Аллоген. Пенталогия (СИ) - Антоневич Андрей Анатольевич. Страница 91

Юре не спалось. Из головы не шел инцидент, случившийся за ужином. Хоть Виктор и повернул все так, что бы это выглядело, как шутка, но неприятный осадок остался у всех. К тому же не проходило чувство тревоги из-за того, что пропала Нака. Она могла натворить таких делов, что нарушилась бы экосистема не только на плантации Алексича, но и на всей планете.

Вика, лежала, уткнувшись носом ему в подмышку, и тихонько сопела. Выяснилось, что дольмены на Вагласе были очень дорогим удовольствием и Виктор его себе позволить не мог, поэтому Виктории ничего не оставалось, как смириться, и после секса уснуть у Юры на руке. Он был еще слаб, поэтому инициатором любви выступила она. Она все делала сама и во время плотских утех, находясь сверху, целовала Юру с таким исступлением, словно, в последний раз.

Им на двоих досталась та самая комната, в которой была кладовка, где Юра провел почти двое суток без сознания. Все остальные, за отсутствием свободных помещений, разместились в гостиной, откуда доносился мощный храп Камилы.

У Юры все пересохло во рту. Не смотря на то, что Виктор их всех предупредил, что бы они водой не увлекались, потому что она на Вагласе отсутствовала и была привозной, он отправился на кухню, где стоял куб с водой, что бы утолить жажду. На кухню пройти можно было через столовую и гостиную, либо через коридор возле комнаты Виктора и Исы. Несмотря на то, что путь по второму варианту был намного короче первого, Юра решил пройти через столовую и гостиную, что бы случайно не пересечься с Виктором.

Юра аккуратно вытащил свою правую руку у Вики из-под головы, натянул свой костюм и пошел за водой. Стены из дланка давали матовый полусвет, поэтому ориентироваться в пространстве ему было легко.

В столовой, свернувшись калачиком на небольшом диванчике в углу, спала Настет, а прямо по центру обеденного стола сидел, ставший разумным существом, Падлантает. Наличие уникального артефакта, позволившего ему подняться по эволюционной лестнице сразу на несколько ступеней вверх, ни как не повлияло на его повадки. Он, как это было и раньше, задрав правую лапу вверх, наводил порядок языком у себя на причинном месте.

Падланатет, услышав шаги Юры, с недовольным видом, не опуская лапу, посмотрел на него и дамару произнес:

— Что?

— Ничего, — автоматически ответил Юра и пошел дальше в гостиную, а кот продолжил наводить красоту.

В гостиной картина была еще интереснее. Негритянка, лежа на диване из того же окаменевшего рагнума, заливисто храпела. Салават же, в это время, воспользовавшись тем, что она лежала на боку, раздвинул ее костюм в районе ног и, пристроившись у между массивных бедер своим половым органом, совершал энергичные фрикционные движения. На фоне массивных бедер Камилы, тщедушного Салавата, можно было принять за глиста, который пытался выбраться наружу.

Дед Миша лежал на полу в противоположном углу комнаты, отвернувшись лицом к стене и, судя по его злобному сопению, он не спал. Рядом возле него, на спине лежал Савитар и, раскинув все шесть рук в разные стороны, спал, слегка посапывая клювом.

Наконец, Юра добрался до кухни, но тут его ждал неприятный сюрприз. Возле куба с питьевой водой сидел Виктор.

Уставившись в одну точку, он смотрел на одну из стен, которая была прозрачной. За стеной в редком белесом тумане, что-то двигалось. Юра присмотрелся повнимательней и обнаружил, что это какое-то огромное существо, которое медленно переставляя короткие толстые лапы, ползло куда-то по своим делам. Двадцатиметровое тело существа было абсолютно белым и состояло из четырех сегментов и головы, на которой не было видно глаз, зато прямо по ее средине в форме толстого хобота был рот с двумя острыми клыками. Все фрагменты тела были почти пропорциональны друг другу, примерно, достигая десяти метров в диаметре каждый. Тело перемещали четыре пары коротких лап, каждая из которых имела по одному когтю длинною в метр. Тело животного было покрыто редкими жесткими волосками, похожими на шипы.

— Это кто? — тихо спросил Юра.

— Это и есть тихоходка, — ответил Виктор.

