Корм вампира (СИ) - Макара Дэйв. Страница 49

Прибил к земле взгляд. Пустой, как пространство между вселенными, без единой пылинки и атома водорода. Впервые за пару месяцев Бен увидел такой взгляд, у милого и забавного, много о себе мнящего, паренька. Такой взгляд был у инструктора из ЦРУ, которого они сопровождали за год до появления вампирской флотилии, по саванне Африки. От взгляда инструктора разбегались воинственные племена, а львы и слоны предпочитали держаться обочины дороги, а еще лучше — спрятаться за пару километров и не отсвечивать, пока колонна их стареньких "Хамви", уже давно снятых с вооружения, не исчезнет в облаке поднятой пыли.

Напоминание, что морпехи действительно проходят отработки освобождения заложников, тоже пришлось очень кстати, добавив Олегу пару очков, к уже полученным, за упорство, граничащее с ослиным упрямством, незлобивый характер и неусыпный оптимизм.

И, ввалившийся окровавленный человек, возможно, своим появлением действительно спас семейку Бейтли от очень скорого и кровавого, уничтожения.

Были в плане Олега просчеты, были. Но, зная упрямство парня, невероятное везение и склонность менять планы "на лету" — взял бы он радар за один взрыв. Взял!

Наполнив глубокий таз водой, Бен поспешил скрыться за дверью, придумывая себе занятие на ближайшие полчаса-час, пока Олег будет возиться с раненным, приводя его в порядок.

Даже если и понадобится помощь — Олег не позовет. Этот факт давно проверенный, как и тот, что уже сейчас в рюкзаке Олег таскает совсем не десять килограмм, как он сам думает. Так что, физической силушкой и выносливостью его нынешняя оболочка совсем не обделена! А вес… Ну, теперь уже и звезды не скажут, было ли это гормональным или просто телу достался идиот-владелец.

Помянув "звезды", Аркан скривился — вот и еще одна примета, присутствия Олега рядом. Не верил русский ни в черта, ни в бога, ни в троицу ни в святое искупление, называя Землю полигоном Творцов и утверждая, что только звезды светят честно, исполняя свое призвание, а остальные так и норовят въехать в рай на чужом горбу. Ага. А "исключения из правил, правила только подтверждают", заставили Бена несколько иначе посмотреть на собственные действия, подтверждая правила и исключения из них.

Пока голова соображала, глаза искали следы, откуда на острове появился человек в столь плачевном состоянии. Следы начинались на крыльце — отпечатки босых ступней, замешанные на крови, воде и жидкой грязи, вдосталь имеющейся повсюду. Всё остальное смывала, смывала прибывающая с неба влага, грозя затопить этот остров, континент, весь мир.

Сожалея, что так быстро покинул дом, морпех уселся на относительно сухое место на перилах под скатом крыши и принялся балансировать, как птица на жердочке, давая себе зарок сделать еще пару табуретов из цельного куска дерева и оставить их вдоль стены — вдруг снова придется стремительно выползать на улицу и отсиживаться в наступающей темноте, отлынивая от исполнения неприятных обязанностей и дожидаясь странного ощущения, что уже можно входить.

Слова мужчины, сказанные им, перед тем как потерять сознание, Бена напрягли и совсем даже не "слегка". Если эти двое споются — хана всему радару, вместе со скалистым основанием, на котором бункер расположили, персоналом и всеми тайнами. Русские и немцы, и по одиночке способны "поставить на уши" не малые территории, а уж заодно… Если их не развести по разным углам, либо подерутся… Либо устроят очередную революцию, особенно, если попадут в резонанс! Ведь если терпение русского, помножить на терпение немца, а потом прибавить боевой амок русских и возвести в степень немецкой расчетливой ярости, то можно получить на выходе нечто более страшное, чем последствия взрыва водородной бомбы… А немецкий акцент ухо морпеха уловит и в какофонии ночного клуба, и на боле боя.

Очень скоро Бен пришел к выводу, что, сиди — не сиди, а заняться чем-то надо, иначе узкие перила оставят на его заднице синяк, а усилившийся дождь вовсю капал на спину, сдуваемый поменявшим направление, ветром, сгоняя с насеста.

