Работа над ошибками (СИ) - Симоненко Юрий. Страница 47

— Привет, Дан! — в глубине салона напротив Дана сидел лысый мужчина в знакомом костюме. Лица его Дан не смог рассмотреть сразу, но этого и не требовалось — Дан узнал говорившего по голосу.

— Иль?.. Как, черт возьми, ты здесь оказ…

— Брось, Дан!.. — холодно перебил его Иль. — Не делай глупостей. Ты не успеешь…

У него наконец стало проясняться в глазах и первым, что он смог ясно рассмотреть, был направленный на него пистолет, который Иль держал в руке.

Дверь машины уже закрывалась, и Дан понимал: это конец; как только дверь встанет на место, пистолет в руке человека напротив выстрелит.

— Иль! Дружище!.. — нервно заулыбался здоровяк.

— Заткнись! — Иль снова его оборвал. — Ты знаешь, зачем я здесь.

— Но… послушай… — глаза Дана забегали по салону, ища малейшую зацепку, выход из западни, в которую он так глупо угодил.

Выхода не было. Дверь уже закрылась.

— Ты даже не предатель, Дан… или как там тебя… Ты — враг Организации. И ты знаешь, как мы поступаем с нашими врагами.

— Тогда чего медлишь?! — внезапно изменив тон, агент Бюро посмотрел на подпольщика совсем другим, незнакомым ранее тому взглядом.

— Назови себя. И расскажи все о своем задании, — предложил Иль. — Дергаться, повторяю, не нужно. Борткомпьютер под моим контролем. Ни одна твоя штучка здесь не сработает… — при этих словах Иль свободной рукой достал из нагрудного кармана небольшое устройство, похожее на старинную монету, посреди которого слабо светился голубой индикатор.

Дан узнал устройство: это была глушилка из тех, что использовали в Бюро. Ничто в радиусе десяти метров вокруг этой штуки, ни один из известных приемопередатчиков, ни один «жучок», ни нейросеть, не говоря уже о простых мобильниках, не работало как надо — устройство подавляло все подчистую, а при особом режиме могло превратить в металлолом и борткомпьютер машины, и нейросеть в голове.

— Я офицер, — с призрением посмотрев на Иля, процедил тогда в ответ Дан. — Я служу человечеству. Это все, что тебе, подпольная крыса, следует знать обо мне и моем задании…

— Ты дерьмо. И ты служишь не человечеству, а засевшим в правительстве главам корпораций. Ты охраняешь установленный денежными мешками режим подобно псу, стерегущему собственность своего хозяина. Вот ты кто, Дан… или как там тебя… — сказал Иль и нажал курок.

Интерлюдия. Шаш. Воспоминания 

Наплававшись, Эвааль сидел на выступавшем из воды изумрудно-зеленом камне. Опустив ступни в нагретую солнцем воду, он смотрел на Эйнрит. Та в это время стремительно переплывала небольшое озерцо, где они любили проводить свободное время. Другие контакторы, а также работавшие в аивлянской миссии представители хозяев, при этом тактично обходили стороной место их уединения. Здание дипломатической миссии находилось неподалеку, и Эвааль с Эйнрит приходили сюда всегда пешком, засчитывая дорогу за прогулку.

Их группа контакта работала здесь уже восьмой год, последние два из которых они с Эйнрит были вместе.

Тело женщины в окружении стайки совсем не пугливых, любопытных рыбок отчетливо просматривалось сквозь бирюзовую толщу воды. Немного не доплыв до противоположного берега, Эйнрит вынырнула, фыркнула и взобралась на один из подводных камней. При этом ее небольшие, с острыми навершиями груди всколыхнулись, и изящное голубое тело женщины предстало перед Эваалем во всей красе.

— И все-таки Шаш прекрасный мир, Эв! — объявила она.

— Тебе виднее, Эйн, — ответил Эвааль, — тебе ведь есть с чем сравнивать!..

— Конечно, есть, мой юный любовник! — хохотнула Эйнрит. — Придет время, и тебе будет с чем… А пока просто поверь мне, милый, Шаш действительно один из лучших миров во Вселенной! По крайней мере, для тех, кто любит купаться и греться на солнышке!

