Рассказы. Часть 1 (ЛП) - Кэмпбелл Рэмси. Страница 82

— Мне не нравится, когда со мной говорят снисходительным тоном. Староват я уже для этого.

Он жаловался или хвастался? С тех пор как они оба вышли на пенсию, Лоуренс, казалось, почувствовал неуверенность в себе и, чтобы компенсировать это, стал вести себя агрессивнее. Словно строгость, с которой он относился к студентам, была чем-то вроде брони, скрывавшей его ранимость. Вайолет полагала, что теперь, когда они оба уже не тратят время на чтение лекций, они смогут по-настоящему сблизиться. Нельзя замыкаться в себе — особенно, если это приведет к чувству отчужденности друг от друга. Включив поворотник, она свернула с шоссе.

— Давай полюбуемся тем твоим видом, — сказала она.

Январское солнце спряталось за огромным косматым облаком, и в его холодном свете чернели обнажившиеся останки былого пейзажа. Дорога вилась среди голых полей, с двух сторон от нее темной громадой нависали живые изгороди, ощетинившиеся шипами. Иногда в переплетении ветвей Вайолет замечала птицу-другую — а может, то метались от ветки к ветке жухлые листья, подхваченные холодным ветром, задувавшим и в машину. Когда дорога обогнула последнее поле, Лоуренс подался вперед.

— Что это там, впереди? Этого не должно здесь быть.

Конец дороги перекрывал ряд широких бунгало, а перед дачным поселком что-то зеленело — должно быть, лужайка, разделенная этой же дорогой. Когда живые изгороди остались позади, Вайолет увидела, что бунгало тянулись в обе стороны, сколько хватало взгляда.

— Наверное, тот замечательный вид понравился не только тебе, — предположила она.

— Тогда они не должны мешать и другим наслаждаться им.

— Хочешь, вернемся?

— Я хочу, чтобы тут все было, как прежде. Давай попробуем объехать поселок, ладно? Может быть, та тропинка еще сохранилась.

— В какую сторону ехать, Лоуренс?

— Попробуем пробраться там, где проезд не запрещен. — Он неопределенно махнул рукой в сторону домиков. — Я тебе скажу, если запримечу знакомые места.

На дорожном знаке, высившемся на широких бетонных подпорках при въезде в поселок, виднелась надпись «Луговой проспект». По крайней мере Вайолет сочла, что дорога называется именно так: плакат с объявлением о пропавшей собаке закрывал первое слово почти полностью. Другой такой же плакат чуть отклеился и трепетал на ветру на указателе у развилки в нескольких десятках ярдов дальше — насколько Вайолет могла судить, там было написано: «К скалам».

— Да, сворачивай туда! — воскликнул Лоуренс, прежде чем она успела спросить.

Слева и справа от дороги тянулись все те же продолговатые бунгало из светлого кирпича, похожие, точно близнецы. Никаких скал тут и в помине не было. Вайолет уже в третий раз сворачивала за угол очередного дома — причем ехала со скоростью, которую даже она сочла бы весьма и весьма умеренной, — когда одна из машин, припаркованных на стоянке между бунгало, серебристый «ягуар», вылетела на дорогу. Женщина нажала на тормоза, Лоуренс, охнув, всплеснул руками, а водитель «ягуара» опустил стекло, остановив машину посреди улицы.

На голове у него виднелись залысины, каштановые волосы испещряла седина, и они казались тусклыми, как на старой фотографии. У глаз пролегла сетка морщин, две складки у рта подчеркивали тонкость губ. Он явно намеревался что-то им сказать — правда, особых усилий для этого прилагать не собирался. Вайолет опустила стекло и зябко поежилась на холодном ветру.

— Простите, что вы сказали?

— Я спросил, не Ловец ли вас сюда привел.

— Пловец? Какой еще пловец? — Вайолет смутно припоминала что-то о каком-то пловце. — Нет, я так не думаю.

— Я совершенно отчетливо сказал «Ловец». — Мужчина нахмурился, словно она вдруг начала докучать ему, а он не соглашался на подобное. — Вы потерялись.

Если он намеревался задать вопрос, то почему-то не озаботился интонацией, и эта его фраза прозвучала как обвинение. Лоуренс тоже опустил стекло, видимо, собираясь расспросить мужчину, как же им проехать, но тот вдруг произнес:

— Может быть, скажете, к кому вы сюда приехали?

— Ни к кому. Мой муж хотел повидать места, где бывал в детстве.