Идти до радара, под таким дождем, отчаянно не хотелось, да и не факт, что кто-то выйдет разговаривать, даже если его и заметят. Обе любовницы сегодня точно не появятся, занимаясь любимым супругом и папочкой, прыгая вокруг него с термометром, примочками и сухим льдом.

"Лучше дров принесу…" — Обрадовал себя решением проблемы "Стекло", открывая легкую дощатую дверь в помещение, что раньше служило подсобным и использовалось падре не совсем по назначению. В карты здесь играли, в карты! А вот теперь, зануда Олег стащил сюда все дрова — все сухие дрова — да еще и подвал ими завалил, параноик, обещая непременно холодную зиму, мотивируя это тем, что у него колени ноют, по утрам, а это, видите-ли, совершенно точная примета! Вот и пришлось Бену узнать страшное слово поленница и научиться складывать дрова колодцем, чтобы они дышали и сохли!

Плюсы Аркан оценил только после того, как сам остался на "хозяйстве" и вдоволь упарился готовя обед из трех блюд, в честь Хэллоуина. Тыквы не нашлось, зато и бегать за дровами, каждый раз как они прогорали, далеко не пришлось. Олег старшему лейтенанту тот обед вот уже вторую неделю припоминает, называя его иезуитским, а самого Бена, время от времени, извергом с большой поварешкой.

"Ну да, ну да…" — Бен широко улыбнулся, выбирая дрова поровнее: обед доедали четыре дня, причем хитрый толстяк налегал на рыбу и прочие морепродукты, мотивируя это тем, что с них не полнеют, а его детскому, растущему организму, просто необходим рыбий жир и йод. Причем из-за проблем с весом и жидкими волосенками на голове — в совершенно немыслимых, фантастически-ударных, дозах!

Вязанка получилась вполне подъемная, килограмм на восемь и удобно устроилась на руках, именно так, как показывал Олег — "Словно любимую девушку на руках несешь, а еще надо дверь в спальню открыть! И, желательно, закрыть!"

"Открыть" у Бена уже получалось, а вот с "закрыть" — никак не ладилось: то дрова внезапно взбрыкнут и посыпятся с диким грохотом, разлетаясь во все стороны по чистому полу, а то дверь наподдаст по спине, закрываясь от сквозняка. Вот с Олегом таких проблем не было. И дверь его слушалась и дрова держались вместе, словно приклеенные. Даже когда он небрежно скидывал их на пол перед печуркой или камином, они не рассыпались бесформенной кучей, топорщась в разные стороны, а оставались лежать ровной стеночкой, на загляденье и зависть морпеху.

Вот и сейчас, дрова вывались из мокрых рук, отвлекая Олега от "колдовства" над раненным, заставляя его обернуться и укоризненно покачать головой.

Разведя руки и делая виноватую улыбку, Бен посмотрел на стол и принялся судорожно хлопать себя по бокам, разыскивая кобуру с тяжелым "кольтом": прямо на его глазах, мужчина бесшумно повернулся на бок, вновь принимая позу эмбриона и еще через миг на столе лежал худой волк, с рваной шкурой, зарастающей прямо на глазах!

Олег замер, прикрывая пациента собственной грудью.

Одно слово — русский!

Вечно всех жалеют, а потом выслушивают. Нет, сразу к ответу призвать, как мужчинам положено, что-то мямлят, ищут пути примирения, устраивающие всех и кормят, согревают, спасают!

"Кольт" уже грел ладонь, а Олег продолжал стоять на линии и уходить, похоже, не собирался вовсе. Впервые Аркану захотелось подойти и дать парню сзади, по затылку, награждая отеческим подзатыльником, раз и навсегда расставляя акценты и железобетонные точки над i. В свое время, мать не раз и не два награждала такими воспитательными и очень полезными, действиями, своего подрастающего сорванца, возвращая с небес на землю. Папа отвешивал щелбан своим крепким пальцем, звонко и четко ставя точку в любом споре, проказе или пререкании. Рука у Аркана-старшего была воистину каменной, и подзатыльник вполне мог отправить Аркана-младшего на больничную койку с сотрясением мозга. Приятели Бена, пару раз посмеялись над шишками, что остались после щелбана отца, отчетливо выделяясь на юном челе заметными буграми.