Сайонара Цветолина! (СИ) - Лавринович Ася. Страница 6
Оля вдруг подумала: что бы выбрала она? Как Цветолина, ни с кем не общаться, или дружить с той же шумной и любопытной Риной, с которой у Оли, кажется, так мало общего? Нет, совсем бы без поддержки и общения Оля точно не смогла. А рвение Синицыной стать популярной… Что ж, каждый имеет право на своих тараканов в голове. У Оли вот, например, есть странная привычка есть мороженое на улице зимой. Сколько раз мама ее отчитывала за это… Однажды Воробьева даже слегла с сильной ангиной. Но избавиться от желания слопать пломбир на морозе так и не могла. Оля вспомнила то приятное чувство, когда после холодного мороженого режет горло, и усмехнулась. Вот это странность так странность… Мазохизм! А она еще на Синицыну плохо думала!
Ветер за окном всё сильнее клонил к земле деревья, свирепо трепал оставшиеся на деревьях листья... Оля спрыгнула с подоконника и взбежала на пролет выше. Хватит думать о глупостях! И так прогуляла почти половину урока…
***
Ксения Борисовна поставила на стол кофейник. Оля вдохнула аромат кофе и счастливого воскресного утра.
– Отметим окончание первой учебной недели Ольги в новой школе! – весело проговорила женщина, усаживаясь за стол.
– А шоколад? – спросила Оля. – Сегодня воскресенье… Папина очередь!
Юрий Михайлович, отец Оли, молча смотрел в одну точку, чересчур долго размешивая сахар. Оля с мамой с любопытством уставились на него. Когда он не отвечал практически минуту, Оля обеспокоенно произнесла:
– Пап, все в порядке?
Мужчина очнулся:
– Да, да… Вполне, вполне! Все замечательно!
Оля и мама переглянулись. Ксения Борисовна широко улыбнулась. И губы Оли неуверенно дрогнули в натянутую улыбку. Если маму такая рассеянность Юрия Михайловича веселила, то дочь уже всерьез беспокоилась за отца. Когда они только переехали в большой город, он был таким счастливым... А теперь с каждым днем становился все отстраненнее. Может, на работе какие-то неприятности? Или до сих пор переживает из-за того, что им пришлось оставить прошлую жизнь?
– О чем вы щебетали, пташки? – виновато улыбнулся Юрий Михайлович.
– Твоя очередь покупать молочный шоколад, – напомнила Оля. – Я покупала в понедельник, мама – в четверг… Сегодня воскресенье!
– Ах, шоколад! – Юрий Михайлович ударил себя ладонью по лбу. – Прости, птенчик, совсем из головы вылетело…
Оля растерялась. Чтобы папа забыл о традиции, которую сам придумал? Уже третий год они проводили семейные чаепития с плиткой молочного шоколада, которую делили на три равные части…
– Папа, ты не болен? – осторожно спросила Оля.
– Чем? – усмехнулся Юрий Михайлович. – Склерозом?
– Ты в последнее время очень странный… – продолжила Оля. – Что-то случилось?
– Что у меня могло случиться? – Юрий Михайлович попытался придать себе самый равнодушный вид, но Оля видела, как нервно он комкает край скатерти… Отец проследил за ее взглядом и поспешно отпустил уже мятый кусок ткани.
– Ольга, можно тебя на минуту? – позвала мама, первой выходя из кухни в коридор.
Оля тут же поднялась из-за стола и отправилась следом за мамой.
– Мы ведь с тобой говорили на эту тему! – нахмурилась Ксения Борисовна. – Оленька, папа до сих пор не может привыкнуть к новому месту. Он думал, всё это будет проходить намного легче!
– Мам! Да на нем же лица уже больше недели нет! – зашептала Оля. – Разве ты не видишь: что-то случилось! Он никогда таким не был!
Ксения Борисовна только опустила глаза.
– Ты что-то знаешь? – насторожилась Оля. И тут же девочку обожгло обидой. У родителей никогда не было от нее секретов! По крайней мере, Оле так казалось… А тут разыграли какой-то спектакль! Внезапно девочку осенило: – Мама, у него появилась здесь другая женщина?
От такого открытия даже руки задрожали. Оле сразу вспомнился монолог Цветолины под школьной лестницей… Нет, такое нельзя представить даже в самом жутком кошмаре! Воображение нарисовало страшное: отец уходит в семью уже ненавистного противного Вадика Филимонова. Кажется, теперь Оля понимала чувства Константиновой…
– Что ты такое говоришь! – испугалась мама. – Нет, конечно! Как тебе такое в голову вообще пришло?
В коридор выглянул Юрий Михайлович:
– Пташки мои, вы что, ругаетесь?
