Мир-Чаша (СИ) - Барей Александр. Страница 38

Олег, наконец, не выдержал. Обращаясь неизвестно к кому, может быть, к призраку, таящемуся в склепах, может, к собственному страху, а возможно, и к дремучему лесу, он крикнул:

– Эй, ты! Что, думаешь, запугал нас? Кишка тонка!

Крик Олега раздался скорее испуганно, чем бесстрашно в этом мертвом пространстве. Гробовая тишина кладбища поглотила его как бездонный колодец. На несколько секунд все замерло, замерли даже сердца друзей…

Внезапно кладбище ожило. Из склепов стало слышно какую-то медленную возню, начали раздаваться тяжелые вздохи и стоны, заскрипели полы. Спутники испуганно переглянулись.

– Что ты наделал? – процедил хаджуй. – Кажется, ты разбудил тех, кому лучше никогда не просыпаться.

– Этого не может быть.

– До недавнего времени я тоже так считал.

Впереди что-то замаячило. Лошади остановились и застыли. Как друзья ни пытались их растормошить, все было напрасно. Они слезли с лошадей и стали оглядываться по сторонам. Вздохи и стоны в склепах обогатились звуками тяжелых шагов. В полумраке стали появляться темные фигуры, лиц которых не было видно. Выставив вперед руки, стонущие существа потянулись к путникам.

– Я не верю в нечистую силу, – сказал Олег, но на всякий случай перекрестился. Это не помогло. Фигуры продолжали надвигаться со всех сторон.

– Что им от нас нужно? – пробормотал Олег.

– Да уж наверняка не деньги, – сказал Саньфун.

– Сейчас посмотрим, – гневно процедил Олег и, выбежав вперед, вонзил меч в ближайшую фигуру. Лезвие с чавкающим звуком вошло в тело по самую рукоять. Олег выдернул его и увидел, что на клинке осталась какая-то подозрительная субстанция, совсем непохожая на кровь. Не успел он поднести меч к глазам, как в нос ему ударил омерзительный запах разлагающейся плоти.

– Они все-таки мертвецы! – прошептал Олег голосом, переходящим в крик.

Пронзенный мертвяк подставил руку под свою рану, набрал полную горсть гноя и, протянув ее к самому лицу Олега, хрипло рассмеялся, вея на него смрадом. Его смех подхватили остальные трупы, и по всему лесу разнесся нелепый звук, исходящий из мертвых глоток.

– Кажется, им не чуждо чувство юмора, – заметил Саньфун.

Покойники снова двинулись вперед.

– Сейчас мы посмотрим на них при свете, – сказал Олег и зажег спичку.

Когда огонек вспыхнул, они увидели десятки отвратительных существ со следами гниения на посиневших лицах. Друзья невольно вскрикнули. Мертвецы подхватили их крик многоголосым воплем и стали пятиться назад.

– Неужели мы страшнее их? – удивился Олег, чувствуя, как поднимается настроение и улетучивается страх.

– По-моему, им понравился свет зажженной спички.

– Так давай устроим им фейерверк.

Мужчины быстро собрали кучу сухого хвороста, и кладбище осветило яркое пламя костра. Мертвяки в страхе начали разбегаться по своим склепам. Через несколько минут кладбище опустело.

– Хух! Ну и натерпелся же я страху! – выдохнул Олег.

– Чтоб еще раз его не натерпеться, давай-ка убираться отсюда поскорей.

Друзья вскочили на лошадей, которые неожиданно взбодрились. Их не нужно было пришпоривать, они сами резво бежали, ощущая освобождение от страха. Через несколько минут всадники выехали за пределы кладбища. Проскакав на всякий случай еще пару миль, они остановились на ночлег. Лес теперь не казался таким страшным и зловещим. Под треск костра напряжение спало, и они окончательно развеселились.

– Ну, Саньфун, ты просто гений! Такую тропинку выбрал!

– А что? По-моему, мы познакомились с веселыми ребятами.

– Чтобы назвать мертвецов веселыми ребятами, – усмехнулся Олег, – нужно обладать своеобразным чувством юмора.

– Не знаю как ты, но я лично чуть не упал со смеху, когда тот красавец сунул тебе под нос горсть гноя, запах которого наверняка вызвал у тебя приятные воспоминания о вкусной еде.

– Тебе смешно, а я чуть не обделался, когда тот тип, после того как я проткнул его насквозь, начал выкидывать такие номера.

– Скажи спасибо, что он не ляпнул гноем тебе в лицо.

– Лучше я скажу спасибо, что они нас не сожрали.

