Коварные умы (ЛП) - Жермэн К. Ф.. Страница 35

Она снова поцеловала меня, и я застонал ей в рот, когда она поднялась, чтобы раздвинуть мои ноги.

А потом, когда она скользнула на кончик моего члена, мир остановился. Поначалу она двигалась аккуратно и медленно. Вверх и вниз, дразня меня, поэтому я схватил её за попку и толкнулся глубже.

Когда она резко, с силой втянула воздух, я остановился.

— Ты в порядке? Я сделал тебе больно? — Прошу скажи, что никогда не была ни с кем, таким же большим.

Она улыбнулась и снова задвигала бёдрами.

— Извини, это было давно.

Я поднялся в сидячее положение и изучал её лицо. Ей действительно больно?

— Нормально, если мы будем двигаться медленно? — спросила она, когда волосы скользнули ей на глаза.

— Конечно, — согласился я, убирая их в сторону.

Эта шея была слишком хороша, чтобы её игнорировали. Мягкая и гладкая. Молила о моём рте. Пока я двигался губами по её горлу, втягивая столько кожи, сколько мог, мои руки бродили по её теплой спине, прослеживая пальцами линию татуировки.

С каждым прикосновением кончика моего пальца, Сидни выгибала спину. А когда я схватил её за задницу, сжимая обеими руками плоть, она захныкала мне в плечо.

Каждый раз, когда входил в неё, я чувствовал, как её мышцы сжимались на мне. Она была такой тугой, влажной и тёплой.

Когда я отстранился от её шеи, заметил, что она внимательно изучает меня. На её губах заиграла слабая улыбка, как раз в тот момент, когда она снова сжала меня, и я укусил её за плечо, издав яростный стон.

— Боже, Сидни. Тебе придется рассказать мне, как ты тренируешь эти мышцы.

Она рассмеялась и повторила снова, а в моём горле нарастало смущающее инстинктивное ворчание до тех пор, пока, готов поклясться, у меня не покраснело лицо.

Уложив её под собой, я осторожно придвинул свои бёдра к её и прижал её руки над головой. Она тяжело дышала мне в шею, когда я медленно и контролируемо толкался в неё, ощущая каждую сладкую стенку.

Сидни не была худышкой, как некоторые девушки, с которыми я был. У неё были изгибы и мягкая плоть с неразвитой мускулатурой под ней. С каждым толчком её грудь вздымалась, и я жадно взял её в рот. Когда она подняла бёдра вверх, я понял, что она жаждала большего угла, поэтому положил её колени себе на плечи.

— Быстрее, — прошептала она, закончив слова раздражённым стоном. — Быстрее. Пожалуйста, Грей.

Я врезался в неё, пока моё дыхание не стало таким частым, что я не смог больше сдерживаться. Словно она знала об этом, этот дьяволёнок сжалась вокруг меня. Я громко кончил, раскачиваясь в ней, пока она сама резко не закричала, и упал ей на грудь. От её бешеного дыхания моя голова подпрыгивала вверх-вниз, но я не хотел двигаться. Больше никогда не хотел двигаться.

— Сидни, — прошептал я, наслаждаясь теплом её кожи, — как скоро ты сможешь перевестись?

Глава 29

Моё тело горело, а голова всё ещё раскалывалась, когда Питерс высадил меня у общаги.

Он разбудил меня ранним утром, пока все ещё спали. По пути в общежитие он заехал в магазин, где можно было взять кофе навынос. Питерс заказал мне кофе, а когда я спросила, почему он не взял себе, ответил, что не пьет кофе. Я сказала ему прекратить быть со мной милым, на что он возразил, что никогда не прекратит, отчего я еще больше смутилась и разнервничалась.

Дважды он клал руку мне на колено.

Первый раз я сбросила её, и он рассмеялся. Во второй раз я позволила ему оставить её там. Я чувствовала себя нелепо в его футболке, так что одолжила у него боксёры. Когда его рука двинулась ближе к «потайной лазейке» боксёров, я закинула ногу на ногу, блокируя ему доступ. Он посмотрел на меня преувеличенно хмурым взглядом, но вскоре этот взгляд превратился в фирменную чарующую улыбку Грея Питерса.