— Я вас не знаю. — Мужчина нахмурился еще сильнее, пристально глядя на Лоуренса. — Я вас тут никогда не видел.

— Как и я вас. Я был тут еще до вас, — ответил тот.

— Нет. — Мужчина натянуто улыбнулся, хотя на его лице не было и следа веселья. — Никого тут не было.

— Могу вас заверить, мы с родителями…

Но мужчина уже повернулся к Вайолет.

— Я думаю, вы уже слишком стары для того, чтобы хулиганить у нас на улицах.

— Да что вы такое несете?! — не выдержал Лоуренс. Он высунулся из машины так резко, что ее качнуло. — Как вы смеете говорить такое моей жене!

— О чем он там тявкает? — осведомился мужчина, не глядя на Лоуренса. — Я бы на вашем месте его приструнил.

Лоуренс перегнулся через дверцу и вдруг отрывисто залаял.

— Так тебе больше нравится, как я тявкаю, а?!

— Лоуренс, не надо. — Вайолет пришлось не только погладить мужа по руке, но и потянуть за рукав, чтобы он уселся обратно в машину. Он потирал грудь, ушибленную о дверцу. — Не позволяй ему тебя спровоцировать.

— Вы думаете, это смешно, да?! — Лицо мужчины пошло багровыми пятнами. — Ловца мне тут будете передразнивать?

— Послушайте, мы не понимаем, о чем вы говорите, — попыталась урезонить его Вайолет. — Может быть, вы могли бы нам подсказать…

Мужчина смерил ее испепеляющим взглядом, и Вайолет осеклась.

— Когда я вернусь, чтоб и духу тут вашего не было! — рявкнул он.

— А ты мне тут не указывай! — прорычал в ответ Лоуренс.

Но мужчина, поджав губы, уже поднял стекло дверцы — и ягуар рванул с места, едва не сбив боковое зеркало их «шевроле». Вайолет увидела, что он поднес к уху телефон.

— Давай, жалуйся кому хочешь! — крикнул ему вслед Лоуренс, поворачиваясь. — Хоть всей этой проклятой деревне расскажи!

— Лоуренс, не надо выходить из себя. Нельзя себя так вести. — Впрочем, ей стало как-то даже радостно оттого, насколько молодым он казался в гневе. — Ну что, поехали отсюда?

— Давай попробуем все-таки отыскать тропинку, пока не стемнело. Но если ты устала терпеть мои причуды, только скажи — и мы сразу уедем.

Странный скандал с тем водителем выбил Вайолет из колеи куда сильнее, чем она ожидала. Ноги у нее дрожали, руки на руле тоже тряслись. Подъехав к очередному дорожному знаку, она выдохнула:

— Ловец…

— Ты о чем?

— Смотри, вот почему тот тип так себя вел.

Очередной плакат был приклеен к дорожному знаку. На нем был изображен пес, стоявший на задних лапах и словно опиравшийся на свое имя — оно было написано более крупным шрифтом, чем объявление о поиске беглеца. Вот почему Вайолет послышалось что-то знакомое в словах того мужчины. И кто-то закрасил на плакате мордочку пса. Вот о каком хулиганстве говорил тот водитель «ягуара». Вайолет надеялась, что он не подумал, будто это она или Лоуренс испортили плакат.

— Да что не так с этими людьми? — возмутился Лоуренс. — Зачем заклеивать дорожные указатели? Чтобы никто не знал, как проехать?

Она едва успела нажать на тормоза — а он уже отстегнул пояс безопасности и ринулся к указателю. Отогнув трепещущий на ветру плакат, закрывавший надпись, Лоуренс прочел: «К пастбищу». Он как раз отпустил плакат, когда из ближайшего переулка поспешно вышла седая растрепанная женщина, на ходу застегивая длинное черное пальто.

— Где пес? — спросила она.

Вайолет увидела, что на ногах у женщины тапочки. Лоуренс не ответил, пока женщина не подошла к нему почти вплотную.

— Боюсь, никакого пса здесь нет.

— Ну конечно, есть. И не говорите мне, что вы не слышали. — С каждым словом она все сильнее повышала голос. — Вы же не глухой, верно?

— Это ваш пес?

— Да какая разница, чей он? Мы тут друг за другом присматриваем. Мы не такие, как все остальные. — Судя по выражению ее лица, она и Лоуренса причисляла к этим «остальным». — Может, прекратите тратить мое время и скажете, куда он побежал?