Имя Души твоей. Пробуждение (СИ) - Верещагина Анна Верещагина. Страница 31

Тяжело дышу и прихожу в себя: воспоминания о том, как я утонула, слишком свежи. Какой исключительно правдоподобный сон! Оглядываюсь — эта комната! Панорамное окно, лес за ним, только сейчас, скорее всего, утро — мирная птичья трель, стрекот насекомых, робкий отблеск солнечных лучей. Похоже на горячечный бред — возможно, вскоре снова что-то произойдет, и я очнусь здесь опять? Или я что-то делаю не так и буду просыпаться в этом доме снова и снова, пока не выполню то, что нужно? Может, я слишком много рассуждаю, ищу сложности там, где их нет? Вот ведь черт!..

Вижу заботливо разложенную кем-то одежду: комплект нижнего белья, цвета спелой ежевики, короткие джинсовые шорты и кофта, оставляющая открытым одно плечо, также обувь на плоской подошве. Одеваюсь и иду ближе к окну — нет, этот сценарий уже разыгран — нерешительно застываю у закрытой двери. Приоткрываю створку и заглядываю в образовавшуюся щель. Тишина. Только снаружи кипит жизнь, а дом точно заполнен вакуумом. Крадусь по узкому коридору, мимо запертых дверей, мне тревожно, поэтому начинаю шепотом напевать первую, пришедшую на ум песенку: «Одинокая птица, ты летаешь высоко. И лишь безумец был способен так влюбиться. За тобою вслед подняться, за тобою вслед подняться, чтобы вместе с тобой разбиться…» Подбегаю к входной двери и собираюсь дернуть ее на себя. Когда сзади меня кто-то хлопает в ладоши, я подскакиваю, но не оборачиваюсь — напряжение настолько высокое, что я едва понимаю, что делаю. Поворачиваю ручку и выскакиваю наружу.

Свет на миг ослепляет меня, я неосознанно бегу в сторону поля. Властные слова бьют в спину:

— Стой!

Все-таки я в аду, будь иначе, Дара бы здесь не было. Сжимаю кулачки и прыгаю в зеленые волны травы, мокрые от росы. Капли переливаются в лучах восходящего солнца, которые рассеивают остатки ночного тумана, впору залюбоваться, но не тогда, когда за тобой следует посланник тьмы. Что-то сбивает меня с ног, и я падаю, а сверху обрушиваются прохладные брызги, ощущаю тяжесть чужого тела. Еще секунду назад это был темный туман, а теперь обнаженный по пояс мужчина. Упираюсь ладонями ему в грудь, стараясь сохранить хоть какую-то дистанцию. Он упивается своим превосходством, ухмыляется и выдает:

— Я всего лишь попросил подождать. Помнится, раньше ты была смелее, даже не хотела бежать.

Язвить не хотелось, задала лишь один важный вопрос:

— Я мертва?

Он не спешил ни отвечать, ни подниматься, нависая надо мной и обдавая жаром сильного тела. Наклонился еще ближе и промурлыкал:

— О, детка, не знаю, возможно, было бы лучше, если бы ты умерла. Но спешу расстроить — игры еще не кончились.

Я облегченно откинулась на травяную постель — жива! Дар соизволил встать и даже подал мне руку, но тут же не преминул съехидничать:

— Зря радуешься, птичка, хищники любят играть с жертвами. И игры эти смертельны для последних.

Я ничего не понимала — почему Снежин оставил меня в живых? Очередная забава немыслимой сущности?

— Что тебе нужно от меня? — получилось неуверенно и смешно, не так, как хотела, чтобы прозвучали эти слова.

Дар остановился и многообещающе посмотрел:

— Я бы не только рассказал, но и показал тебе, что именно. Но, увы, мой братец, видимо, решил прожить этот век под лозунгом «Гуманность и справедливость». А скорее всего, просто заигрался в цивилизованность и человечность. Однажды его звериная натура снова возьмет свое, и ты сама прибежишь ко мне. Я, по крайней мере, честен в этом отношении. Я тот, кто я есть и не прячу кровавую бойню под ширму из сиреневеньких лепесточков.

— Не обольщаюсь ни на чей счет, — оставаться долго наедине с волком не было ни малейшего желания.

Но он намеренно тянул время, оказался передо мной и прижал к себе, запустив руки под кофту. Я даже испугаться не успела, как горячие губы подчинили меня, его желание фактически стало осязаемо. Застежка бюстика была вмиг расстегнута, и его ладони по-хозяйски гуляли по моей спине, затем одна переместилась на грудь. Рысь заворчала внутри, и я с силой прикусила его губу удлинившимися клыками, и, оттолкнув от себя, прорычала:

— Пр-ро-роваливай к чертям собачьим! В этот раз Снежин точно тебя разорвет, и я не буду мешать ему в этом!

