Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ) - "Anna Milton". Страница 39

   Нет, нет, нет...

   Я не могу вернуться туда.

   — Ты обещал, — шепчу я, глядя во тьму.

   Знаю, что он услышит.

   Ведь он выбрался из ада вместе со мной.

   Мое тело сковано немым оцепенением. Я почти не шевелюсь, лишь грудь едва вздымается, когда делаю тихие вдохи и выдохи. Но воздух застревает в горле, когда внезапно слышится скрип. Звук доносится с противоположной стороны комнаты и прекращается через несколько мгновений. Затем повторяется, становясь чуть громче. Приближающиеся, размеренные шаги невидимого гостя заставляют мое сердце пуститься в неистовый пляс.

   Он здесь.

   Он пришел.

   У него нет голоса, нет лица, но я слышу и ощущаю его рядом — буквально на расстоянии вытянутой руки.

   Я поднимаю глаза, обращая взгляд к потолку, на котором блеклый, лунный свет вырисовывает замысловатые фигуры. Но вскоре тени искажается, сливаются друг с другом, образуя черты человеческого тела. В абсолютно черном силуэте я различаю каждую деталь, вплоть до ничего не выражающей, картонной улыбки.

   Это его новое обличие.

   Я бы однозначно записала себя в ряды психов, если бы не была уверена в том, где побывала моя душа, и через что ей пришлось пройти. Но я твердо убеждена, что это не являлось вымыслом. Мой мозг не способен воспроизвести нечто ужасное с такой будоражащей реалистичностью.

   Тот, кого я вижу сейчас — самый что ни на есть реальный.

   Мы обмениваемся долгим, молчаливым взглядом. Я чувствую, как нечто тяжелое опускается на мою грудь, проникает под кожу, рвет плоть и ломает ребра, добираясь до сердца.

   Я открываю рот, пытаясь вдохнуть, но не могу.

   Ошеломительная, адская боль заполняет каждую клеточку тела, и мне чертовски хочется смягчить эту тяжесть, это бремя, что сейчас беспощадно рвет мои внутренности в клочья.

   Я обездвижена пристальным взором бездонных глаз, которые сверлят мои внутренности, пытаясь достигнуть души.

   «Все в порядке. Зато ты — снова ты», я пытаюсь утешить себя, сжимая кулаки от бессилия.

   Но ни одно оправдание не сумеет омыть мои руки, испачканные преступлением против своей совести и чести, потому что я заключила сделку с самим дьяволом, чтобы выбраться из того проклятого места.

   Эта боль заслужена.

   Вина будет истязать мою душу до конца дней, но теперь я — это я.

   Вскоре он исчезает, и тени на потолке вновь становятся просто тенями, а я захлебываюсь в рыданиях, потому что чувствую себя как никогда прежде отвратительно и одиноко.

   Я лгу себе.

   Я больше не буду собой.

   Не той прежней Джейн — отчасти беспечной, капризной и безумно влюбленной в Эйдена Картера.

   И не той сломленной аварией, потерей подруги и памяти Джейн, которой страстью вскружил голову Росс Картер.

   Я не знаю, кто я.

   И мне очень страшно узнать.

   ЭЙДЕН

   Атласная кожа под моими пальцами кажется такой приятной, и это ощущение вводит меня в заблуждение: я представляю, что обнимаю хрупкую Джейн, но когда открываю глаза, на деле все оказывается совсем иначе. Рядом со мной лежит красивая девушка со смуглой кожей, и она несколько выше Джейн, шире в плечах. У нее более пухлые губы, а ресницы не такие роскошные и длинные, как у Джейн. Ее волосы крупными, темными локонами рассыпаны на подушке.

   Я вскидываю глаза наверх. Мы же в моем доме, да? В моей комнате? Осмотрев все вокруг, понемногу убеждаюсь, что прав, однако перед глазами после длинной, абсолютно пьяной ночи все плывет. Если быть точнее, таких ночей было несколько. Две, три… четыре? Честно говоря, я потерял счет времени, но уверен в одном. Мы осушили чертов Тихий океан из виски, абсента, бренди, бурбона и водки. А еще Ив готовит убийственный коктейль с не менее убийственным названием: «Смерть в полдень».

