Я стану твоим зверем (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 22

— Это для лучников? — решила блеснуть знаниями в тактике и стратегии Ренна.

— Да вы что? — фыркнул Яо, верным пажом ехавший рядом с кобылкой её высочества. В доспехе парня было не узнать — воин и воин. Опусти он забрало — и принцесса точно бы его от остальных драконов не отличила, разве что по росту. И, между прочим, на нагруднике крылатого, начищенном до медного парадного блеска, потёртости, зашлифованные царапины и следы вмятин всё равно оставались видны. — Какие тут лучники, да и зачем они? Если Харсовы выродки полезут, местным всё равно не отбиться. Нет, вышки для наблюдателей. Главная задача жителей вон ту зажечь. — Крылатый указал нагайкой на самую высокую. — Огонь заметят и сигнал передадут дальше, сначала до ближайшей крепости, а потом и до самих Серых Скал.

— Спасибо за разъяснения, — буркнула принцесса. Обновлённый, уверенный и даже снисходительный Яо ей не нравился совершенно. — А кто живёт в деревне?

— Я вас обидел? — растерялся парень, мигом становясь обычным и понятным.

— С чего бы это? Так кому принадлежит село?

— Кому она принадлежит, я не знаю, — не слишком уверенно ответил дракон, искоса поглядывая на Ренну, — это у Нангеши надо спрашивать. А живут люди, кому тут ещё жить? Кстати, где они?

Тут и до принцессы дошло, что в полях никого не видно, на вышках, между прочим, тоже, а ворота стоят настежь распахнутыми.

— Может, сказать гемнону? — предложила принцесса, почему-то шёпотом.

— А то он сам не видит, — хмыкнул Яо, приподнимаясь на стременах.

Видел Арэн что-то или нет, а всадники продолжали двигаться вперёд, лошади медленно, едва копытом за копыто не цепляясь, но шли. И ворота, от которых вполне ощутимой жутью несло, становились всё ближе. Ренне казалось, что за ними клубиться тьма, сырой непроницаемый туман, хотя солнце ещё и нижним краем горизонта не коснулось, да и за воротиной виднелась улица, угол дома и, кажется, оглобли брошеной телеги. Но от ощущения, будто там что-то жуткое, потустороннее, отделаться никак не получалось. Принцессе пришлось зубы сцепить, чтобы не крикнуть, не приказать назад поворачивать.

Гемнон подал знак — девушка его не разобрала, только и увидела, что он руку поднял, но драконов вокруг неё будто больше стало. Они едва не толкали своими зверюгами нервно всхрапывающую кобылку Ренны, за закованными в металл спинами совсем ничего не разглядеть. Да ещё и Яо куда-то подевался, а на его месте очутился тот, с кошмарным шрамом, на которого и смотреть-то без икоты невозможно.

Её высочество и не смотрела, ей вполне хватало сухой, вытоптанной до камня земли под копытами лошади. По появившемуся и тут же пропавшему столбу поняла, что в ворота они всё-таки въехали. А дальше потянулись плетни, жухлая трава с катышками куриного помёта, в пушистой пыли у обочины мелькнул след собачьей лапы.

— Собаки не лают… — пробормотала принцесса.

— Они их жрут, — прохрипел шрамомордый, — кошек тоже. Да они всё жрут, что их самих сожрать не может.

И сплюнул то ли досадливо, то ли презрительно.

— Всё? — Ренна и не хотела, а голову подняла.

— Всё, — одним углом губ — второй, стянутый рубцом, не двигался — ухмыльнулся дракон. — Добро пожаловать на грань, Старшая мать.

— А где… где люди?

— Угнали, — равнодушно ответил Крылатый, — недавно совсем ушли. Вон, даже вода ещё не до конца высохла.

Защитник кивнул куда-то в сторону тына, Ренна смотреть не стала.

— То есть, вы могли бы их догнать?

— А тебя куда девать?

Вот взгляд, которым он её высочество одарил, был совершенно однозначным, презрительным.

Как это у принцессы получилось, она и сама не поняла, но охранников своих Ренна растолкала. Наверное, от неожиданности драконы потеснили лошадей, расступились, пропуская белоснежную лошадку. В два скока девушка нагнала гемнона, даже перегнала, натянула поводья, перегораживая дорогу.

— Вы должны поехать за ними и вернуть людей! — крикнула зачем-то, хотя повышать голос не было никакого смысла.