Дар ничуть не смутился, нарочито медленно облизнул губу и уставился на меня. Я же спешно оправила лиф и попыталась усмирить рысь — не получилось, и через миг уже скалилась на мужчину в зверином облике. Опасность ощутила каким-то шестым чувством — шерсть на загривке поднялась дыбом и я даже повернулась спиной к ловцу, чего ранее никогда бы не сделала. Со стороны озера к нам неслась волчица — уши прижаты в ярости, зубы обнажены и из пасти рвется рык. Ну ничего себе! Ветер донес знакомый запах — «подарочек» объявился!

Передними лапами припала к земле — сейчас поквитаюсь за все! Дар явно веселился и ждал зрелищ. Расстояние между мной и девушкой сокращалось. Ближе. Еще. Вот она прыгнула и…врезалась в призрачную мерцающую стену. Отскочила, скуля, прижимая одну лапу, шерсть на которой дымилась, будто от ожога. Я уселась, обалдев от происходящего.

Через несколько секунд, вместо туманной завесы появился Снежин. Кинув недовольный взгляд на брата, подошел ко мне:

— Смени облик.

Сущность рыси подговаривала кинуться прочь, она никак не желала выполнять чьи-либо приказы. Все глазели на меня: Норд — испытующе, Дар — насмешливо, волчица — обещая скорую месть. Я подчинилась и тут же рывком была поставлена на ноги. Глаза Норда яростно сузились — он явно почуял чужой запах на мне. Короткий взгляд в сторону Дара и фраза, кинутая вскользь:

— У тебя есть своя самка. За свою оторву твою пустую башку.

Девушка уже приняла человеческое обличие и прижимала окровавленную руку к себе, меряя меня раздраженным взглядом. До меня не сразу дошло, что сказал мой зверь. Значит, Снежин отказался от подарка! Раз он решил не делиться мной, возможно, отдал брату сразу эту девку!

Дар вместо ответа, подошел к сидящей на земле и не слишком осторожно дернул за плечо:

— Не скули.

Но все же, исцелил ее рану. А я рассматривала того, кто напоил меня непонятным напитком: все тот же янтарь глаз, сильные руки, в сладком плене которых я билась, испытывая наслаждение, древняя, неразгаданная энергия, наполняющая каждую клеточку великолепного тела… Вид у меня, должно быть, дурацкий, стою и пялюсь, чуть ли не с блаженной улыбочкой. Одно слово — идиотка. Все-таки с головой у меня, стоит признаться себе, не в порядке, восхищаться тем, кто, по сути, прикончил меня. Очередной приказ, обращенный к Дару:

— Ждите нас там, где договаривались.

Тут же отвернулся — точно был уверен, что никто не посмеет ослушаться его. А мое тело уже в очередной раз предало меня: соски заныли, превращаясь в спелые вишни, которые жаждали прикосновения мужских губ, ждали, когда их сорвут жадным поцелуем. Низ живота расцвел огненным цветком, пожар от которого мог потушить лишь единственный мужчина. Я прижалась к Снежину так, точно прошло много веков с тех пор, как мы виделись в последний раз. Утро расстелило поле постелью: только мы и… Дар?! Снежин стоял к нему спиной, а я видела этот взгляд, только никак не могла понять, что в нем застыло. Желание? Сожаление? Возможность быть на месте брата?.. Когда Норд обернулся, то там, где доли секунды назад был ловец, гулял лишь ветерок. Некоторым чужие игрушки предпочтительнее своих, лишь по тому, что они чужие…

Казалось, мир до небес пропах зеленой травой — хотелось бесконечно вдыхать аромат свежих стеблей, утонуть в нем, погружаясь в сказочный мир для двоих.

— Здравствуй, — хриплый голос остатки свел меня с ума.

— Привет, — прошептала я. — Ты убил меня, — скорее, утвердила, чем вопросила.

Полурык-полусмех, вызвавший маленький ураган из мурашек, волной прокатившихся по мне.

— Правила изменились, ты забыла? — его руки скользят по коже, пальцы заново исследуют мое тело.

— Так это игра? — выдыхаю, чтобы судорожно вдохнуть, когда одна его рука оказывается в шортах и поглаживает меня сквозь кружевную ткань. — А кто расскажет мне правила?