Киборг и его лесник - Громыко Ольга Николаевна. Страница 84

Сегодня леснику предстояло подготовить делянку 8–5 к выборочной вырубке: пометить обреченные деревья и прикинуть их кубатуру, а валить, очищать и раскряжевывать будет уже наемная бригада. Она подтянулась к полудню и привычно поворчала на Женьку, что тот «зажал» лучшие стволы. Лесник непреклонно отмахнулся: не лучшие, а самые здоровые и перспективные для возобновления леса.

— Так ведь говорят, что этот участок все равно скоро под расчистку пойдет, — удивился бригадир. — Уж клеймил бы сплошь — и тебе проще, и нам валить-трелевать удобнее.

— Мне такого никто не говорил, — отрезал Женька. — В ордере указано — выборочная, значит, работаем по установленному протоколу.

— Эх, надо было с холмов лес брать, — со смешком посетовал один из лесорубов. — Джамиль над каждой хворостиной не трясется, заодно и сэкономили бы…

Бригадир предостерегающе шикнул на болтуна, но Женька успел все понять, не такой уж он лох. Двадцать кубометров по ордеру, тридцать — по факту, а разницу — пополам. Экономия!

— Джамиль уволился, — сухо сообщил лесник.

— Да? — удивился бригадир. — Почему?

«А действительно, — спохватился Женька, — почему?» Пусть Джамиль делал свою работу тяп-ляп, жульничал и приворовывал, но бросать ее не собирался. И он тоже пробирочник, высокий, крепкий мужик лет на десять старше Женьки. Если лесник забредет на соседский участок, это никого не удивит — может, шел по следу подранка или решил сравнить, у кого грибы жирнее и березы сильнее заболонником поедены. Женька несколько раз сталкивался с Джамилем в лесу, как на своей, так и на его территории, она тоже примыкала к озеру. Однажды коллега нес лазерное ружье и пару зайцев, подстреленных явно на чужом участке, однако Женька только сдержанно поздравил его с добычей. Лицензия-то на охоту выдается, а не на конкретный лесок.

Что, если он не только охотник?!

— Сейчас позвоню шефу, спрошу, — задумчиво пообешал Женька, доставая видеофон.

Лесорубы озадаченно переглянулись и попытались отречься от своей любознательности, мол, незачем дергать руководство по такой ерунде, но Женька уже отошел в сторону, начисто о них забыв.

— Григорий Борисович, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, а Джамиль с девятого давно уволился?

Шеф полностью разделял мнение лесорубов, но Женьке удалось застать его врасплох.

— Да уже недели три как… — неохотно сообщил он. — А что?

— А почему? — Лесник опять оказался быстрее.

— Поличным обстоятельствам. — Судя по раздраженно-болезненной гримасе, обстоятельства были личными не только для Джамиля. — А в чем де…

— Может, дадите мне его адрес?

— Зачем?!

На этот раз шеф окопался намертво, и Женькина лихорадочная решимость вмазалась в него, как разогнавшаяся врановка — в стену административного здания.

— Я ему… кое-что одолжил, — сдавленно каркнул лесник, безуспешно пытаясь придумать, что именно: пилу? нож? мешок сушеных грибов?

Борисыч неожиданно смягчился и тяжело вздохнул:

— Что, и ты? Я думал, вы друг друга недолюбливаете.

— Ну… так получилось… — Женька совсем стушевался и замолчал, но это оказалось верным ходом.

— Ох уж этот Джамиль… Похоже, мы еще долго за ним разгребать будем… — Шеф, неодобрительно качая головой, развернул виртуальную таблицу, выдернул одну из строк и перебросил в диалоговое окно. — Но я тебе ничего не говорил, ясно? Сами разбирайтесь!

— Конечно, большое спасибо!

Женька закончил разговор и обернулся. Бригада продолжала завороженно на него глазеть, и лесник, смущенно кашлянув, сообщил:

— Поличным обстоятельствам.

— Ага, ну да, теперь все ясно! — вразнобой забормотали лесорубы и, не уточняя, что именно, поспешили приступить к работе.

К обеду иней растаял, но ввечеру мох снова остекленел и начал похрустывать под ногами. За ночь, наверное, опять побелеет.

На обход напарники сегодня уже не пошли, наскоро перекусили бутербродами и закончили развешивать дуплянки вблизи вырубки, периодически на нее возвращаясь и посматривая, как идут дела. Когда вальщики наконец убрались с изрядно прореженной делянки, оставив после себя кучи веток, пни и готовые к вывозу бревна, лесник вздохнул с облегчением. Чтобы навести здесь порядок, придется потрудиться… если ему вообще позволят это сделать.

