Волк для Шарлотты (СИ) - Генер Марго. Страница 40

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Когда я проснулась, небо едва начало светлеть, но чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. В памяти медленно всплывали события прошедшей ночи, и меня захлестнули смешанные чувства. С одной стороны, прежде не испытывала ничего подобного и это было восхитительно. С другой – Верген не объяснялся мне, не нарекал меня женой, и вообще никто таковой не нарекал. И это значило лишь то, что он потешил свое самолюбие. Я же к своей досаде испытывала необъяснимую тягу к этому зверю и не знала, что с ней делать.

Гладя из-под полуприкрытых век на окно, я потянулась, надеясь, что утро прогонит дурные мысли. Едва двинулась, рядом на кровати что-то шевельнулось.

Я резко обернулась и увидела лицо волка всего в нескольких сантиметрах от моего. Он довольно улыбался, оголяя левый клык, рана на щеке совсем затянулась, словно её никогда не было. А глаза стали красными, как закатное солнце, предвещающее ветреную погоду.

Инстинктивно я попыталась отодвинуться, но волк положил мне на плечо ладонь, и я замерла.

- Ты бела великолепна, Шарлотта, - сказал он глухим после сна голосом.

Картины произошедшего ночью вновь встали перед глазами, его прикосновения, ласки, мои стоны… От этого я показалась себе в конец распутной и опороченной. В глазах помокрело.

- Вы ведь именно этого и хотели всё это время, - прошептала я дрожащим от слез голосом.

Верген приблизился ко мне и так нежно поцеловал в лоб, что я от неожиданности перестала плакать.

- Моя милая, - проговорил он с заботой, - конечно я этого хотел. Но не говори, что тебе не понравилось. Ты отдалась мне, Шарлотта. По доброй воле. Это самое главное.

- Не думала, что это может быть так важно, - отозвалась я.

- Очень важно, - подтвердил волк и поднялся с постели.

Он пересек комнату. Я невольно засмотрелась на его широкую спину, перетянутую узлами мышц, и тугие ягодицы. Волк совершенно не смущался наготы, словно так ему даже удобней, чем в одежде. Но все же наклонился и поднял килт, который в порыве страсти улетел к стене.

Смущенно я наблюдала, как он обматывает его вокруг бедер, застегивает пряжку в форме волчьей головы, и ощущала нечто будоражащее.

- Можешь продолжать глазеть на меня, - проговорил волк, - а можешь подняться и совершить омовение. Если хочешь.

Мне казалось, что наблюдаю незаметно, и теперь, когда он так прямо разоблачил меня, к щекам прилило тепло.

Молча, я обмоталась в одеяло и села. Немного повело в сторону, но я все же спустила стопы на пол. Кожу обожгло холодом, я поежилась. В моей комнате возле кровати шкура, а здесь она слишком далеко.

- Холодно? – словно прочитав мои мысли спросил волк.

И, не дожидаясь ответа, приблизился и подхватил меня на руки. От неожиданности я вспыхнула и попыталась воспротивиться, но зверь лишь рассмеялся.

- Шарлотта, ты еще не поняла? Сопротивляться мне пустая трата времени.

- Куда вы меня несете? – спросила я испуганно.

- А куда ты хочешь? – спросил в ответ волк. – Могу в купальную. Могу в обеденную, наверняка ты проголодалась.

Я воскликнула:

- Только не в обеденную!

- Почему? – со смехом поинтересовался волк и закружил меня по комнате.

Я интуитивно прижалась к нему, и буквально кожей ощутила, ка ему это понравилось. Когда волк перестал кружиться, произнесла:

- Там гном. Не хочу, чтобы он видел меня такую…

- Какую?

- Опороченную и в одном одеяле, - ответила я.

Лицо волка омрачилось, глаза потемнели, словно налились кровью.

- В этом замке можешь ничего не страшиться, - сказал он глухо. – Хальвард предан мне. К тому же, ему совершенно плевать на то, как мы себя ведем. У него выход в царство гномов, куда он регулярно наведывается. А там у него четыре жены.

- Четыре? – неверяще выдохнула я. – Как же это возможно? Четыре жены?

Волк пожал плечами и ответил:

- Откуда я знаю, как. У них свои правила. А может это Хальвард такой особенный. У нас уговор – он преданно служит мне, я снабжаю его всем, что требуется ему и его необъятной семье. И оба мы не лезем в дела друг друга.

Известия о четырёх женах так меня озадачили, что не заметила, как Верген несет меня в купальную. Лишь, когда отворилась небольшая дверка, и мы оказались в просторной комнате с приглушенным светом, что исходит от белых кристаллов по углам, спохватилась.

- Вы… не надо, - попросила я смущенно, хотя после всего, что случилось, смущаться было поздно.

- Что не надо? – не понял волк.

- Не знаю, - честно призналась я. – Но что бы вы не задумали, это постыдно. И поэтому не надо.

Голова волка запрокинулась, и по купальне гулким эхом прокатился хохот. От него я вся сжалась в комочек в огромных и сильных руках волка. Он все смеялся, а когда перестал, произнес:

- Милая моя. Неужели ты думаешь, что я совсем зверь? Но, вообще-то, да. Зверь. Но даже звери понимают, что и когда делать. А сейчас тебе в самый раз принять теплую ванну.

- И вы не станете… - начала я и осеклась, не зная, как назвать то, что произошло ночью и что, по моему мнению, он собирался повторить.

- Могу пообещать, что через некоторое время стану, - сообщил он уверенно. – Но не сейчас. Ты ведь была невинна, и тебе следует прийти в себя. Не хочу, чтобы мнение о страсти у тебя сложилось превратным.

Картинка, наконец, сложилась. Значит, для Вергена всё это было страстью. Пылкой, лишающей разума и захлестывающей, как гигантская волна. Но лишь страстью, какой может похвастаться даже Грэм, неотесанный мужлан, который, как оказалось, не имеет представления о том, как обращаться с женщиной. С другой стороны, такая забота тронула. И я еще больше растерялась, не понимая, как относиться к волку и к своим чувствам.

Но одно понимала точно, говорить ему о них нет смысла, если для зверя это лишь страсть. Я не хотела опозориться еще больше, открывшись, что тянусь к нему. Ведь, на самом деле, он делал для меня только хорошее.

Тем временем волк поставил меня на мягкую шкуру и попытался освободить от одеяла. Но я воспротивилась, закутываясь сильнее.

- Вы же обещали, - проговорила я, глядя на него круглыми глазами.

- И обещание сдержу, - уверенно сообщил он. – Но не лишай меня удовольствия помочь тебе.

- Помочь? – не поняла я.