Аллоген. Пенталогия (СИ) - Антоневич Андрей Анатольевич. Страница 44

— Рядом.

— Акремонцы не могут так быстро передвигаться.

— Эти бхакты могут.

— Как так?

— Я же тебе объяснял. Каждое новое поколение адаптируется к условиям вашей планеты. Эти уже могут быстро бегать и свободно дышать вашим воздухом.

Юрка серьезно задумался. Если акремонцы быстро адаптируются, значит уже скоро, они смогут подниматься на склоны гор и тогда атакуют город с той стороны, с которой их никто не ждет.

— Смогут, — подтвердив опасения Юры, опять вмешался в ход его мыслей Савитар.

— Перестань вмешиваться в мои мысли.

— Та можешь закрыть гунураджас так же как и я, — сообщил Савитар.

— Я к себе еще привыкнуть не могу, как следует, и не знаю, что я могу, а что не могу, — беззлобно огрызнулся Юра и попытался закрыть свои мысли от Савитара.

Получилось у него или нет, Юра точно не определил, но судя по тому, что Савитар открыл свой третий глаз и периодически таращился на него, а он ничего при этом не слышал, то скорее сего, что да.

— Осторожно, — крикнул вслух Юра, когда Савитар в очередной раз начал сверлить его своим лиловым глазом и наехал на поваленное дерево, чуть не поставив набок вездеход.

Следующие полчаса они ехали молча. Заросли кустов становились все гуще и раз за разом они упирались в стволы деревьев. Еще полчаса они продвигались, слушая только рев двигателя. Юра пытался запомнить алгоритм действий Савитара, что бы в случае необходимости сесть самому за рычаги управления.

— Савитар, — решил нарушить молчание Юра: — а почему ты молчал, когда тебе принесли переговорное устройство? Он было сломано?

— Нет. Дамару работал. Я все понимал, что мне говорили герадамасы.

— Так чего же ты молчал?

— Боялся.

— А то, что тебя могли убить прямо там, не боялся?

— Боялся.

Раздосадованный Юра закрылся от Савитара и стал размышлять, что возможно все сложилось бы по-другому, если бы акремонец тогда не смолчал и возможно сейчас, не пришлось бы трястись в вездеходе, направляясь в неизвестность.

Внезапно двигатель зачихал и замолк.

— Топливо закончилось, — сообщил Савитар.

— Сейчас заправимся. Вылезай, поможешь.

Юра открыл дверцу и выбрался наружу. Однако помощник, когда Юра открыл двери кузова, первым делом схватил головку сыра и стал ее поглощать.

— Помощничек, — выругался Юрка и в одиночку занялся заправкой. Он откупорил одну из бочек, которые предусмотрительно были поставлены возле горловины бака, выведенной как с наружи вездехода, так и внутри кузова и вставил в нее пластиковый шланг. Потянув на себя воздух, Юра немного набрал в рот бензина, однако не нашел куда его сплюнуть и решил потерпеть. Второй конец шланга он опустил в горловину и услышал, как топливо журчит, где то в утробе вездехода. Сплюнув бензин возле вездехода, Юра прополоскал рот и вернулся к баку. Когда бак заполнился до отказа, закрыл крышку бочки обратно и вылез наружу.

Солнце стояло в зените, с трудом пробиваясь сквозь густые кроны деревьев. После угарного запаха отработанного топлива, который периодически пробивался в салон, воздух пьянил лучше вина Жана, которое Юра предусмотрительно решил, хоть оно и активизировало организм, пока что не употреблять. Повсюду туда-сюда сновали мелкие лесные зверушки, деловито жужжали букашки и вовсю щебетали мелкие птахи. Идилию портил голый Савитар, который, тряся своим неприкрытым хозяйством, ходил зачем-то от одного куста к другому и что-то там высматривал.

Юра достал платье Гражины и скомандовал Савитару:

— Одевайся.

— Зачем?

— Затем, что смотреть на тебя голого никакого удовольствия нет.

Юра расстегнул пуговицы на платье и нацепил его на, покорно стоявшего, акремонца. Платье пришлось почти в пору. Только нижние две руки оказались под платьем и если Гражине платье чуть прикрывало колени, то низкорослому Савитару оно было почти до земли. Ножом Юра немного распорол боковые швы, и остальные руки Савитара оказались снаружи. Шлейки платья, словно родные, вписались в плечи акремонца. Зеленое платье прекрасно гармонировало с цветом его кожи. Картину портил только белый горошек.