В сумерках лес стал казаться еще более недобрым, словно обиделся на людей и будет только рад, если они еще немного друг друга поубивают.

— Может, слетаем в райцентр? — неуверенно, будто спрашивая у киборга разрешения, предложил Женька.

— Давай, — охотно согласился Джек. — А зачем?

— В гости к Джамилю.

— Забрать долг?

— Не, про долг я Борисычу приврал… Я тут вот чего подумал…

На самом деле Женька думал весь день, а сейчас понял, что пора переходить к решительным действиям. Иначе опять не заснет, а второй бутылки вина у него нет.

Если все улики указывают на лесника, то, может, это и есть лесник?! Джамиль уволился примерно тогда же, когда убили Даер, и как бы наплевательски он ни относился к лесу, за пятнадцать лет успел изучить его до последней кочки. Тоха заселился в модуль только на днях, а до этого бывший лесник мог беспрепятственно шляться по округе, Женька вон даже не знал, что он уволился. Вообще странно, что Борисыч сообщил ему об этом только сейчас. К слову не пришлось или шеф… тоже в деле?! Не, это уже точно перебор!

— …и ружье у Джамиля есть, чтобы в лодку пальнуть! — закончил Женька и с надеждой уставился на напарника: ну скажи, что я опять несу бред, и объясни, почему!

Киборг кивнул и деловито спросил:

— Поймаем его и будем пытать, пока не признается?

— Нет, ты что! — ужаснулся лесник. — Просто поговорим. Ты же вроде умеешь определять, врет человек или нет?

— Только процентную вероятность этого, — уточнил Джек. — Если человек владеет профессиональными техниками самоконтроля или находится под действием психотропных веществ, точность анализа снижается.

— Да откуда у Джамиля такие техники… — Насчет психотропных веществ лесник промолчал, коллегу несколько раз штрафовали за пьянство на рабочем месте. — В общем, скажу ему, что пролетал мимо и решил зайти посоветоваться насчет браконьеров на его бывшем участке, а то вон Тоха уже в капкане заночевать успел. Может, у Джамиля есть подозрения, кто их ставит. Потом словно невзначай переведу разговор на Даер и Степановну…

— И когда он поймет, что ты все знаешь, и попытается тебя убить, я его вырублю! — воодушевленно поддержал хозяина киборг.

— Нет!!! Просто разоружишь и скрутишь. Сможешь это сделать?

— Я-то да, — скептически сказал Джек.

— Ты это к чему?!

— К «невзначаю». Чтобы понять, когда ты врешь, никакого детектора не надо!

Женька хотел возразить, но решил не позориться еще одной неубедительной ложью.

— Ну, значит, с порога заявлю ему, что все знаю, и пусть убивает! — досадливо буркнул он, заподозрив, что напарник все-таки пытается отговорить его от этой безумной затеи, просто действует более хитро, исподтишка.

— А, ну это совсем другое дело! — разом перестал кочевряжиться Джек. — Полетели!

Лесник растерялся еще больше: киборг даже про ужин не заикнулся, прямиком направился к гаражу. Если это был коварный план по вразумлению хозяина, то Джек сам его сорвал — отступать стало неловко.

Уже на подлете к райцентру Женька почувствовал, как слева по шее что-то ползет, и успел нащупать и задавить плоскотелую кабанью муху прежде, чем та успела найти местечко посочнее. Тело тут же зачесалось сразу в нескольких местах, а под коленом кольнуло, но это оказалась всего лишь еловая щепка.

— Надо было переодеться, — спохватился лесник, выравнивая флайер. — А то вся форма черт-те в чем…

— Зато на ней кровь меньше видна, — беззаботно утешил его напарник. — И отстирывается лучше.

— Эй, я же сказал — мы не будем никого бить!

— А я не говорил, что это будет чужая кровь.

Женькина решимость снова пошатнулась, особенно когда он увидел квартал, в который привел его навигатор. Наверное, при дневном свете он выглядел приличнее, но с ночным тут было неважно — чахлые муниципальные фонари возле подъездов, горящие через один. Заросшие деревьями дворы по большей части тонули во тьме, из которой зловеще тянулись корявые тени веток. «Это типовой спальный район старой застройки, — сердито одернул себя лесник, — а не апокалиптические развалины с мародерами! Вон и детская площадка, и лавочка…»