К повороту стоять! (СИ) - Батыршин Борис. Страница 35

Повреждения получил и флагманский «Геркулес». Вице-адмирал не догадывался, как ему повезло – мины были начинены не французским пироксилином (русские, хвала Создателю, не освоили производство новейшей хлопчатобумажной взрывчатки и испытывали в ней острый дефицит), а обычным дымным порохом. Наутро «Геркулес» и «Гектор» отползли прочь своим ходом, «Вэлиант» же пришлось оттаскивать на буксире. А на том месте, где вчера стоял «Уорриор», из воды торчали покосившиеся мачты и верхушки труб – первый в британском флоте броненосный фрегат с цельнометаллическим корпусом, затонул прямо посредине Морского канала.

В попытках отбить ночные атаки были потеряны канонерки «Рэйсер» и «Пайк». Еще одна, «Медина», села на мель и досталась русским в качестве трофея. Канониры рапортовали о множестве потопленных катеров и мониторов, но проверить это было невозможно - утром на месте боя удалось разглядеть лишь плавающие в воде обломки….

Итак, набег на Кронштадт, задуманный как эффектная демонстрация, обернулся дорогостоящей и кровавой авантюрой. Вице-адмирал клял себя, что не уловил вовремя момент, когда следовало остановиться, избегая чрезмерного риска. Но с другой стороны – как иначе добиться того, чтобы русские поверили и испугались? Ну, испугались они или нет – это ведомо одному Создателю, но их броненосные силы тоже понесли потери и, скорее всего, не решатся высунуться из Кронштадта.

Что ж, пора приступать к реализации второй, главной части стратегического плана. С моря русская столица неприступна; это стало ясно еще во время Восточной войны 1854-55-го годов. Слишком много камня и орудий; слишком много мин, ряжевых и свайных заграждений преграждают дорогу незваным гостям. Но скоро русские обнаружат, что война подступает к их столице с севера, а на долю сэра Купера Ки останется только поддержка с моря и защита грузовых перевозок на Балтике.

Итак, Свеаборг. Морская крепость, ключ, запирающий подходы к Гельсингфорсу, столице Великого княжества Финляндского. Российская Империя отторгла эти земли у Швеции в ходе войны 1808-1809 годов.

В 1807-м году, после унизительных поражений в кампаниях 1805-1806-го годов Александр I заключил с Наполеоном Тильзитский мир, присоединившись к континентальной блокаде Великобритании и ее союзников. Одним из них числилось тогда королевство Швеция.

По этому договору Россия обязывалась принудить шведов присоединиться к континентальной блокаде; островитяне же предложили потомкам викингов по миллиону фунтов стерлингов за каждый месяц войны, сколько бы она ни продлилась. Кроме того, Швеции должен был высадиться британский экспедиционный корпус. Король Густав IV Адольф, грезивший о воинской славе Карла XII, демонстративно вернул Александру пожалованный им высший орден Российской Империи, орден Андрея Первозванного, под предлогом того, что шведский король считает ниже своего достоинства носить тот же знак отличия, что узурпатор Бонапарт.

Последовали переговоры, не давшие никакого результата, и в начале 1808-го года российские полки перешли границу. Летом император Александр I объявил о завоевании Финляндии; в марте следующего, 1809-го года он подписал Манифест об ее государственном устройстве. Военные действия продолжались с перерывами до лета и закончились в сентябре заключением мира между Швецией и Российской Империей. По мирному договору России отходила вся Финляндия и часть исконно шведских территорий, до рек Торнео и Муонио. Англичане не оказали помощи союзникам, отговорившись тем, что как раз в это время шла тяжелейшая и не слишком счастливая для них испанская кампания.

И вот теперь в Лондоне решили, что шведам пора взять реванш. Но для этого надо подтолкнуть их к решительным действиям, и таким толчком должно стать падение столицы Великого княжества Финляндского. «Эти пожиратели сельди спят и видят, как бы вернуть потерянные семьдесят лет назад финские земли. – повторял Первый Лорд Адмиралтейства. - А исстрадавшийся под тиранией «Russian tzar» местное население восстанет против угнетателей, стоит башмаку британского солдата ступить на землю Суоми!»

