Рассказы. Часть 2 - Кэмпбелл Рэмси. Страница 27

Ещё одна сцена мелькнула передо мной. Я скользил над равниной, покрытой колоссами, изображающими обнажённые человекоподобные фигуры в разных развратных позах, каждая статуя высотой не менее тридцати метров; и вокруг каждой располагались какие-то отвратительные детали, которые я не мог классифицировать. Мне не нравились огромные следы, которые виднелись между фигурами, но ещё больше не нравились и тревожили обглоданные кости огромных животных, которые были разбросаны по равнине, ибо я чувствовал, что мог бы понять причину этих ужасов и почему эти колоссы такие анормальные, если бы смог определить, что это такое. Затем поразительно близко за своей спиной я услышал неуклюжие шаги; когда я повернулся и увидел, что топало по полю нечестивых фигур, я узнал ответы на оба вопроса. Это был гуманоид — почти — он был словно заточён в лабиринте статуй, но возвышался над тридцатиметровыми фигурами. Чудовищной вещью, которую я увидел, когда помчался из этого святилища в неизвестный космос, были безглазость живого колосса и то, как волосы на его голове росли из впадин, где должны были быть глаза.

По мере того, как всё больше видений стало овладевать мной, они приобрели более определённую связь, и довольно скоро я понял, что то, что возникало в моей голове, было в своём роде историей расы насекомых. Возможно, самой ужасной частью этого действа было то, как я рассматривал события и сцены, показываемые мне сейчас, не с ужасом и отвращением, как здравомыслящий человек, но с таким же бесстрастным наблюдением, как у насекомого-паразита. По мере того, как хроники расы проходили через мой разум, я был для всего этого насекомым, которое стало частью меня. Я пишу это сейчас с гораздо большим волнением, нежели когда переживал воспоминания того существа, и эта мысль наполняет меня более сильным ужасом, чем сами воспоминания.

Вот таким способом я узнал историю расы насекомых, и поэтому записываю теперь то, что видел. И ужас по-прежнему одолевает меня, когда я думаю о том, что ещё насекомые из Шаггаи могут делать на нашей земле.

IV: Исход из бездны

Насекомые, как я узнал, изначально зародились на Шаггаи — планете, лежащей далеко за пределами досягаемости всех земных телескопов. Их мир вращался вокруг двойной звезды на краю Вселенной. На этой планете они построили свои города, полные сферических жилых куполов и пилонов из того серого металла, из которого был сделан и конус. Почти все главные здания являлись шарами, на верхушке каждого располагалось отверстие без двери, через которое могли влетать и вылетать насекомые; но имелось одно важное здание, которое было не шаровидным, а пирамидой — храм в центре каждого города. И мысли моего существа стали странно сдержанными на тему этого храма, куда все жители ходили на поклонение в ритуальные часы; ибо я так и не смог коснуться воспоминаний о том, чему насекомые поклонялись внутри этой серой, металлической пирамиды. Единственный факт, очевидный мне, заключался в том, что, как ни удивительно, обитатель храма был единым живым существом, которое каким-то образом находилось одновременно в каждом храме.

Жизнь насекомых из серых городов не сопровождалась определёнными закономерностями, за исключением некоторых ритуалов. Они покидали свои купола, когда ослепительный изумрудный свет двух солнц вставал над горизонтом, и в то время, когда группа жрецов, которых обычно все избегали, летела к храму, остальные жители занимались своими делами. Никому не нужно было питаться — они жили за счёт фотосинтеза зелёных лучей двойной звезды — и поэтому они посещали другие планеты, ища новые аномалии, которыми насекомые, в своём извращении, могли бы эстетически наслаждаться. Во время рождения моего информатора раса, не нуждавшаяся в труде, погрузилась в ужасное состояние упадка. В то время как на Шаггаи они ради удовольствия мучили рабов из других миров, на других планетах они искали самые ужасные, одержимые духами места, чтобы посмотреть на тамошние ужасы — такое времяпровождение пробуждало у насекомых забытые воспоминания. Ещё одно занятие насекомых тогда не было полностью раскрыто мне, но оно, казалось, было связано с тем, что они участвовали в культе ведьм в своём форпосте на Земле.