– Ты что, насмешничаешь? Когда они нас увидели, то разбежались словно тараканы. Мы для них, должно быть, дьявольски отвратительны и ужасны. А сейчас они, скорей всего, сидят в своих склепах и благодарят бога за то, что отделались лишь легким испугом.

– С каких пор ты стал таким ярым защитником гнойных трупов?

– Очень даже приличные ребята. Надо будет как-нибудь наведаться к ним в деревню, погостить, посидеть в склепе, выпить по рюмочке, поговорить о жизни.

– С мертвецами – о жизни?!

– Почему бы и нет? Мы ведь разговариваем о смерти.

– А если серьезно? Что ты о них думаешь?

– Если они действительно умершие, то живущие – гораздо страшнее.

– А объяснить этот феномен ты никак не попытаешься? Ведь то, что мы увидели, переворачивает все законы природы, все утверждения науки!

– Эх, Олег. Что ты знаешь о науке, а тем более о законах природы? Все возможно в этом мире. Вселенная безгранична и безгранично ее разнообразие. Если ты будешь пытаться все на свете объяснить, то, в конце концов, сойдешь с ума. Привыкай принимать все таким, каким оно есть. Я, например, за свой век столько всего перевидал, что не удивлюсь, если вон та птица на ветке сейчас заговорит.

– Так уж ли не удивишься? – раздался вдруг скрипучий голос.

Мужчины ошарашено переглянулись.

– Кто это сказал? – настороженно спросил Саньфун.

– И ежу понятно, что не твой друг, – раздался тот же голос. – Это я, птица.

– Но птицы не могут разговаривать, – удивленно промолвил хаджуй.

– Болван, даже попугаи могут разговаривать, а тем более я, – ответила птица и, сердито хлопнув крыльями, улетела.

Саньфун с открытым ртом смотрел на ветку и, похоже, не собирался его закрывать. Олег, увидев лицо хаджуя, так и покатился со смеху.

– Ты, Саньфун, хоть рот закрой, а то муха влетит.

– Какова наглость! Если птицы станут называть меня болваном, то как же назовут люди?

Олег веселился до упада. Саньфун, который так рьяно, с такой гордостью и достоинством отстаивал свои взгляды, так позорно потерпел фиаско!

– Ты таки прав, Саньфун, тебя ничем не проймешь, – подкалывал Олег.

– Ну, хорошо, твоя взяла. Попробуй тут не удивись, когда сначала оживают мертвецы, а потом птицы начинают ругаться, подслушивая чужие разговоры. Куда, в конце концов, смотрит Филлоя, наша хваленая любимая?

За последующие несколько дней, прошедшие без особых событий, друзья преодолели пятьсот миль. Через день они рассчитывали прибыть на место. Они полным ходом неслись по лесной тропе, когда увидели впереди человека, преградившего им путь. Приструнив лошадей, друзья остановились. Усатый мужчина с длинным шрамом на щеке, выглядящий лет на сорок, оценивающе разглядывал их.

– Хорошие у вас лошади, – сказал он. – Зачем двум парням шесть лошадей? Несправедливо. У некоторых нет ни одной. Например, у меня и у моих братцев. Пешком ходить трудно. Может, поможете нам?

– Конечно, – ответил Саньфун. – Отчего же не помочь добрым людям? А сколько же у тебя братцев?

– Достаточно для того, чтобы вы нам помогли. Но мы к тому же испытываем денежные затруднения и голодаем. Если вы будете так добры, что поможете бедным, несчастным, обездоленным нищим денежным подаянием, то мы не посмеем больше задерживать таких добрых и щедрых людей.

– Что за вздор он несет? – спросил Олег на хаджуйском языке.

– Его слова имеют примерно такой смысл: “Слезайте с лошадей, выворачивайте карманы и валите отсюда, пока целы”. Я пытаюсь выведать, сколько с ним братцев-разбойников, которые наверняка сейчас глазеют на нас из зарослей.

– Ах, вон оно что! – стукнул себя по лбу Олег, чувствуя нарастающую в душе ярость. – Но зачем вся эта комедия?

– Видно, она ему приносит удовольствие.

– Сейчас мы посмотрим, кто из нас останется доволен.

Олег поднял руку, ссучил здоровенную фигу и сунул ее разбойнику под нос. Тот заинтересованно рассмотрел ее со всех сторон и сунул Олегу такую же. Олег онемел. Он попробовал любимый жест Майкла, выпрямив средний палец кулака, но жест не возымел никакого эффекта. Разбойник тупо уставился на палец Олега и, видимо, поняв его значение по-своему, сказал: