К повороту стоять! (СИ) - Батыршин Борис. Страница 2

- Так уж и нелепые! Не забывайте, мон шер, эти, как вы изволили выразиться, «посудины» - почти точные копии американского «Монитора», прародителя нынешнего броненосного флота.

Греве скептически хмыкнул.

- Я, конечно, уважаю седины, но служить, все же, предпочитаю не на антикварных экспонатах, а на нормальных судах. Да и вид у этой калоши таков, что без смеха на него смотреть невозможно!

Сережа, не принимавший участия в язвительной пикировке, улыбнулся. Перед глазами его снова возник июльский день 1869-го года: он, девятилетний мальчишка, едет с матерью на извозчике в сторону Военной гавани Кронштадта, чтобы полюбоваться на стоящие там боевые корабли...

II.Жестянка из-под леденцов

- Какой смешной! - громко сказал мальчик и громко шмыгнул носом. - Будто банку от монпансье поставили на плот!

Окружающие покосились на сорванца с неодобрением. Его мать, миловидная, стройная брюнетка лет тридцати, густо покраснела.

- Сережа, как тебе не стыдно! Господину офицеру, наверное, обидны такие сравнения!

Мичман улыбнулся.

- Ваш сын совершенно прав, мадам. Вот и северные американцы такие суда называли «коробкой сыра на плоту».

- Но ведь, правда, похоже! - вдохновленный поддержкой, продолжал мальчик. - У нас дома есть такая банка, фабрики «Ландрин», жестяная, с картинками. А плот мы с мальчишками делали прошлым летом, на затоне, вот!

Корабль, о котором шла речь, и в самом деле, возвышался над водой всего на несколько футов. Дощатые мостки, по которым надо было спускаться с пирса не палубу, были так сильно наклонены, что гостям приходилось судорожно цепляться за веревочное ограждение - леера. Двое матросов, дежуривших у сходней, подхватывали дам под локотки и передавали на палубу, где их встречал мичман при полном флотском параде.

Посетители нипочем не догадались бы, что мичмана тяготит роль гостеприимного хозяина и гида. По традиции, на стоящие в Кронштадте военные суда допускали по субботам и воскресеньям публику. И пока остальные офицеры съезжали на берег, кто к семьям, кто в поисках столичных удовольствий, - мичман, как младший в кают-компании, принимал посетителей. Сегодня их, правда, немного - с утра накрапывал дождик, и мало кто захотел испытать на себе капризы погоды.

Убедившись, что последние гости - почтенная матрона в сопровождении невзрачного господина в фуражке с гербом почтового ведомства - благополучно преодолели сходни, офицер откашлялся, привлекая к себе внимание. При этом он исподволь бросал взгляды на изящную брюнетку, порадовавшись, что гостья кажется, без супруга. Дама, мило улыбалась в ответ. Юный мичман слегка покраснел от смущения и поторопился принять строгий, независимый вид, как и подобает офицеру Российского Императорского Флота.

- Позвольте, господа, приветствовать вас на борту башенной броненосной лодки «Стрелец». - начал он многократно отрепетированную речь. - Таких в Кронштадте десять, и все построены по проекту американского инженера Эриксона. Это, дамы и господа, тот самый Эриксон, что построил знаменитый «Монитор». Теперь во всем мире подобные суда, низкобортные, с одной или несколькими башнями, так и называют - «мониторы».

Посетители заозирались, оглядывая широкую, как биллиардный стол, палубу. По сравнению с другими кораблями, чьи палубы загромождены орудиями, надстройками, световыми люками, брашпилями, кофель-нагельными стойками и прочим судовым имуществом, эта поражала своей пустотой. Лишь посередине высилась орудийная башня, та самая «коробка из-под монпансье», да торчала за ней дымовая труба.

Между многочисленными типами современных броненосцев, - продолжал меж тем мичман, - вряд ли найдутся такие, которые лучше соответствовали бы условиям нашей береговой обороны. Конечно, обратить все усилия на постройку исключительно мониторов было бы нелепо, но десяток таких судов,— сила весьма почтенная. В ожидании будущего развития флота она отобьет охоту иных «доброжелателей» вмешиваться во внутренние дела России.