— Нет, — рубанул Арэн, глядя поверх её головы.

— Да! — в тон ему рыкнула принцесса, едва удерживая горячащуюся, кружащуюся на месте кобылу. — Вы Защитники, а там те, кто от вас защиты ждал!

— Мы драконы… — встрял Барт, остановивший своего конягу по правую руку от гемнона.

— Помёт вы куриный, а не драконы, — процедила Ренна и, сама от себя такого не ожидая, сплюнула в дорожную пыль. — Я твоя жена, а это мой народ. Поэтому я останусь здесь, с Яо, а вы вернёте людей.

— Логика не самая сильная твоя сторона, — прогудел Арэн.

Принцессе примерещилось, что его каменная физиономия всего на миг, но расслабилась, будто облегчение гемнона накрыло. Хотя наверняка её высочеству это только показалось.

***

Мудрые недаром говорят, будто нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Терпеливо дожидаться подходящего момента, наконец-то выпавшего шанса, Наставники принцессу научили, а вот чужого возвращения нет. Наверное, поэтому и время тянулось невыносимо медленно, поэтому же Ренна и места себе найти не могла: ни сидеть, ни лежать никакого терпения не хватало. Вот её высочество и расхаживала из угла в угол, до царапин расчёсывая ладонь, обгрызая ногти.

Да и обстановка к спокойному отдыху не располагала. Принцесса предпочла бы оказаться где угодно, пусть даже и в лесу, но только не в этом чужом доме: по-крестьяински простом, основательном, в чём-то даже уютном. И брошенном, безнадёжном.

Мысль о том, что хозяев отсюда силком увели и, может, они никогда уже не вернутся, покоя не давала. Девушке мерещилось, что даже вещи её укоряют: «Ты здесь, а моих-то нету!» — нашёптывал горшок с густой гороховой похлёбкой. Вероятно, люди обедать собирались, когда… «Никому я теперь не нужен» — сетовал лежащий на табурете вышитый, но изрядно потрёпанный рушник. Дородная, румяная хозяйка руки им вытирала, когда… «Возьми меня к себе!» — просила соломенная куколка, вместо платьица обёрнутая ярким лоскутом. Наверное… А вот об этом Ренна старалась вообще не думать — боялась, что визжать начнёт, если не головой биться.

Тишина пустой деревни давила. Даже не глядя в окно, принцесса чувствовала, что там, за стеной в темноте стоит не один десяток таких же умирающих домов. И костры, разведённые Бартом по обеим сторонам дороги, не спасали. Наоборот, пламя придавало всему ещё больше скорбно-мрачной торжественности.

Сам дракон тоже не помогал. Нет, поначалу-то пытался отвлечь, разговорить, даже, кажется, рассмешить. Но Ренна не отвечала — она его и не слушала, слова доходили до неё невнятным бубнежом: «бу-бу-бу…». А смысл улавливать даже и не пыталась. Только удивилась смутно, что гемнон решил вместо Яо с ней близнеца оставить, хотя шрамомордый явно против был. Но потом уже и не до удивления стало. Принцесса ждала, пытаясь сбежать от вины: она-то здесь, благополучная, озабоченная лишь тем, что подол юбки в печной побелке испачкала, да не видел ли её с драконом кто-нибудь прошлой ночью. А люди, которые, и жили-то не слишком легко и не очень счастливо, но надеялись на правителей, теперь… Где?

И глубже плавала ещё одна вина: все ли драконы вернуться? Это ведь она их отправила, она и виновата, если…

— Если так дальше будешь себя изводить — сгоришь, — дракон перегородил ей дорогу, крепко за локоть взял, потому Ренна его и услышала, — или с ума сойдёшь. За каждого крестьянина переживать — духу на всех не хватит.

— Какого ещё духу у меня не хватит? — Принцесса раздражённо выдернула локоть. — И вообще, ты не можешь знать, о чём я думаю.

— А чего тут знать? Ты когда на ту куклу смотришь, чуть ли не рыдаешь. Ну хочешь, я её выкину?

— Не смей!..

Барт ей договорить не дал, палец к губам прижал, прислушиваясь к чему-то. Ренна застыла, не рискуя даже и шевелиться, не то, что протестовать. Только сейчас и додумалась, что ведь харсовы отродья вообще-то вернуться могут.

Страшно стало так, что в желудке икнуло.

— Едут, — ровно, будто сообщал, что дождь начался, сказал Барт.