Савитар горестно вздохнул и сел, подогнув под себя ноги крест— накрест. Юра всмотрелся в лиловый глаз Савитара, и у него в памяти всплыла одна картинка из какой-то энциклопедии, которую как то листал он в детстве. Савитар был почти один в один как какое-то синее индийское божество, имя которого как Юра ни старался вспомнить не смог.

Где-то неподалеку испуганно вспорхнула, какая-то массивная птица и, шумно хлопая крыльями, огласила лес своим испуганным клекотом.

— Савитар, быстро в машину.

Повторять дважды не пришлось, и акремонец пулей запрыгнул в салон. Юра захлопнул дверь кузова и повторил трюк акремонца. Двигатель взревел, и машина пошла по кустам, подпрыгивая по поваленным деревьям.

Юра сосредоточился и попробовал просмотреть окрестности. Способность вернулась, однако сконцентрироваться, как следует Юра не смог из сумасшедшей тряски машины. Он почувствовал чье-то присутствие, но рассмотреть кого-либо не смог.

— Это они? — спросил он у Савитара.

— Где-то рядом, — отозвался тот и добавил оборотов.

— Осторожно, мы разобьемся, — воззвал Юра к Савитару.

Тот ничего не ответил, а только раскрыл третий глаз и лихорадочно дергал рычагами, обходя одно препятствие за другим. Юра положил себе на колени автомат и серп, который прихватил из ящика с боеприпасами. Потом вспомнил про свето-шумовые гранаты и перебрался на заднее сиденье, где открыл дверцу в кузов и протянул туда руку. Хорошо, что ящик с гранатами стоял возле патронов. Юра вытащил несколько гранат и рассовал их по карманам штанов и куртки.

Неожиданно заросли деревьев расступились и они выскочили к реке. Она была шириной около сорока метров и скорее всего не мелкая.

— Иди вдоль русла, надо найти брод, — мысленно сказал Юра.

Савитар крутанул вездеход и пошел параллельно течению, по поваленным деревьям, которые были везде на расстоянии от пятидесяти до ста метров от берега, словно кто-то прошелся тут с топором. Хотя на другой стороне реки деревья вплотную подступали к кромке воды.

— Савитар, ты знаешь что это? — спросил Юра у акремонца.

— Это граница территорий малседонцев. Деревья с нашей стороны вырубили бхакты, что бы случайно близко не приближаться к воде… Очень много достойных бхактов погибло возле реки в зубах малседонцев.

— Нас преследуют?

— Да. Только они боятся выходить из леса… И я боюсь.

— Ты же праджапати, тебе нельзя бояться.

Савитар ничего не ответил, а только сильней сжал свои трехпалые руки на рукоятках рычагов.

Юра усилием воли сконцентрировался и увидел сверху вездеход, ползущий по лесоповалу, множество акремонцев, двигающихся плотной черно-синей лавиной параллельно их курсу в лесу и даже смог рассмотреть лица отдельных преследователей. Черные облегающие костюмы зентай были на них те же, а вот сами они были немного отличные от других, привычных глазу лицеклювов. Они были вдвое шире в плечах и ниже ростом. Клювы были не совиные, а уже смахивали на собачьи пасти с маленькими острыми зубками внутри. Кожа на лице отливала черно-синим окрасом.

С другой стороны реки тем же параллельным курсом перемещались бледно-серые создания, рассмотреть которые Юра не смог. Юрка вернулся в кабину вездехода, ощущая леденящий холод по всему телу и покалывание тысячи иголочек у себя в затылке.

— Это малседонцы? — спросил Юра у Савитара.

— Где?

— Двигаются по правой стороне реки.

Юра прямо ощутил волну страха, которая захлестнула акремонца, от которой того начало трясти сильнее чем вездеход.

Внезапно в пятидесяти метрах перед вездеходом пронеслась яркая, двухметровая в диаметре красно-синяя вспышка, которая сопровождаемая тихим жужжанием, мелькнула перед глазами Юры и врезалась в лесной массив на другой стороне реки. В радиусе ста метров деревьев как не бывало. Осталась только выжженная земля.