Мужчина подошел к жене и чмокнул ее в макушку.
– Кофе идем пить?
Оля теперь смотрела на отца настороженно, словно впервые видела… «Нет, глупости! У меня просто паранойя!» – подумала она.
– Оля беспокоится за тебя! – проговорила Ксения Борисовна. – Говорит, ты сам не свой!
Отец посмотрел в глаза дочери, и Оля совершенно отчетливо разглядела в них отчаянье.
– Глупости! – Юрий Михайлович тихо рассмеялся. – Из-за того, что я забыл купить шоколад? В этом вся трагедия, птенчик?
– При чем тут шоколад? – воскликнула Оля. Родители только переглянулись. Они считают Ольгу за идиотку?
– Не делай из мухи слона! – вздохнул отец.
– Это ты ведешь себя странно! – присоединилась к нему мама. – В школе неприятности? Как оценки?
Оля не на шутку рассердилась. Схватила с вешалки короткий пуховик, вытянула из рукава шапку с большим помпоном…
– Куда ты, птенчик? – растерялся Юрий Михайлович.
– За шоколадкой! – буркнула Оля, уже зашнуровывая ботинки.
– Оставь ее! – покачала головой Ксения Борисовна. – Ты же знаешь, как могут вести себя девочки в таком возрасте…
Дочь подняла голову и, поправив съехавшую на глаза шапку, сердито посмотрела на маму. Оля искренне считала, что ее так и не коснулись проблемы переходного возраста, и сейчас родительница просто переводит стрелки!
Ксения Борисовна негромко продолжила:
– На днях жаловалась, что ей худеть надо… Представляешь? Что за разговоры? Может, дело в каком-нибудь мальчике?
– Я тебя слышу! – громко проговорила Оля, отворачиваясь к двери.
– Птенчик, там, кажется, дождь собирается! – неуверенно проговорил Юрий Михайлович, пока дочь сердито брякала замками. Но Оля в ответ только демонстративно хлопнула дверью. Вот это да! Она впервые поссорилась с родителями… И было бы из-за чего! Неужели так сложно поговорить начистоту и сказать, что случилось? Она ведь взрослая! Полноценный член семьи! А теперь Оля будет накручивать себя и предполагать самое страшное…
Не успела Оля выйти из двора, как начал накрапывать дождь. Но не возвращаться же, в самом деле? «Поморосит и пройдет!» – подумала Оля. Но как только она выбралась на широкий проспект, дождь пошел сильнее, а затем и вовсе превратился в ледяной ливень. Холодные капли заливали лицо, торчащие из-под шапки длинные волосы и мех на куртке тут же намокли. Оля долго петляла по улицам, даже не думая укрыться во время непогоды в каком-нибудь кафе. «Вот заболею, будут знать, как меня обманывать!» – раздосадовано думала девочка.
Однако спустя двадцать минут Оля уже стучала зубами от холода. К тому же обнаружила, что заблудилась. Остановилась посреди пустой незнакомой улицы и начала растерянно оглядываться. В лицо ударил такой сильный порыв ветра с дождем, что Оля охнула и закрыла глаза руками. Внезапно рядом раздался мужской голос:
– Иди же сюда! Ты насквозь промокла!
Затем кто-то бесцеремонно схватил Олю за влажный рукав куртки и потянул в сторону арки.
7
Воробьева с интересом разглядывала незнакомого парня, который решил спрятать ее от дождя. На вид Олин ровесник. Невысокий, стройный, септум в носу. И с веснушками, совсем как у Воробьевой. Только девочку на себе они жутко раздражали, а этому пареньку веснушки очень даже шли… Незнакомец стянул с головы капюшон, продемонстрировав необычную прическу: медно-рыжие волосы были подстрижены «под горшок». «Неординарный парнишка!» – подумала Оля, пытаясь отвести взгляд от своего спасителя. Неприлично же так пялиться! Но в парне было что-то такое, что тут же приковывало к себе взгляд.
Ливень шел стеной, а здесь, в арке, было тихо и сухо. Тогда Оля сняла с головы потяжелевшую от дождя шерстяную шапку. Девочка тут же представила себе, как примялись от головного убора волосы… А намокшие пряди, что торчали из-под шапки, со стороны наверняка напоминают сосульки. Но Олю это не особо расстроило. Вот если б перед ней стоял Глеб Лисин, или хотя бы Егор Власов, вот тогда б она жутко смутилась из-за своего непрезентабельного внешнего вида. А тут какой-то незнакомый щуплый парнишка, которого она видит в первый и, вероятнее всего, последний раз… Как-нибудь этот позор переживет!