с ним и встречается. Верный. Раньше Данька только выпивал, а этот хмырь его еще и на кокс подсадил. Вверх по лестнице, идущей вниз…

— "Голубым" его тоже Рустам сделал? — полюбопытствовала Юля.

— Да, — Паша кивнул. — Дроу по пьяни забрел в гей-клуб, там познакомился с Рустамом, еще поддал, потом нюхнул — и вот результат. Фактически он бисексуал, только с сильным уклоном в "гомо". До Рустама с девушками встречался.

— Понятно, — Темная Роза склонила голову и закрыла лицо руками.

— Давай вот как сделаем, — менеджер положил руку ей на плечо. — Попробуй отбить Даньку у этого урода. Соблазни его, обратно "переориентируй", так сказать. Если выгорит — с меня штука баксов. А то уже реально проблемы в бизнесе начались из-за этого. Он, случается, репетиции пропускает — трахается с этим хахалем своим. И нюхает слишком много, тексты своих же песен забывать стал.

Юля снова тихонько всхлипнула.

Поручение менеджера она начала выполнять в следующую встречу с Даниэлем в студии. Юля не сказала музыканту, что застукала его с Рустамом, а сам Дроу, вероятно, не догадывался, что она могла их видеть. Общение проходило так же, как и в пошлый раз — легко и непринужденно, на творческие темы. Когда Даниэль спросил, почему она ушла из "Темного дома", Юля соврала, что ей стало плохо — впрочем, в некоторой степени это даже было правдой.

Они говорили о музыке и поэзии, Юля показывала ему свои наброски, а потом — показала и себя саму во всей красе, разом сбросив с себя всю одежду (перед этим она несколько дней тренировалась).

На этот раз он уступил ей — чему Волошина и сама удивилась, ведь она слышала, что пассивные гомосексуалисты крайне неохотно идут на контакт с женщинами. Все-таки, он был скорее бисексуалом, а не чистым геем. Темная Роза получила то, к чему стремилась. Лишилась остатков невинности в объятиях Даниэля Дроу. Наркоман, гомосексуалист… Все это, как она слышала, можно вылечить. Настанет день, когда он будет принадлежать только ей!

Шел третий месяц ее жизни в качестве любовницы Даниэля Дроу. Дела обстояли не лучшим образом. Готический гений все глубже погружался в пучину наркотического безумия. Находиться рядом с ним в такие моменты было совсем невыносимо — он превращался в слюнявую тряпку, ничего не соображающий кусок мяса. Дроу даже сорвал несколько собственных концертов — был просто не в состоянии выступать. В том, что артист так стремительно скатывался на дно, был виноват Рустам.

И не только в этом. К настоящему моменту Волошина понимала — несмотря на то, что Даниэль время от времени занимается с ней сексом, любит он именно молодого дагестанца. Юля ненавидела Рустама за это. Но сделать ничего не могла.

Сейчас она сидела в одной из комнат "Темного дома", рядом со своим соперником. Даниэль находился в ванной, принимал душ. "Подмывает попку для этого…", — подумала Темная Роза, наблюдая за тем, как Рустам готовит наркотик к употреблению.

Его пальцы, с зажатым в них бритвенным лезвием, с огромной скоростью летали над столом, и лежавшие на серебряном подносе четыре бесформенных кучки белого порошка, одна за другой превращались в остроконечные "дорожки".

Дорожки, по которым кумир Темной Розы, великий Даниэль Дроу, пришел к своему нынешнему скотскому состоянию и теперь уверенно двигался навстречу смерти…

Разве об этом она мечтала? Разве ради этого прошла через лишения, унижения и грязь? Чтобы увидеть, как ее обожаемый кумир окончательно и бесповоротно превращается в наркомана и педераста? Превращается… по вине вот этого самого смуглолицего парня, что сидит сейчас перед ней…

Юля с ненавистью посмотрела на Рустама. Тот как раз закончил формировать четыре кокаиновых дорожки для себя и для Даниэля — по две на каждого. Положив лезвие на край стола рядом с подносом, он откинулся на спинку дивана, явно довольный собой.

"Было бы, чем гордиться", — подумала Волошина с презрением.

— Рустам, а давно ты нюхаешь? — Юля присела рядом.

— Лет пять, наверное, — подумав несколько секунд, он пожал плечами. — До этого ганджубас курил, потом на кокс перешел. Герыч по вене пускать тоже пробовал, но мне не понравилось. А что?

— Да ничего, — Темная Роза схватила со стола лезвие и с размаху полоснула Рустама по горлу.

Кожа на шее парня разошлась как шелковый платок над пламенем свечи. Из раны брызнула струя крови. Она залила стол с разложенными на нем порциями наркотика, пол под ним и пространство перед входом в спальню. Рустам, хрипя и вращая глазами, пытался зажать рану руками, но эти рефлекторные движения не могли, конечно же, остановить страшное кровотечение.

Юля наблюдала за этим с побелевшим лицом. "Что я наделала… — пронеслось у нее в голове. — Я же убила его!".

Рустам, сползая по стене, посмотрел ей в глаза. Его взгляд все еще сохранял осмысленное выражение, и в нем Темная Роза прочитала не страх или ненависть — но крайнюю степень изумления. Он не знал, что Юля стала тайной любовницей Даниэля, и поэтому не понял, почему она вдруг лишила его жизни. В следующий миг его глаза потухли, и душа окончательно покинула тело. Кровь теперь не била из рассеченного горла струей, а выплескивалась толчками. Мертвый дагестанец наполовину сполз под стол.