- А что же, парусов у вас нет вовсе? - поинтересовалась монументальная супруга почтового служащего. Голос у нее оказался неожиданно высоким, почти писклявым, и мичман с трудом сдержал улыбку.

- Верно, мадам, парусов у нас нет. Их и ставить не на чем, мачты, как видите, отсутствуют. Да и не нужны нам паруса - «Стрелец», как его собратья, предназначены для прибрежной обороны, его дело не дальние океанские походы, а защита Финского залива. При Петре Великом с этим справлялись гребные канонерские лодки; во время Крымской кампании для защиты Кронштадта и Свеаборга было спешно построено несколько десятков деревянных винтовых канонерок, несущих только по одному, зато тяжелому, орудию.

Гости закивали. Петербуржцы постарше, хорошо помнили грозные события тех лет. Объединенная англо-французская эскадра явилась тогда к Кронштадту и всю летнюю кампанию простояла в виду его фортов, так и не решившись пойти на прорыв. А горожане меж тем выбиралась на пикники в Ораниенбаум и Сестрорецк, чтобы полюбоваться маячившими в дымке Финского залива мачтами чужих кораблей.

- Особенность мониторов состоит в том, что этот тип судов имеет плоское днище. Мониторы неглубоко сидят в воде и способны проходить там, где другие суда сядут на мель или уткнутся в ряжи, перекрывающие промежутки между фортами и номерными батареями. Ряжи, - пояснил мичман, - это нечто вроде бревенчатых срубов. Зимой их сколачивают на льду из сосновых бревен, стягивают железными скрепами, потом спихивают в проруби, затапливают и засыпают доверху бутовым камнем. Получаются рукотворные рифы, способные задержать неприятельские суда.

- Так зачем тогда вообще нужны эти ваши мониторы? - сварливо осведомился почтовый служащий. - Перекрыть все, кроме судового хода - и приходи кума любоваться! Да и дешевле, небось, обойдется для казны...

Мичман снисходительно усмехнулся. Этот вопрос задавали в том или ином виде на каждой экскурсии.

- Все, что сделано руками человека, человек может и разрушить. Преодолеть ряжевые заграждения не так сложно - например, зацепить кошками на тросах и растащить пароходами. Или взорвать пороховыми зарядами в закупоренных от воды бочонках. Не будь ряжевые и минные линии надежно прикрыты канонерскими лодками, англичане еще в 1854-м разорили бы их и прошли к Петербургу, как по бульвару в воскресный день. Однако же, именно малые артиллерийские суда мешали таким работам - и еще помешают, случись, не приведи Господь, новая война. Не только в России строят мониторы, в Англии они тоже имеются, как раз для преодоления обороны Кронштадта. «Просвещенные мореплаватели», будьте благонадежны, сделали выводы из неудачи балтийских кампаний 1854-55-го годов. Но если враг снова сунется в Финский залив, мы погоним его прочь от Кронштадта, а потом дадим бой и в других местах, например возле прибрежных крепостей вроде Свеаборга. Там, как и по всему финскому берегу, полно шхер, узостей между островками, мелководий. Большие броненосные батареи, вроде «Первенца» или «Кремля» тут не годятся. А вот наш «Стрелец», как и его двухбашенные родственницы, «Русалка», «Чародейка» и «Смерч» - в самый раз. Морские ходоки из них неважнецкие, а вот у берегов, на мелководьях они себя покажут.

- Поэтому «Стрелец» над водой почти не виден? - спросила мать давешнего непоседы. - В точности как плот, о котором мой Сереженька давеча говорил!

Мальчуган хмыкнул, соглашаясь с мамой.

- Не совсем, мадам! - поспешно ответил мичман. Ему льстило внимание очаровательной дамы. - Морские орудия мечут снаряды по настильной траектории и поражают в первую очередь, борта и возвышающиеся надстройки. Чем ниже борт, подставленный огню, тем труднее попасть в судно: снаряды будут либо пролетать над низкой палубой, либо попадать в воду возле борта. А слой воды - отличная защита, не хуже брони. У многих броненосных кораблей артиллерия расположена в бортовых казематах, отсюда и высокий силуэт, представляющий удобную цель. А если поставить орудия во вращающейся башне, то и не понадобится высокий борт!