Разгадка Судьбы (ЛП) - Хатчинс Амелия. Страница 21

— Что с тобой? — выговорила я, но на то, чтобы услышать меня ей потребовалось время.

— Это я сделала, — её едва было слышно.

— Сделала что? — настороженно спросила я.

— Помогла Ристану, Синтия, — пояснила она, пока её облик продолжал мерцать и испаряться всё чаще с каждой секундой. — Он обожает твоих детей, особенно Калиин, и заслужил счастья стать отцом. Я так много ему задолжала. И это мой подарок ему. Он вновь может иметь детей. Учитывая всё, что он потерял, подарок не такой уж и грандиозный.

— Что именно ты с ним сделала? — спросила я, ощущая напряжение позади себя, так как все поняли, что я разговариваю с Дану, сыгравшей роль в исправлении повреждений, которые так давно Алазандер нанёс Ристану. Я надеялась лишь, что это никак не связано с заменой яиц или улучшением сперматозоидов или чем-то ещё таким.

— То, что происходило между мной и Ристаном, не твоё дело, дочь моя. У тебя есть проблемы серьёзнее. То, что мы вылечили Древо не помогло Царству, как мы того ожидали. Больше меня не видит никто, кроме тех, кто порождён от моей крови. Происходит что-то страшное, и ты должна это предотвратить. Царство Фейри в беде, как и я. И если повреждения не исправить, я перестану существовать.

— Ты умираешь? — спросила я, сглатывая ком в горле и сдерживая слезы.

— Я связана с Царством, а оно разрушается. Ты видела порталы, которые никак не закрыть. Если мой мир объединится с Террой, я прекращу существовать, Синтия. Я связана с миром, ты — нет, хоть и можешь чувствовать, что происходит с царством. Я не могу исправить всё без твоей помощи.

— Поэтому ты меня вернула, — прошептала я. — Ты умираешь, кто-то должен занять твоё место, — выдохнула я. — Ты связала меня с Фейри, но не с Царством, так что если мир падёт, я буду всё равно с ним связана. Ты знала, что это произойдёт, — подытожила я. — Надо было раньше мне сказать, чтобы всё не зашло так далеко. Ты вернула меня ни для того, чтобы спасти Царство, так как ты уже умирала и знала, что то же произойдёт и с миром, да?

— Разве? Или я эгоистично спасла своего ребёнка единственным доступным мне способом? Ты кровь от моей крови, и единственная дочь, которая не предала меня. Может, ты так и не думаешь, Синтия, но я тебя очень люблю, — прошептала она. — Я не могла спасти и тебя и мир, мне нужно было выбрать, и я выбрала тебя. Но это заметили другие. Этот мир может умереть, и тебе, вероятно, придется отказаться от него, но наш народ ты не бросишь. Я понимала, что об этом прознают, но в общей картине не сомневалась в твоей преданности. Если ты не можешь спасти этот мир, ничего страшного. Я прожила отличную жизнь. И уже устала.

— Нет, Дану! — прорычала я. — Если мы не можем спасти Царство, ты умрёшь, так? Ты связана с проклятым деревом, и оно не может жить за пределами этого мира, потому что является его сердцем. Ты говорила мне, что делать, сказала, как его исцелить, — прокричала я и сжала кулаки. Мне едва удавалось сдерживать рыдания, дышать глубоко и не сломаться. — Так что и сейчас скажешь, что делать.

— Всё не так просто. В мире людей тоже не всё ладно. Не только Царство разрушается. Что-то нарушило баланс, и это что-то мы контролировать не можем. Это сильнее нас, дочка. Я постараюсь, как можно дольше защищать твоих детей. Найди оленя, он может знать о порталах больше меня и поможет с твоим обучением. Синтия, он помощник там, где я бесполезна.

— Я не хочу, чтобы меня обучал олень. Мне нужна ты, моя мать, — заспорила я, хоть и понимала, что она не может. Возникало ощущение, что я её теряла, а для неё это ничего страшного. Почему она не сражалась? Почему не злилась?