Во всяком случае, насекомые создали форпосты и построили города во многих внешних мирах, на случай, если по какой-либо причине Шаггаи станет непригодным для жизни; потому что у них к тому времени уже был опыт — что угодно может переползти край Вселенной и завоевать их мир. Поэтому они были в какой-то степени подготовлены, когда катастрофа действительно разрушила их мир, за много эонов до их прибытия на Землю. Даже в то время, когда я посетил их храм, у насекомых было очень слабое представление о том, что в действительности разрушило Шаггаи; они с самого начала наблюдали, как это происходило, но могли лишь приблизительно объяснить причину; взглянув на картину того, что они видели, я не удивился их недоумению.

Это случилось на рассвете одного из тех изумрудно-освещённых дней, когда жители Шаггаи впервые заметили в небе неизвестный объект. Над двойным диском на горизонте, медленно приближаясь к их планете, появилась странная красная сфера. Края её были размыты, а центр являлся чётко обозначенной точкой малинового огня. В то время приближение сферы было настолько незаметно, что лишь некоторые жители города обратили на неё внимание; но, когда наступил третий рассвет, объект находился уже намного ближе, и учёные расы начали изучать его. После долгих размышлений они решили, что это не звезда или планета, но какой-то вид небесного тела, что состоит из неизвестной материи; спектр его был совершенно неизвестен, и вещество этой сферы должно было происходить из области, где условия отличались от тех, что характерны для нашей вселенной. Из-за этой неопределённости в идентификации объекта учёные не знали о его вероятном воздействии на свою планету, поскольку тело направлялось непосредственно к Шаггаи и должно было достичь её через три рассвета.

На третий день сфера превратилась в огромное красное свечение на небе, затмив зелёные солнца и освещая Шаггаи малиновым пламенем; но от него не исходило тепла, и, кроме кроваво-красного света, насекомые не замечали никаких других признаков его существования. Жителям было непросто, так как угрожающая сфера на небесах очень тревожила их, поэтому многие насекомые часто посещали треугольный храм, чтобы помолиться своим богам. Существо, проникшее в моё тело, было одним из тех частых посетителей, и его жизнь спасло то, что оно находилось в храме, когда случилась катастрофа. Оно вошло через сводчатый портал, который закрывался листом из прозрачного минерала, защищая посетителей храма от любой угрозы снаружи. Когда насекомое собиралось покинуть храм после того, как исполнило обряд перед обитателем пирамиды, оно увидело продолжительную малиновую вспышку в небе, быстро приближающуюся к земле, и в то же время защитный лист быстро перекрыл выход. Около сорока других существ, которые также участвовали в богослужении, с топотом побежали смотреть сквозь прозрачный минерал на то, что происходило в городе.

Когда красное свечение медленно исчезло, здания снова стали видимы, как и существа на улицах. Жители и дома каким-то образом изменились во время катаклизма — они светились тем же малиновым светом, вытекающим изнутри каждого. И свет становился всё ярче, меняясь от красного до оранжевого, затем от ослепительно-жёлтого до белого, пока насекомые корчились и царапали себя в беспомощной агонии.

То, что храм был укреплён таким минералом, спасло тех, кто находился внутри. Излучение от взорвавшейся сферы почти не повлияло на насекомых в храме, и у них осталось достаточно сил. С помощью какого-то непонятного способа телепортации насекомые переместились вместе с храмом на ближайшую планету, где у них была колония — мир безликих цилиндрических существ, называемый его обитателями Ксицлотл. Когда опустошённый мир Шаггаи за пределами защитного листа стал удаляться, существа-насекомые увидели, как вращаются здания и в мгновение ока взрываются жители. И их последнему взгляду предстали лишь шары света — вот и всё, что осталось от повелителей Шаггаи, когда они погрузились в землю, заполненную малиновым излучением.