Что ж, замысел выглядит неплохо, во всяком случае, на бумаге. Получив новый театр военных действий в паре сотен верст от своей столицы, русские окажутся в сложном положении: их лучшие войска на Балканах и в Закавказье; их Балтийский флот, скованный присутствием британского и шведского флотов, не сможет помочь армии. К тому же на помощь шведам будет переброшен английский экспедиционный корпус – несколько отборных бригад готовы погрузиться на транспорты в портах Северной Англии и Шотландии.

Теперь решающее слово за Эскадрой Специальной службы. Пушки ее броненосцев приведут к молчанию форты Свеаборга, после чего десант займет Гельсингфорс. И тогда в войне, пока что складывающейся для Британии не слишком удачно, наступит перелом.

- Сэр, с «Клеопатры» передают: «Дым с веста»! - отрапортовал вахтенный офицер.

Винтовой корвет «Клеопатра» был придан Эскадре Специальной Службы буквально в последний момент. Только что принятая в состав Королевского флота, как и однотипные «Комюс» с «Чемпионом», «Клеопатра» была оснащена по последнему слову кораблестроительной техники. Корветы этой серии имели стальные корпуса, и к тому же были оснащены новинкой – карапасной [35] броневой палубой. Сейчас «Клеопатра» несла службу в головном дозоре; флагманский же «Геркулес», на котором пребывал, согласно Адмиралтейскому уставу, вице-адмирал, возглавлял кордебаталию [36]. В низах броненосца грохотали кувалды и визжали пилы – ремонтные партии спешно исправляли повреждения, полученные во время ночной минной атаки.

- Прикажете сыграть боевую тревогу, сэр? – осторожно осведомился флаг-офицер.

Сэр Эстли Купер раздраженно дернул щекой. Несущиеся из-под палубы звуки навязчиво напоминали об ошибке, за которую пришлось так дорого заплатить.

- Это совершенно ни к чему, Ригби. В Свеаборге и Риге найдется, разве что, полдюжины деревянных канонерок и парусных корветов времен Восточной войны. Русские, конечно, безумцы, но не настолько, чтобы преграждать нам путь на этом хламе!

- Это может быть клипер, возвращающийся из рейдерства. – встрял в разговор флагманский артиллерист. – Один или два из них ремонтировались на верфях в Филадельфии…

- Вы болван, Дадли! – вице-адмирал был готов взорваться. – Как бы они, по-вашему, могли миновать Датские проливы, где дежурят наши фрегаты? К тому же, газеты наперебой твердят, что корабли, о которых вы соизволили тут вспомнить, разбойничают в океанах, и колониальные силы, оберегающие торговлю, ничего не могут с ними поделать! Впрочем, если вы и правы, то тем хуже для русских: «Клеопатра» играючи справится с любым клипером. Если им охота сунуть голову в пасть льва – что ж, с удовольствием посмотрю, как коммодор Стёрджес разнесет русское корыто в щепки!

Коммодор Харви Стёрджес, командовавший «Клеопатрой», числился у контр-адмирала в любимчиках. Неосторожный флаг-артиллерист замолк, предпочтя проглотить оскорбление. Вице-адмирал с утра пребывал в дурном настроении, не хватало еще стать мишенью для его неутоленной ярости! Нет уж, пусть старый индюк срывает злобу на русских, если те и в самом деле вздумают вступить в бой!

Но кровожадным чаяниям сэра Эстли Купера на этот раз не суждено было сбыться. Судно оказалось британским авизо «Сипай», доставлявшим на Эскадру почту из Метрополии – тщательно засургученные, в конвертах плотной коричневой бумаги, депеши из Адмиралтейства, мешки с почтой для личного состава и кипы газет, вышедших из-под вальков ротаторов в лондонских типографиях.

Развернув номер «Таймс», вице-адмирал побледнел, пошел багровыми пятнами, смял газетный лист и швырнул его на палубу, злобно цыкнув на услужливого вестового, кинувшегося прибрать мусор. И выдал длинную тираду, составленную из слов, пригодных к употреблению в припортовом пабе, а никак не в приличном обществе. Развернулся на каблуках и, чуть ли не бегом, покинул мостик, на ходу придерживая путающийся в ногах палаш. Флаг-артиллерист, дождавшись, пока начальство скатится по гулкому трапу, поднял и аккуратно развернул «Таймс». Остальные офицеры взирали на него в тягостном молчании.