Во время поездки я несколько раз проверяла телефон, ожидая, что на экране появятся новости. И несколько раз поглядывала на небо, ожидая увидеть над головой аэростат Goodyear²⁹, на котором светится надпись: Сандэй Лэйн это Сидни Портер... Смерть ей... Сжечь ведьму!

Если смотреть на вещи реалистично, мой тайный злоумышленник мог просто не успеть выяснить, что на самом деле Джек не спал ни с одной из Визжащих «Т», но это был всего лишь вопрос времени. Хотя знаете, что самое печальное? Я начала бояться того, что узнает именно Питерс, а не остальные студенты. Несмотря на все наши недостатки, мне было весело с ним, а от взгляда, которым он смотрел на меня, моё ледяное сердце очень быстро начинало таять.

Всю неделю я ожидала своей предстоящей гибели.

Ничего. Ноль. Пусто.

Единственной необычной вещью было отсутствие Элисон. Поначалу я думала, что она была с Джеком, но, когда мои сообщения так и не дошли до неё, поняла, что-то случилось.

Питерс начал регулярно писать мне. Он мог бы стать отличным продавцом телемагазина, его сообщения всегда приходили в самый неподходящий момент. Я пыталась его избегать. Давайте посмотрим правде в глаза, к этому моменту меня бы, в конечном счёте, уже разоблачали, и он бы ненавидел меня наряду с половиной кампуса. Но, несмотря на все мои усилия, от его внимания я настолько оттаяла, что Сандэй Лэйн вообще перестала говорить о нем.

Его сообщения были ненавязчивыми и невинными, в стиле неловких попыток «снова разжечь огонь, который, я не уверена, вообще имел место».

Суббота...

Микрочлен: На выездной игре. Решил проверить, ненавидишь ли ты меня до сих пор.

Сид: Совсем не помогает, что ты пишешь мне в три утра.

Воскресенье...

Микрочлен: Просто учусь. Хотел спросить, не знаешь ли ты, как найти синус в прямоугольном треугольнике?

Сид: Это легко. Чтобы найти синус в прямоугольном треугольнике, ОТПРАВЛЯЙСЯ НА УРОК МАТЕМАТИКИ, БАРАНЬЯ БАШКА.

Мне пришлось вздохнуть, но двумя секундами позже я отправила ему нетипичное для меня сообщение.

Сид: Доброй ночи, Питерс.

Микрочлен: Ночь могла быть и лучше, если бы мне было с кем обниматься.

Сид: Только что написала Фернандо. Он подойдет через минуту.

В ответ пришел грустным смайлик.

Понедельник...

Микрочлен: Подумал, не сменить ли твоё имя в телефоне. Что посоветуешь?

Сид: Как насчет: ТВОЙ ХУДШИЙ КОШМАР

Питерс: Нет. Подумываю о чём-то более милом... например: антихрист. Обещаешь, что перепишешь меня?

Сид: Имя очень подходящее... Нет, ни за что.

Но я поменяла.

Питерс: Ты когда-нибудь ешь?

Сид: Да, Питерс, большинство людей едят.

Питерс: Не согласишься поужинать со мной?

Я держала телефон в руке, перечитывая предложение, пока до меня не дошёл смысл. Свидание?

Сид: Не знаю. Дай мне сутки.

Во вторник я начала дополнительный сет в «Спейсруме», когда Ник поставил напиток на сцену. Сегодня он выглядел особенно хорошо. На нём была белая обтягивающая рубашка, рукава которой он закатал до локтей, открывая руки в татуировках, и очки в чёрной оправе, благодаря которым он больше походил на заучку, чем на физика-ядерщика. Стоит ли говорить, что это отвлекало.

— «Борзая»³⁰, — сказал он мягко. — Грейпфрут свежевыжатый. Прошлой ночью мне так и не удалось угостить тебя подходящим для дня рождения напитком. — Слабо нахмурившись, он отвернулся и медленной походкой приговорённого к смертной казни направился обратно к бару. Ну, вы знаете эту походку: плечи опущены, ноги шаркают, словно к ним прикована пятифунтовая цепь.