— Ну, если вспомнить те немногие миры, где я бывал… — Эвааль смахнул скатившуюся с волос на лоб каплю, — пожалуй, этот мне нравится больше других. Я иногда скучаю по Авлис…

— Мне там не очень нравится, — Эйнрит завела руки за голову и откинула назад прилипшие к плечам и шее волосы.

— Почему?

— Холодно там.

Она зябко пожала плечами.

— Всего-то… немного понизить температуру тела…

— А я не люблю быть холодной как какая-то рыба! — Эйнрит еще нарочитее поежилась, обхватила плечи руками и надула свои маленькие, слегка пухлые губки.

— Эйн, прекрати! А-то я сейчас сам замерзну! — Эвааль поморщился, взглянув на ярко-красное солнце в аквамариновом небе.

— А я может этого и хочу!

— Чтобы я замерз?

— Да.

— Это еще зачем?

— А чтобы я потом тебя согрела! — Эйнрит запустила пальцы в пышную гриву своих иссиня-черных волос и изящным движением развела в стороны острые локотки. Тонкие ручейки воды побежали по ее лицу, шее, вокруг упругих холмиков с твердыми, окрашенными в темно-синий ультрамариновый оттенок вершинами, по блестящей от влаги светло-голубой коже. Эвааль заметил, как разноцветные рыбки юрко закрутились вокруг камня, на котором сидела его возлюбленная.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты похожа на русалку?

— Нет, не говорили… А что, я на нее похожа?

— Очень!

Шаш был первым за семнадцать лет поиска миром, с которым их экспедиция установила контакт. Этот мир населяли кшасы — разумные паукообразные существа, оказавшиеся на удивление миролюбивыми и даже более человечными, чем представители иных гуманоидных цивилизаций.

Шаш был спутником Жажужа — газового гиганта, обращавшегося вокруг звезды, называемой кшасами Шиас. Кроме Шаша, жизнь была еще на четырех спутниках Жажужа. Населявшие спутники существа не были разумными. Ко времени появления Аллаиллити на орбите гиганта, кшасы уже успели побывать в тех мирах, но не стали их заселять, признав их заповедниками.

Это был прекрасный мир, утопавший в зелени и наполненный теплым солнечным светом, — скажет позже Эвааль о Шаш и кшасах в своих воспоминаниях. —Бирюзовые воды всегда теплых рек и озер Шаш были наполнены рыбой, на удивление смышленой и любопытной, которая, не пугаясь (кшасы ее не едят) подплывала к нам всегда, когда мы входили в воду. В пышной растительности Шаш, как и вообще во всем на этой маленькой планете, преобладали оттенки зеленого, на фоне которых местные жители, которых мы между собой прозвали «пауками», порой терялись из виду. Темно-зеленый грунт, изумрудные камни, аквамариновое низкое небо… Их города также пестрели зеленью. В воздухе Шаша постоянно присутствовал сладкий запах цветов, которые цвели там круглый год.

Нам было интересно узнать о том, как кшасам удалось сохранить свой мир от экологического кризиса на этапе индустриального развития. Как известно, миры людей и близких к нам формам разумных животных во время индустриализации часто страдают вследствие варварского разграбления природных ресурсов, когда невосполнимые запасы углеводородов сжигаются впустую и загрязняют атмосферу. Оказалось, что и кшасов не миновало то же проклятье.

После того как нам показали записи пятисотлетней давности, мы не могли смотреть на этих трудолюбивых и добродушных существ иначе как с безграничным уважением! Мы увидели как «пауки» столетиями трудились, восстанавливая свой мир, исправляя ошибки эгоистичных предков. Все то великолепие, что предстало пред нашими глазами, оказалось плодами невероятных усилий целых поколений кшасов, боровшихся с всепланетным экологическим кризисом подобно выступившей против инопланетных захватчиков армии.

Кшасы оказались миролюбивыми, гостеприимными и очень любопытными существами. При всем их внутреннем достоинстве они были вместе с тем кротки и внимательны как в отношении к людям, так и друг к другу, во многом напоминая аивлянам их самих.

Аивляне стали первой цивилизацией, вступившей с ними в контакт, и кшасы были очень удивлены, встретив, вместо пауков или кого-то, кто бы был на них, хотя бы отдаленно похож, гуманоидов. Сами кшасы были вдвое ниже людей ростом, и имели по двенадцать членистых конечностей одинакового для всех светло-зеленого окраса.