   Я даже не хочу искать себе никакого оправдания. Но что-то меня то ли пугает, то ли бросает в растерянное состояние. Я определенно не был готов к тому, что пересплю с Иветт. Я плохо помню все этапы нашего нетрезвого и, уверен, нелепого секса, но помню, что она получила столько оргазмов, сколько заслуживала. То есть, много. Я постарался. Если Иветт не имитировала, а она этого не делала, то ей реально было очень хорошо прошлой ночью.

   Вспоминая об этом и глядя на мирно спящую девушку в своей постели — девушку, которая была моим лучшим другом, — я чувствую тяжелый осадок вины. Можно ли после всего случившегося считать нас друзьями?

   Не уверен, что хотел бы что-то менять.

   То, что мы переспали — неожиданно, но я не хочу, чтобы Ив думала, будто это что-то изменит, или…сблизит нас, что ли. Проклятье. Я абсолютный кретин и подонок, потому что не хочу брать ответственность за случайную ночь со своей подругой.

   Чуть приподнявшись, я сажусь на кровати и слегка сгибаю ноги в коленях. Мой взгляд опускается на полную и неприкрытую грудь девушки. Я не делаю попыток исправить это, не подталкиваю покрывало, нет. Возможно, мне нравится на это смотреть. Черт!

   Я — парень, и у меня есть потребности. И я очень на себя рассержен за мысли в голове, настойчиво проникающие все глубже, достигая сознания. Ладно. Прямо сейчас меня бесит, что я чувствую себя самым последним ублюдком, а свой поступок — неправильным.

   Джейн ведь, наверное, с Россом переспала уже не один раз. Он, скорее всего, воспользовавшись возможностью, трахнул ее в разных позах! Наверняка их жаркие объятия в аэропорту переросли во что-то большее.

   При мысли об этом, мои кулаки невольно сжимаются. Мне нужен душ, чтобы привести себя в порядок, чтобы выбросить из головы навязчивые предположения насчет интимной жизни Росса и Джейн.

   Конечно, дьявол побери! Как только Джейн потеряла память, старший братец вдруг почувствовал к ней непонятную тягу... Как же иначе... Чем объяснить то, что она помнит только его, боготворит его? А ему, естественно, это настолько нравится, что он сам в нее влюбился.

   Только я знаю, какой на самом деле милой она бывает после секса, как покусывает и облизывает губы, расслабляясь в моих руках, как хочет есть, потому что после безумных, жарких ночей со мной Джейн всегда сильно голодна. Мы трахались, словно сумасшедшие, а потом запихивали в себя всю еду в доме, смеясь, будто долбанные малолетние подростки!

   Только я знаю, как нежно и одновременно страстно Джейн умеет целоваться и любить, как окидывает взглядом, способным свести с ума. Способным все на свете отодвинуть на второй план. Ее взгляд, дразнящий, манящий и влюбленный, до сих пор таится в глубинах моего подсознания. И я помню другой ее взор: когда Джейн Мортис что-то не нравилось, когда ее что-то не устраивало, что-то расстраивало, смущало, заставляло плакать. Я никогда не забуду, как сделал ей больно в ту ночь перед аварией. Собственно, моя вина в том, что Джейн попала в катастрофу и потеряла память, тоже есть. Я мог бы помешать случиться тому, что случилось. И тогда она любила бы меня и продолжала ненавидеть Росса.

   Я мечтаю об этом больше жизни.

   За стеной слышатся басы. Похоже, уже далеко не утро. Я смотрю на дисплей своего телефона, провожу пальцем по экрану. Уже полдень, а значит Росс на ногах, поэтому решил разбудить нас своеобразным образом: из его комнаты доносится песня «Burn» группы Three Days Grace. Я и сам очень люблю этот музыкальный коллектив, но, дьявол, не тогда, когда моя башка буквально трещит.

   Поднимаясь с кровати, я прохожу в свою собственную ванную комнату. Не удосуживаюсь надеть что-то на себя и позволяю нашей с Иветт в одежде так и лежать на полу, оставляя беспорядок в спальне не тронутым. Мне нравится это: не убираться, доводить помещение до полного хаоса, чтобы потом в один день сделать его чистым, прекрасным, хорошо пахнущим.

   В этом весь я.

   Мне нравится смотреть, как что-то совершенствуется: становится лучше, красивее из-за моих долгих, упорных трудов.

   Трек «Burn» сменяется на другой — «Pain». Отлично! Это как раз то, что я сейчас чувствую.