— Я хочу пить, — сказал Юра.

— Что ж уж, пей, если хочешь, — ответил Алексич и протянул руку к кубу с водой.

Часть стенки куба изогнулась, трансформировавшись в шестигранную полость с водой до краев.

Юра с жадность схватил стакан и, в несколько глотков, выпил всю жидкость. Виктор взял протянутый к нему стакан обратно и поднес его к кубу. Стакан втянулся в стенку, став опять частью куба.

— Спасибо, — искренне сказал Юра и собрался идти на выход.

— Подожди, присядь, — остановил его Виктор.

Юра немного помедлил, размышляя остаться ему или идти обратно спать, но все-таки присел на любезно предоставленный ему стул возле Виктора.

Несколько минут они, молча, сидели и смотрели, как уползает в туман тихоходка.

— Послушай, — наконец сказал Виктор, достав из кармана маленький светящийся цилиндр. Он что-то в нем повернул и им стали слышны звуки снаружи.

Помимо сопения и легкого похрапывания тихоходки, до слуха Юры донесся звук, очень похожий на завывание ветра в верхушкам деревьев, как на его родной планете.

— Слышишь, — спросил Виктор, — это дыхание планеты.

— Слышу, — ответил Юра.

Так они просидели пока, наконец, тихоходка не уволокла свое грузное тело дальше в туман. Виктор крутанул цилиндр у себя в руках и спросил:

— Ну, что мессия, какие твои дальнейшие планы?

— Кто?

— Спаситель человечества. Только на данный момент, ты, человечество не спас, а пододвинул его ближе к уничтожению.

Юра сразу же насупился и ничего не ответил.

— Если на Земле прекратится человеческий род, во Вселенной останутся только пандорцы, у которых, на самом деле, нет ничего человеческого в душе и такие, как я.

— Это, какие?… Такие? — спросил Юра.

— Коллаборационисты, — ответил Виктор.

— Кто?

— Предатели…Люди, которые, что бы выжить, сотрудничали с врагами. Трусы…Вот кто мы…Тот мальчик в теле, которого был Аллоген, многое мне объяснил и раскрыл глаза на круговорот жизни во Вселенной, в которой жизнь — это лишь определенный фрагмент существования…Когда, сканд во мне не прижился, и моя сущность не трансформировалась в архонта, я согласился сотрудничать с ними, потому что кроме этого у меня был только один вариант…

— Какой? — шепотом спросил Юра.

— Меня бы просто преобразовали, в одном из их шаров-конденсаторов, в топливо для их кораблей…То, что у нас называется душой, перестало бы существовать…Я…Испугался…Я хотел жить и стал участвовать в войне на стороне архонтов… Виктор немного помолчал и продолжил: — Много, очень много живых существ погибло от моих рук, на самое страшное, что я уничтожал не только их тела, но и их энергетические сущности…А теперь, мне кажется, у меня нет ничего внутри…Сгорела моя душа…Пустота внутри у меня, а это очень тяжело…Тяжело существовать без смысла…

Виктор опять замолчал, углубившись в свои воспоминания, и несколько раз глубоко вдохнув, продолжил:

— В этой галактике время течет по-другому…Мне уже, если считать земным временем, около ста десяти лет…

— А…а…а…, — хотел задать вопрос Юра, но Виктор сам сорвал у него с языка эти слова:

— Да…Работая на плантациях, я и другие коллаборационисты, получаем возможность посещать центры регенерации, расположенные в городах планеты, где в дольменах восстанавливаются клетки наших организмов…Поэтому…Я в свои сто десять лет, и выгляжу лучше, чем Миша, который мне во внуки годится.

— А…Не пробовали…Вы…Ну…Коллаб…Колабор… — не смог выговорить незнакомое для него слово Юра, а сказать слово «предатель» он постеснялся: — такие как ты, попробовать что-нибудь изменить.

— Таких как я, только на этой планете, около пяти тысяч человек. Среди нас много женщин, но мужчин больше…В основном все славяне, азиаты и негры, потому что выживать в таких условиях были приспособлены только они. Изнеженные европейцы и американцы, похищенные с Земли, со временем на таких планетах погибают, либо по собственной глупости в клыках тихоходок, либо в стычках с представителями других форм жизни… В чужой монастырь, со своим уставом не ходят.