К повороту стоять! (СИ) - Батыршин Борис. Страница 22

Что ж, Эскадра Специальной Службы стала, пожалуй, самым крупным из козырей, когда-либо выложенных Владычицей морей на карточный стол европейской политики. Теперь она не уступала даже Средиземноморской эскадре - традиционно сильнейшему соединению Королевского Флота. Газеты сравнивали ее с Броненосной эскадрой Балтийского моря, и равнение получалось не в пользу русских: те могли выставить всего один полноценный броненосец, три плавучие батареи и старый броненосный фрегат «Князь Пожарский». Два его ровесника, «Севастополь» и «Петропавловск», крейсировали где-то в Атлантике, но их присутствие вряд ли изменило бы расклад: эти старички едва ли могли драться на равных даже с английскими батарейными ветеранами вроде «Гектора» и «Вэлианта». В Кронштадте спешно достраивали броненосный фрегат «Минин», типичный российский «долгострой», заложенный двенадцать лет назад и спущенный на воду в 1869-м; он должен был войти в состав флота не раньше мая. Что касается «Генерал-Адмирала» и «Герцога Эдинбургского», то они, хоть и вступили в строй совсем недавно, но предназначались не для боя в линии, а для океанского крейсерства, попадая в лучшем случае, в категорию полуброненосных.

Несколько лучше дела у русских обстояли с силами прибрежного действия. Четверка башенных фрегатов «Адмирал «Лазарев», «Адмирал Грейг», «Адмирал Спиридов» и «Адмирал Чичагов», усиленные двухбашенными броненосными лодками «Русалка», «Чародейка» и «Смерч», представляли собой грозную силу. Но разве можно ожидать, что они смогут на равных драться с броненосцами Королевского Флота? Что касается десяти мониторов «американского» типа, то их английские обозреватели не воспринимали всерьез, осыпая при всяком удобном случае насмешками.

Отряд кораблей береговой обороны дополняли канонерские лодки «рэнделловского» типа [21], «Опыт» и «Ерш». Старые же винтовые канонерки, построенные еще во времена Крымской войны, были распределены между Кронштадтом и Свеаборгом. Неспособные противостоять броненосным судам, эти скорлупки, как показали учения, вполне справлялись с защитой крепостных минных заграждений и отражения десантов.

Британские издания особо подчеркивали отсутствие у русских такого прогрессивного класса боевых кораблей, как броненосные тараны. И это на морском театре, где самой природой предопределен успех такого вида оружия! Финский залив с его мелководьями и узостями, а в особенности, Северный и Южный Кронштадтские фарватеры, напичканные ряжевыми заграждениями и минными банками, перекрытыми во всех направлениях огнем береговой артиллерии, прямо-таки вынуждали к ближнему бою. А значит, полагали военно-морские теоретики, таранный удар станет здесь основным средством ведения боя. Натаниэль Барнаби, занимающий должность главного строителя флота [22], даже взялся разрабатывать особый корабль, предназначенный для прорыва морской обороны Кронштадта [23]. Это должно быть скоростное веретенообразное судно, почти полностью скрытое под водой и несущее бронированную палубу. Вооружение предполагалось необычное - пять подводных аппаратов для мин Уайтхеда и, конечно, таран. Считалось, что скорость и малоуязвимый для снарядов «полуподводный» корпус позволят выдержать шквал огня с фортов; оказавшись в гавани, корабль устроит русским бойню. Увы, пока это судно, заранее отнесенное к невиданной еще категории «торпедных таранов» существовало лишь на бумаге, в эскизных проектах. А как бы пригодилось оно сейчас сэру Эстли Куперу!

Но и того, что имелось, было более чем достаточно. Русским оставалось лишь молить Бога о ниспослании особой милости - эскадра Специальной службы готова сокрушить их балтийские твердыни и проложить путь на Санкт-Петербург. И тогда залпы броненосцев её Величества королевы Виктории заставят царя тысячу раз проклясть тот день, когда он решил поссориться с Британской Империей!

VIII.Океанская охота

Из сочинения К. Греве

«В грозную годину на «Крейсере». [24]

Изд. Сытина, Санкт-Петербург, 1884 г.

«... Отослав в Занзибар «Беладонну» с пленными, «Крейсер» продолжал выписывать зигзаг, двигаясь средним ходом, и имея на салингах часовых. Около полудня фор-салинговый заметил дым с правой стороны, и крейсер лег прямо на него, дав полный ход. Через полчаса показался большой пароход, который на требование поднять флаг положил право на борт, по-видимому, надеясь уйти. Борьба была далеко не равная, и крейсер без особых усилий быстро настиг своего противника. Последний, видя свое безвыходное положение, по первому же ядру, пронесшемуся у него по борту, поднял английский флаг и остановил ход. «Крейсер» подошел ближе и, оставив неприятеля под ветром, послал на него тотчас же вельбот с офицером. По осмотре бумаг никаких сомнений не возникло - захваченный пароход «Эльба» был английским, вместимостью 1500 тонн, вышел из австралийского Сиднея уже после объявления войны, 7-го февраля. Груз - кожи и мясные консервы, отправленные английским торговым домом в Лондон.

Объявленная законным призом, «Эльба», по снятии с него экипажа в числе 25 человек и 500 пудов мясных консервов для надобностей клипера, с остальным грузом была пущена ко дну. На «Крейсере» все были убеждены, что в этот день не они одни так действуют и, вероятно, на всех морях и океанах происходит такая же расправа с английской торговлей, так как не один «Крейсер» вышел в море с этой целью.

Поворотив обратно и продержавшись всю ночь на большом тракте пароходов, идущих из Суэца и обратно, на утро заметили и догнали пароход «Рохо» водоизмещением 1265 тонн, под английским флагом. Груз его из — кофе, какао и сахарный песок — принадлежал английскому торговому дому в Лондоне. Забрав часть груза и сняв экипаж, «Рохо» на основании параграфов призового устава был затоплен с оставшимся грузом.

Направляясь к югу малым ходом, около 5 часов того же дня с «Крейсера» заметили быстро приближающийся дым с севера. Клипер поднял русский торговый флаг и продолжал идти прежним румбом, уменьшив ход еще более. С грот-салинга усиленно рассматривали приближающееся судно, а офицеры, стоя на юте с трубами и биноклями, делали различные предположения по мере того, как вырастал из-за горизонта рангоут и корпус неизвестного корабля. Это мог быть и приз, мог быть и неприятельский крейсер — «Ирис» или «Меркурий», о выходе которых из Адена предупреждали моряки с недавно встреченного французского пакетбота. В первом случае хватало еще времени взять его до наступления ночи, а во втором, как предполагали некоторые, дело ограничится незначительной перестрелкой с большого расстояния до наступления темноты. Все сомневались, чтобы командир «Крейсера», имея впереди более плодотворную деятельность, принял вызов и вступил в бой.

Дистанция между судами сократилась до трех миль, и на «Крейсере» все было готово к бою. Командир с большим вниманием рассматривал с мостика неизвестное судно и вдруг, к величайшему своему удовольствию, заметил, что оно стало отставать. Ясно было, что догоняющий, узнав в «Крейсере» военное судно, усомнился во флаге. Этого было достаточно, чтобы у нас не осталось более сомнений. Моментально руль был положен на борт, дан полный ход, и коммерческий флаг заменил военный. В тот же момент и подозрительное судно поступило так же. Началась гонка. Видно было, что убегающий шел почти одинаково с «Крейсером». Не оставалось сомнения и в том, что это был англичанин — только их пароходы могут ходить так быстро и тягаться в ходе с крейсером, и только англичане имели основание в настоящее время бояться погони.