— Потому что выбрала тебя. И если бы меня заставили выбрать снова, поступила бы так же. Я вмешалась в судьбу, и если такова цена, я её заплачу. Передай Ристану, что мне жаль и что я прощу прощения за всё, что с ним сделал отец, что я не смогла это предотвратить или изменить, так как не должна вмешиваться напрямую. Я уже расплачиваюсь за то, что бросила вызов, так что больше со мной ничего не могут сделать. Вот почему я возвращаю то, чего его физически лишили, раз не смогла помочь ему раньше. Он, верно, служил мне ни один век и заслужил хотя бы этого. Я лишь надеюсь, что этого хватит, сил у меня осталось мало. — Она говорила тихо и с таким сожалением, продолжая мерцать и тускнеть. Она уходила. — Я люблю тебя, дочка, сильнее всего.

— Дану! — закричала я, когда она ушла. — Вернись! — Я начала кружиться вокруг своей оси и искать её. Остановившись, я посмотрела в глаза Райдера, а затем бросилась в его объятия, пряча лицо у него на груди. Слова Дану лишила тепла мой мир, но Райдер вновь согревал его, обнимая и утешая меня.

— И какого хрена Дану теперь наворотила? — злобно рыкнул Ристан. Я его не винила, но мне было больно.

— Выбрала меня, — прошептала я, игнорируя Ристана, а затем посмотрела в глаза цвета янтаря, которые стали центром моего мира и не давали сойти ему с орбиты. Райдер стал моим якорем. — Оживив меня, она сделала выбор, и теперь её жизнь висит на волоске, как цена за меня. Она умирает. — Я подавила всхлип, пока Райдер крепче обнимал меня и не давал упасть, хотя у меня подгибались колени из-за пронизывающей боли произнесённый вслух слов.

Как только я смогла стоять на своих двоих, повернулась и посмотрела на Ристана, стоящего неподвижно и с неопределённостью на лице. Мои глаза жгли слёзы, готовые пролиться.

— Я не знаю, что произошло между вами, и раз вы решили оставить нас в неведении, пусть будет так. Что бы ни произошло, оно в прошлом, где ему самое место и больше не имело значения. Дану умирает. У нас появилась проблема важнее порталов. Царство Фейри умирает. И чтобы спасти его, нужно работать вместе. Дану сказала, что исправила то, что сделал Алазандер, и твои мальчики, — я посмотрела на его пах, а затем вновь в глаза, давая понять, на что намекаю, — вновь работоспособны. Она вроде как сказала, что ты сможешь вернуть всё остальное, чего лишился, только не сказала когда. Типа, это дар за то, что было между вами, хотя вслух она этого не говорила. Она не должна была вмешиваться, но когда нарушила правила со мной, смогла это сделать. Без Дану не будет Царства Фейри. Так что сейчас необходимо излечить мир, а затем опять сможешь её ненавидеть.

— Дану не может умереть, — тихо возразил Ристан. В его глазах виднелся страх, но не за себя или Оливию, а за Дану.

Я подавила гнев и тряхнула головой. Что бы там между ними не было, когда-то давно он любил её. И сильно.

— Может, и она привязана к Царству. Я к людям, и пока дышит последний Фейри, я буду жить. Она несколько раз говорила, что не могла непосредственно вмешиваться в наши дела, но когда я умерла, вернула меня обратно, тем самым отдала свою жизнь за мою, а я не принимаю такой дар. Нам нужно исправить все огрехи Царства Фейри.

— Исправим, Синтия, — заверил меня Райдер, беря меня за руку и притягивая в свои тёплые объятия. — Мы спасём Царство, потому что это наш мир.

— Я стану отцом, — прошептал Ристан. Когда я обернулась, увидела, как он целует Оливию с удивлённым выражением лица, которое я никогда не забуду. Какое бы дерьмо Дану с ним не вытворяла, казалось, сейчас старалась всё исправить. Я лишь не была уверена, награда ли это за всё время служения или искупление… а может и то и другое.

— Что насчёт Сиары? Она у них и может быть ранена, — проговорил Дристан.

— Сиара сильная и умная. Она будет тянуть время, пока не появимся мы, — сказал Райдер и поцеловал меня в макушку. — Мы её найдём. Не сегодня, так завтра, но я уверен, что найдём. А тот, кто её украл, познает, что такое настоящая боль.

Глава 11

Я ходила по детской и складывала игрушки в пустые кроватки, а сердце рвалось на куски. Мои обязанности в Царстве и дети должно быть одним и тем же, но выходит так, что, спасая что-то одно, я уничтожаю другое.

— Синтия, — Лиам удивил меня, появившись в комнате.

— Как ты сюда пробрался? — потребовала я, накрывая рукой, бешено колотящееся, сердце.